Михаил Серегин - Аномальная зона

– Я с ним уже говорил, – возразил Корнеев. – У него аргумент в рюкзаке слишком весомый. Не станет он нас слушать. А впрочем, вам виднее.

Они вышли из зарослей и принялись с двух сторон обходить развалины, зорко поглядывая по сторонам. Было тихо. В роще посвистывали птицы. Трудно было представить себе, что в таком спокойном уголке совсем недавно разыгралась кровавая драма и что она еще далеко не закончилась.

Первыми к входу в церковь вышли Грачев с Корнеевым. Мачколян шел с другой стороны и пока не появлялся. Посмотрев в темный провал над ступенями, Грачев остановился и крикнул:

– Господин лесник! Петр Игнатьевич! Выходите на переговоры!

В развалинах послышался шум, и на порог выскочил возбужденный Крупицын. Увидев Корнеева, он захохотал безумным смехом и радостно завопил:

– Фишкин! Он вернулся! Он здесь! За нами пришли!

– Подожди, Крупицын! – сердито оборвал его Корнеев. – Не ори. Где лесник?

– Какой лесник? – улыбаясь во весь рот, сказал Крупицын. – Он же с тобой ушел. Я думал, ему кирдык уже...

Корнеев открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но тут за его спиной прозвучал зловещий недобрый голос, от которого мурашки побежали по коже:

– Рано радуетесь, господа хорошие! Сейчас будем разбираться, кому тут кирдык, а кому что другое.

Грачев и Корнеев резко обернулись. Выступив из зарослей, позади них стоял лесник и целился в них из ружья.

– Ты, голуба, который с ружьецом, ложи-ка его на землю! – строго сказал он. – Давай-давай, я два раза повторять не буду. А теперь оба отойдите на пять шагов назад!

Грачев и Корнеев повиновались. Лесник быстро прошел вперед и подобрал ружье.

– Ну вот, а теперь будем решать, кто какую судьбу себе уготовил. Ну, с этим-то все ясно – он наш договор нарушил. А вот ты кто такой, голуба?

Вопрос был обращен к Грачеву.

– Ты зря так раздухарился, дядя! – ответил за него Корнеев. – Я предупреждал, что у тебя последний шанс. Ты меня не послушал. А теперь сюда спасатели прибыли. Скоро вертолет прилетит, милиция понаедет...

– Ну, раз скоро, значит, и действовать нужно быстро, – рассудительно заметил лесник. – Ты меня милицией не пугай, голуба. Я для себя все уже решил. Пофартит мне – и слава богу. А не пофартит – так миллион все равно меня дождется. Не веки же вечные мне в тюрьме сидеть.

Грачев удивился, насколько точно озвучил лесник выдуманный им, Грачевым, сценарий. Он даже не удержался, чтобы не спросить:

– А деньги-то припрятали уже?

– Сейчас с вами разберусь да и спрячу, – ответил лесник. – Это без спешки надо делать, надежно.

Он вдруг резко поднял голову и уставился куда-то за спину Грачева. Тот тоже обернулся. Из-за церкви вперевалочку вышел Мачколян и неспешно направился прямо к леснику. Ружье висело у него на плече. Кажется, он начисто позабыл о нем.

– Стой! – крикнул лесник. – Еще шаг, и ты покойник!

Мачколян засмеялся. Лесник вскинул ружье. Грачев, не помня себя, метнулся вперед, намереваясь отвести ствол и видя, что никак не успевает это сделать, – и тут произошло странное. В воздухе послышался громкий электрический треск, запахло озоном, и буквально из ничего перед самым носом лесника образовался огненно-белый клубок шаровой молнии. Он качнулся, как маятник, – раз-другой, а потом будто шутя ткнулся леснику в плечо.

У всех, кто был в этот момент на поляне, вспыхнуло перед глазами ослепительное пламя, словно рядом лопнул резервуар, наполненный легковоспламеняющейся жидкостью. Затрещало раз в десять сильнее, и тут же все исчезло.

Еще несколько секунд Грачев не мог прийти в себя – перед глазами плавали сплошные черные круги. А потом он вдруг увидел Корнеева, который неподвижным взглядом пялился на распростертого по траве лесника. Весь правый бок несчастного был покрыт гарью. Плащ-палатка еще дымилась.

– Вот черт! – сказал Корнеев с глубоким изумлением. – Полюбила она его, видно. Вчера только поцеловала, а сегодня вот вернулась. Чудеса!

Через четыре часа их прямо с острова забрал большой вертолет. Другой вертолет, поменьше, высадил посреди Черной Топи десант – следственную группу в составе десяти человек, усиленную четырьмя бойцами ОМОНа в бронежилетах и с автоматами. Старлей Конюхов тоже был с ними. Старший следователь прибыл на место в легких городских туфлях, но, когда понял свою ошибку, было уже поздно. Впрочем, осознав, что он будет тем самым героем, который нашел бесследно пропавшие миллионы, следователь махнул рукой и на новые туфли. Огорчало его только одно – он не мог допросить главного свидетеля. Лесник Серов, получивший сильнейшую электротравму, все еще находился в состоянии шока и нуждался в немедленной медицинской помощи. Врачебная бригада, прибывшая со вторым вертолетом, даже сомневалась, что лесника удастся дотянуть до больницы. Однако, едва лишь ему оказали первую помощь, лесник пришел в себя и слабым голосом попросил закурить. Это вселило в медиков определенные надежды. Закурить они ему, конечно, не дали, а погрузили в вертолет на специальных носилках и включили в группу пострадавших, которая до сих пор состояла всего из одного человека – Шпагатова. Теперь, кроме лесника, к нему присоединились Крупицын и Фишкин. Остальные решительно отказались от какой бы то ни было медицинской помощи. Все были одержимы единственной мыслью – скорее в Москву! Но пока их должны были доставить всего лишь в Боровск, где одним полагалась больничная койка, а другим – беседа со следователями.

В салоне вертолета все четко разбились на группы. Раненые и спасатели – по одному борту, хамлясовские – по другому. Но и между собой люди держались замкнуто, если не сказать отчужденно. Все были измотаны, а их проблемы далеко еще не кончились. Лишь Макс, который возвратился в Черную Топь вместе с Конюховым, сохранял свою обычную жизнерадостность и, к неудовольствию Грачева, уже увивался вокруг молоденькой медсестры, давая ей советы по уходу за ранеными мужчинами.

– Макс в своем репертуаре, – с досадой сказал Грачев Мачколяну и Величко. – Ни одной юбки не пропустит. И не поверишь, что он целую ночь топал по дремучему лесу.

– Пускай потешится, – заметил Величко. – Все равно сегодня уедем. В конце концов, мы все заслужили небольшое поощрение. Честно говоря, в какой-то момент я засомневался, что мы найдем их всех целыми и невредимыми.

– Я сомневался в этом с той самой минуты, как мы наткнулись на труп, – сказал Грачев.

– А я – когда Граф потерял след.

– Ну а я совсем не сомневался, – заявил Мачколян. – Потому что дуракам везет.

– Ты нас имеешь в виду или еще кого-нибудь? – вежливо поинтересовался Грачев.

Они негромко рассмеялись.

– Надеюсь, это последнее путешествие профессора Хамлясова в наши края, – сказал Величко. – Если господин Гессер сдержит свое обещание и даст подлинный репортаж о событиях, «институту» Хамлясова конец. А между ними теперь здоровая кошка пробежала!

– Да, этого удара контора Хамлясова не выдержит! – согласился Грачев.

Он повернул голову в ту сторону, где сидел Гессер, и открыл рот. Журналист увлеченно и горячо беседовал о чем-то с Хамлясовым. Тот слушал его с большим интересом, наклонив всклокоченную голову и придвинув поближе ухо.

Заметив взгляд Грачева, Гессер широко ему улыбнулся и помахал рукой. А в следующий момент он уже подсаживался к нему, доставая из кармана маленький диктофон.

– Прошу прощения, – продолжая улыбаться, сказал он, – но вы должны рассказать мне, как это было.

Грачев уставился на журналиста.

– Что было? – с тревогой спросил он.

– Но вы же не будете отрицать, что были свидетелем уникального явления – шаровая молния вернулась, чтобы покарать убийцу! Ведь это было! Не будете же вы утверждать, что и шаровую молнию я подстроил? Корнеев так и сказал – молния будто специально вернулась...

Грачев остановил его кивком головы.

– Точно, вернулась, – сказал он. – Покарала убийцу и ушла. Но перед уходом она просила вам кое-что передать.

– Передать? Мне? – изумился Гессер. – Вы шутите, что ли? Что могла передать шаровая молния?

– Что вы будете следующей жертвой, – злорадно сказал Грачев, показывая пальцем на диктофон. – Если не найдете себе занятие поприличнее.