Чужое лицо - Сергей Евгеньевич Журавлев

лично начальник разведки. В Москве были созданы две технические группы. Специалисты одной разработали и создали специальный портативный рентгеновский аппарат, который просвечивал металл, и благодаря этому можно было узнать шифр замка. Работа с рентгеновским излучением очень вредно сказывалась на здоровье, и специалистов этой группы за глаза называли «железнозубые». Вторая группа техников специализировалась на вскрытии и запечатывании корреспонденции любой сложности защиты, не оставляя следов. По первому сигналу они готовы были вылететь во Францию со всем необходимым оборудованием.

В Париже Лазарев для этой операции также выделил сотрудника резидентуры, работавшего под официальным прикрытием представителя ООН. Икар был освобожден от всех других дел и занимался только «Карфагеном». На встрече с нелегалом резидент ему представил офицера:

– Икар, знакомься. Это Феликс Иванов. Его задача будет заключаться в том, чтобы оперативно доставить материалы из бункера связи в нашу резидентуру. Ты ведь не можешь там появиться, французская контрразведка постоянно фиксирует всех, кто входит в посольство, и даже тех, кто идет мимо.

– А прохожих-то зачем?

– Вдруг письмо подкинут за ограду или знак какой подадут.

– Понятно. А моя задача – обеспечивать прикрытие и безопасность передачи? – догадался нелегал.

– Правильно мыслишь. У Феликса уже есть предложения по плану передачи, обсудите, потренируйтесь на местности и доведите его до агента Виктора. Коллега хорошо изучил досье на Джонсона. Думаю, проблем быть не должно. Знакомьтесь, общайтесь, а мне пора. Напоминаю: об операции «Карфаген» в резидентуре знаем только мы трое. Главное – безопасность агента. Если возникнут сомнения или какие-то заминки, лучше перенести операцию и не спешить. На кону очень большие ставки, надеюсь, вы это хорошо понимаете.

Молодые люди остались вдвоем. Легальный сотрудник резидентуры и нелегальный разведчик. Одного защищал дипломатический паспорт в случае провала, другой мог без следа сгинуть в подвалах французской контрразведки. В профессиональных кругах была хорошо известна отличительная черта DST: широкое применение жесткого физического насилия. Эти навыки оттачивались на повстанцах в Алжире и других колониях Французской Республики.

– У тебя имя под стать профессии, – доброжелательно заметил Икар.

– Так я родился двадцатого декабря, как раз на День чекиста, вот отец на радостях и назвал меня в честь Дзержинского.

– Получается, он тебе не имя дал, а судьбу предсказал.

Они закурили из одной пачки. Ивон перешел на английский язык для проверки – ведь Иванову придется плотно общаться с Джонсоном, а тот владел только родным американским.

– Что тебе известно про агента Виктора?

Иванов сжато изложил то, что было в личном деле.

– Как думаешь строить с ним отношения?

– Он особо ценный агент, мне приказано беречь его как хрустальную вазу.

– Ты особо не переусердствуй. Он простой служака, образование примитивное. С юношества в армии, но выше сержанта не поднялся, жену выбрал из австрийских проституток, когда там служил. Хотя, конечно, поездил по свету. Английский у тебя, Феликс, конечно, классический, не совсем разговорный американский, поэтому старайся чаще его переспрашивать, как он тебя понял.

– Учту, шеф. Когда ты нас познакомишь?

– Нужен повод. Вот как придет из Москвы аппарат для просвечивания замков, так и начнешь с ним общаться.

– Понял.

Наконец из Центра пришло сообщение, что в ближайшее время в Париж будет отправлена необходимая аппаратура. Операция «Карфаген» выходила на свой пик. Пришло время отрабатывать технологию передачи материалов из комнаты-сейфа. На очередной встрече с агентом Икар попросил его прокатиться по маршруту, чтобы согласовать контрольные точки. По ходу движения к ним в машину подсел молодой человек в пижонском голубом костюме.

– Познакомься, Роберт, это Феликс. Все материалы ты будешь передавать только ему.

– Ты уезжаешь, Ивон? – забеспокоился Джонсон.

– Нет, дружище. Я всегда буду рядом, буду обеспечивать вашу безопасность.

Они поехали по трассе на Орли, на повороте на служебную дорогу в сторону администрации аэропорта свернули и через несколько метров остановились.

– Ты же по этой дороге ездишь на службу? – уточнил Ивон.

– Да, после поворота по прямой километров восемь, и будет бункер, – подтвердил Джонсон. – Там у нас небольшая стоянка.

– Мы знаем. Вот здесь тебя будет ждать Феликс. В двадцать три ноль-ноль ты вскрываешь замки, складываешь в сумку пакеты, запираешь бункер и на своей машине подъезжаешь сюда. Здесь в двадцать три пятнадцать отдаешь сумку и возвращаешься в бункер. Это значит, что отсутствовать ты будешь не более десяти-пятнадцати минут. Ровно в ноль три пятнадцать ты снова подъезжаешь сюда и забираешь назад сумку с пакетами. Возвращаешься, раскладываешь почту, как было, и спишь дальше. За три часа Феликс успевает сгонять в Париж, специалисты разберутся с почтой, скопируют, восстановят целостность, и Феликс вернется. Все понятно, Роберт?

– Понятно. Он точно успеет?

– Джонсон, надеюсь, ты уже убедился, что твоя безопасность для нас важнее всего. Мы будем готовы пожертвовать информацией и не будем вскрывать часть пакетов, если возникнут задержки по какой-нибудь причине. Но меньше чем за три часа нам не успеть вернуть пакетам первоначальный вид. Ты мне веришь?

– Да, – буркнул сержант.

Было непонятно, согласился он искренне или нет. Для подкрепления веры всегда требуются весомые доказательства. Но если их нет, то применяют методы стимулирования. Вполне подходящая замена.

– Роберт, твой риск будет оплачен дополнительно, – заявил Икар. – Я обещаю выбить для тебя максимальное поощрение.

Американец заметно повеселел. Машина медленно поехала обратно в сторону Парижа. Через несколько километров на окраине деревушки Рюнжи Ивон притормозил машину и уточнил:

– Здесь, Феликс?

– Да. Роберт, идемте со мной.

Феликс вылез из машины и повел агента в сторону заброшенного кладбища. Возле приметного дерева он подобрал с земли большой камень и, к удивлению наблюдавшего за ним Джонсона, отвинтил одну половину от другой – камень был полым внутри.

– В случае необходимости, если почувствуете, что вам угрожает опасность, вы найдете здесь канадский паспорт с вашей фотографией, деньги и инструкции, – сказал Феликс. – Добирайтесь до Брюсселя. Ежедневно в одиннадцать часов утра с экземпляром лондонской «Таймс» в левой руке приходите к памятнику графам Эгмонту и Горну перед дворцом Эгмонт в центральном районе Саблон. Это одна из достопримечательностей Брюсселя и довольно тихое место. Наш сотрудник подойдет к вам с американским серебряным долларом 1921 года и спросит, не вы ли его обронили. Там получите от него дальнейшие инструкции.

– Почему вы выбрали для тайника такое странное место? – спросил Джонсон, тревожно оглядываясь на заброшенные могилы.

– Вы что, предпочитаете Триумфальную арку? – усмехнулся Феликс. – Вряд ли кто-нибудь помешает нам здесь. Это самое лучшее и близкое место, какое мы смогли найти.

Не задерживаясь в таком не очень приятном месте, они вернулись в машину.

– Теперь слушайте меня очень внимательно, если вам что-нибудь будет непонятно, пожалуйста, скажите сразу, – вежливо, но настойчиво начал Феликс. – Скоро из Москвы прибудет специальное приспособление. Оно