Спасти обязан - Игорь Викторович Пидоренко

Стас тоже послушал и поднял три пальца. По его расчетам выходило, что бандитов в подземелье трое. Вместе с Мусой. Немного, а на нашей стороне еще и фактор внезапности. Антон тронул створку, чуть-чуть приподнял ее, и припал к щели лицом. В тоннеле стало немного светлее.

— Так, — зашептал наконец боец, — видел троих. Прямо за дверью крытый «джип», слева и справа есть проходы. Дальше сама комната. Я бросаю «Факел» и вперед, вы за мной. Действуем по обстоятельствам. Готовы?

Мы одновременно кивнули. Я чуть придержал Стаса. Через «джип» с места не перепрыгнешь, а в узких проходах вдвоем обязательно застрянем. Стас скорчил недовольную мину, но я погрозил ему пальцем. Тем временем Антон снял с пояса гранату, взвел ее и, приоткрыв створку двери пошире, швырнул внутрь. Громыхнуло так, словно взорвалась противотанковая мина, а сквозь щель пробилась ослепительная вспышка. Это шесть светозвуковых элементов разлетелись в стороны и одновременно рванули. Для аппаратуры, находившейся в подвале, никакого вреда, а бандитам не поздоровилось. Они полностью ослепли и оглохли на какое-то время. Когда мы ворвались в подвал, все трое блуждали в дыму, зажав ладонями глаза и вопя, как сумасшедшие.

— Порядок, — с некоторым сожалением сказал Стас, заваливая одного из бандитов на пол и надевая ему наручники. Уж так ему хотелось из «Кедра» и «Гюрзы» пострелять, проявить геройство. А тут увеселительная прогулка, а не штурм! Одно баловство. Занявшись другим подручным Мусы, он совсем отвлекся, и поэтому когда из какой-то незаметной комнатушки внезапно вынырнул еще один бандит с автоматом в руках, стрелять пришлось мне. Этот, четвертый, здесь не присутствовал, когда рванула граната, поэтому видел и слышал хорошо. Но я был быстрее. Револьвер сильно ударил в руку, и бандита шмякнуло об стену. Убить не должно было, но одно-два сломанных ребра моя пуля ему обеспечила. Свои наручники я застегнул у него на запястьях. Антон, не обращая внимания на Мусу и его подручного, отодвинул массивный засов на двери, свистнул. Просторная комната сразу же наполнилась военными. Хромов ухватил меня и Стаса под руки, поволок наружу. Я тоже чувствовал разочарование. Слишком легко все получилось. Настя ждала нас в коридоре. Вот кто обрадовался по-настоящему тому, что с нами ничего не случилось. Полковник болтал веселую чепуху, но мы-то чувствовали, что наибольшее облегчение ему приносит сознание об избегнутом втыке от начальства.

За нашими спинами в подвале несколько раз сухо треснули выстрелы. Я дернулся, но Хромов крепко держал за руку.

— Что это, Александр Николаевич?

— Ничего, ничего серьезного!

— И все-таки?

— Ну, — нехотя вымолвил он, — бандитов убрали, чтобы не возиться с ними. Мы же не милиция. Не переживайте, людям легче дышать будет.

Наверное, правда в его словах была. Но опять меня посетило гадливое чувство причастности к какой-то мерзкой проделке, о которой потом стыдно будет рассказать друзьям. Вроде как забрался в чужой дом и нагадил на полу прихожей.

Сопровождаемые полковником, мы поднялись наверх. К вилле один за другим подъезжали крытые грузовики. Зачем их столько, подумалось мне, ведь всю установку и людей вывезли из Центра сюда на одном трейлере. Потом Стас плюнул и сказал вполголоса:

— Ш-шакалы! Мародеры!

Я догадался. Военные забирали не только аппаратуру, но и все, что можно увезти из виллы Мусы. Эхе-хе, заговорщики… Власть в стране собрались захватывать, а не брезгуют мелким грабежом. И так они будут поступать не только здесь. Им, наверное, кажется, что это просто восстановление справедливости, возврат того, что им недодали в свое время. Потом начнется передел среди своих. И так до бесконечности.

— Пусть собаки грызутся, — устало сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь. И пошел к черной «Волге», поджидавшей нас.

До рассвета вывезли все и эвакуировали командный пункт. Половину следующего дня мы отсыпались, а врачи занимались специалистами Центра. Хотя и содержали их у Мусы в относительно приличных условиях, но заключение еще никогда и никому на пользу не шло. Людей следовало как можно скорее привести в божеский вид. Им предстояло смонтировать и отладить аппаратуру, которую поместили здесь же, на базе. Пустующих помещений хватало.

Глава 26

Проснувшись около двух часов дня, я долго валялся в постели. Вставать не хотелось. Ничего хорошего не предвиделось, и даже скорое возвращение в собственное тело не радовало. Ну, возвратят, а потом хладнокровно шлепнут, как того же Мусу. Что им какой-то спас? Так, козявка. Хоть бы Настя заглянула. Я уже и не представлял, что с этой девушкой у нас могут быть другие отношения кроме, так сказать, боевого содружества.

Все-таки заставив себя подняться, я минут двадцать повизгивал под холодным душем, пока окончательно не замерз. Зато взбодрился. Круталов хотя и содержал свое тело в порядке, но таких нагрузок ему явно не давал. Ничего, потерпит, мне сейчас надо постоянно иметь свежую голову. А для этого ничего нет лучше холодного душа. Да почаще, благо на дворе лето.

В столовой уныло возил ложкой в тарелке Стас. Я сделал знак официантке и подсел к нему.

— Настя еще не проснулась?

— Не знаю, я ее не видел.

Ответ его мне не понравился. Опять они поцапались, что ли? И когда успели?

— Стас…

— Ох, только не надо душеспасительных разговоров! Ты на них мастер.

— И все-таки — что случилось?

— Да ничего особенного. Зашел я к ней, когда вернулись. А она холодная, как камень. Иди, говорит, ложись спать. Поздно уже.

Я рассмеялся.

— Ну, ты балда! Сам бы мог догадаться. Ведь здесь же камеры стоят в каждой комнате. Хочешь, чтобы какой-нибудь солдатик онанизмом занялся, на вас глядючи?

— Да нет тут камер! Я уже выяснил. «Уши» и то не везде установлены. Не до того, наверное, воякам было, когда базу расконсервировали.

Вот это приятная новость! Даже если сейчас без пользы, потом может пригодиться.

— Что же ты раньше молчал! Точно знаешь?

— Куда уж точнее. Я, кроме всего прочего, разбираюсь в специальных технических средствах. Хобби у меня такое. Вот и посмотрел по привычке.

— Удивительные люди работают спасами! А ты Насте об этом говорил?

— Не-ет…

— Тогда чему удивляешься, балда? Она боится, что кто-то подсмотрит. Стесняется, понимаешь?

— Точно?

— Куда уж точнее.

Стас расцвел. Как легко нам обрадовать другого человека! Себя вот не получается.

— Послушай, а здесь, в столовой аппаратура есть?

— Ни малейшего понятия. Разве что под столик «жучка» могли прилепить. Но я не смотрел. Когда вас возвращать будут?

— Надо у Хромова спросить, наладили они аппаратуру или еще нет. Я уже не помню, каково самим собой быть. Словно всю жизнь в этом теле проходил. Никогда еще так долго на вызове не был. Пошли, после обеда нашего полковника поищем.

— А он здесь, на базе?

— Где же ему еще быть?

Хромова мы