Прыжок тигра - Казанцев Кирилл

Из приехавших машин вывалилась толпа людей в форме и в гражданке. Врачи подошли к бесформенной куче из грязных тряпок и переломанных костей, и теперь освещались над ней, что делать дальше. Похоже, этот ублюдок выжил, его не торопились накрывать с головой белой простыней или упаковывать в черный пластик. Да ладно, он все равно уже растение, овощ, только пока не знает об этом, как и его папаша. Жирный развесистый коротышка метался от врачей к полицаям, гавкал попутно на свою службу безопасности и заходил на второй круг. Полицаи делали вид, что оглохли, врачи не обращали на него внимания, а эсбэшники делали руки по швам и застывали в позе «чего изволите?». Тогда нефтяник перешел от слов к действиям – он покатился к своей машине, влез наполовину в салон, отклячив обтянутый штанами из блестящей черной ткани зад, и вернулся к диалогу уже с пистолетом в руках. Чтобы не засмеяться, Максим прикусил указательный палец на руке. В кармане зазвонил мобильник, Максим схватил его, нажал отбой и зажал телефон в кулаке. «Давайте, катитесь все отсюда. Меня дочь ждет». Мысленный посыл не помог, он оказался бесполезным так же, как и пистолет в руках депутата. А тот уже орал в голос, и даже на расстоянии Максим разобрал несколько фраз, в основном – ругательств. Впрочем, угрожал «слуга народа» уже с двух рук – во второй он держал развернутое удостоверение, и тыкал им в лицо полицаям. Максим услышал слова «вознаграждение» и «депутатский запрос», дальше ему стало неинтересно. Он набрал Васькин номер, отвернулся и проговорил тихо, прикрыв трубку ладонью:

– Вась, я завтра приду. Так получилось, прости, пожалуйста.

– Хорошо, только принесешь мне два гамбургера, – мгновенно воспользовалась ситуацией дочь.

– Васька, это шантаж! Так нечестно! – прошептал Максим, но его возмущений никто слушать не собирался.

– Два, – требовала Васька, – не забудь, именно два! И кола, большой стакан!

– Я маме все скажу, когда она приедет! – Эта угроза подействовала, и Васька согласилась на одну булку с котлетой, про колу вообще решено было забыть.

Максим убрал телефон и посмотрел во двор. Врачи уже кое-как сложили на носилки то, что осталось от депутатского сынка, и затолкали его в «Скорую». Сам депутат с удостоверением и пистолетом в сопровождении охраны побродил между полицаями и уселся в одну из их машин. Посидел там минут пять и переполз в другую. Там он тоже не задержался, выбрался обратно и потопал по лужам к своему бронированному корыту. Максим смотрел нефтяному магнату вслед. Да, все верно, все правильно, мог бы и сам давно сообразить, а не ждать подсказки. Зачем биться головой в закрытую дверь, когда ее можно просто открыть. Не самому, конечно, для этого есть швейцар.

Максим дождался, пока последняя машина из депутатской свиты скроется из виду, и выбрался из-под детской горки. Полицейские машины еще оставались во дворе, дождь стих, и к багровой луже начинали потихоньку подтягиваться первые любопытные. Возвращаться к метро пришлось кружным путем, Максим обошел несколько домов, посмотрел издалека на серо-бурую шестнадцатиэтажку, потом на себя. Да, видок тот еще, хоть бы в метро пустили, бомжи приличней выглядят. А светлые штаны вообще выкидывать придется, кровь уже успела засохнуть, их теперь не отстирать, хорошо, что на мокрой грязной ткани следов сейчас почти не видно.

– Ничего, другие куплю. Все равно скоро новый костюмчик понадобится, – пробормотал Максим себе под нос, глядя на свое отражение в витрине.

На следующий день любезный оператор справочной службы быстро нашел и сообщил Максиму нужный номер телефона. Но там было постоянно занято, и через двадцать минут дозвона Максим уже всерьез предполагал, что «там» просто сбросили трубку. Но, наконец, повезло, она ответила встревоженным женским голосом:

– Секретариат, дежурная Серегина.

– Мне надо записаться на личный прием, к областному министру по осуществлению контрольной деятельности. Или к его заместителю, – произнес заранее заготовленную фразу Максим.

– На следующей неделе, не раньше, – сообщил после небольшой паузы секретариат, – вы из какой организации?

– Я по личному вопросу. В соответствии с федеральным законом «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» я имею право на обращение в государственные органы власти как с письменным, так и с устным сообщением, – покосившись на исписанный газетный обрывок, проговорил Максим.

– Имеете, имеете, – успокоили его из секретариата, – у вас что: жалоба, заявление, предложение?

– Предложение, – выбрал нужный вариант ответа Максим.

Секретарь несколько раз переспросила номер и серию паспорта Максима, кем и когда выдан документ, повторила его фамилию, имя и отчество.

– Во вторник на следующей неделе, – Максим записал дату на газете, – в десять утра. Сначала подойти в отдел пропусков. Благодарю вас, – и отложил телефон. Снова ждать, еще четыре дня, целых четыре дня. Да что ж такое, сколько можно? С другой стороны, четыре дня это не полгода. Лечь бы сейчас и заснуть, а проснуться только утром, в следующий вторник. Показать бы Ваське город, но, как назло, дожди пошли. Да и что она тут увидит? Бесконечные пробки? Рекламные щиты на старых зданиях? Торгашей всех мастей? Сальных и липких «гостей» города? Нет, Москва это не то место, где можно гулять с ребенком. Пусть лучше дома сидит, телевизор смотрит, от него вреда столько же, или даже меньше.

Первую линию контроля Максим преодолел легко. Подошел к окну выдачи пропусков, назвал себя, подал строгой тетеньке паспорт. И едва успел чуть надуть щеки и опустить голову – чиновница без предупреждения навела на него объектив камеры и сфотографировала посетителя.

– Прошу, – в лоханку под стеклом лег паспорт и кусок пластика с красной надписью «Посетитель». Максим забрал все и пошел к следующим дверям. Там его внимательно осмотрели два вооруженных «укоротами» полицая в брониках и касках, вернули документы.

– Проходите, – буркнул охранник, Максим шагнул вперед, двери распахнулись сами. Он оказался внутри охраняемого периметра, позади КПП, слева ограда с «егозой», впереди и слева, над верхушками сосен возвышается вертолетная площадка на гигантском столбе. Дальше выложенная идеально подогнанной плиткой площадка уводила вниз, к входу в дом правительства Московской области. Здесь еще один кордон – личный досмотр и обыск. Максим бросил небольшой пакет на ленту, снял часы, выложил мобильник и ключи, прошел под рамкой и поднял руки. Полицейский сноровисто обыскал его, порылся в пакете и подал его Максиму.

– К кому идете? – спросил охранник.

– На личный прием к министру по осуществлению контрольной деятельности, – без запинки выдал Максим.

– Вон там запишитесь, дальше на лифте восьмой этаж, – и полицай занялся следующим посетителем.

За стойкой у рамки в строгих одинаковых костюмах сидели пять упитанных мордоворотов. Максим подошел к крайнему, подал ему пропуск и паспорт. «Секретарь», пыхтя, жал на клавиши компьютерной клавиатуры одним пальцем, путался в буквах, стирал написанное и долбасил дальше. Наконец, он вернул Максиму его документы и еще раз повторил маршрут: на лифте восьмой этаж по коридору направо и до конца. В кабинет не входить, ждать своей очереди в коридоре, когда вызовет референт.

– Как скажете. Спасибо вам огромное, – Максим улыбнулся надутому сотруднику «ресепшен» и зашагал к лифту. Лестница шла параллельно шахте, через прозрачные стенки кабины Максим видел пустые ступени, реку с противоположной стороны здания, тучи над ней, заросшие тростником берега и еще одну вертолетную площадку, на сей раз на земле. Утихшая, было ненависть умноженная на граничащую с бешенством злость, вновь подняли голову, сердце стукнуло глухо, от лица отлила кровь. Максим отвернулся и до тех пор, пока кабина лифта не остановилась с тихим звоном, смотрел себе под ноги в пол. Восьмой этаж словно вымер, из лабиринтов коридоров не доносилось ни звука, и пока Максим шел направо и до конца, ему навстречу попалась одна-единственная чиновница. Она прошмыгнула мимо посетителя и мигом спряталась за одной из дверей. В самом «конце» его ждал еще один блокпост, но здесь обошлось без досмотра, охранники ограничились только проверкой документов и изучением внешности их обладателя.