Часовой - Ли Чайлд

случилась со мной в прошлом. Мой отец работал в Стэнфорде[8]. Он хотел, чтобы я пошла по его стопам, но у меня были другие планы. Я хотела учиться в Англии, поэтому подала документы в тамошний колледж. В один из самых старых. Не важно в какой. Но поскольку я была иностранка, мне надо было выполнить еще пару требований. Написать сочинение. Любого объема. Время тоже не ограничивалось. И на конкретную тему. Тему мне дали такую: «Что такое риск?» И знаете, что я написала?

Ричер промолчал.

— Всего пять слов. «Вот это и есть риск». И сработало. Меня приняли. И я ведь не солгала. Это был действительно риск. Самый большой в моей жизни в то время. Так вот, сейчас я собираюсь рискнуть еще больше. Большего риска в жизни у меня еще не было.

Она сбросила с плеча рюкзачок, подхватила и неожиданно бросила его к Ричеру. Тот упал прямо к его ногам, подняв над ботинками небольшое облачко пыли.

— Поднимите его. И откройте.

Ранец был сшит из противоосколочной нейлоновой ткани. Уже довольно не новый. Лямки пообтрепались, углы тоже потерты. Испытанный в деле и верный рюкзачок. Лучший в своем роде. С правой стороны небольшой карманчик. Точно такой же и слева. Оба пустые. Спереди тройной ряд прочных тканых тесемок, к которым сейчас ничего не было прикреплено. И всего одно внутреннее отделение. Ричер расстегнул замок и заглянул внутрь. Увидел три запасных пистолетных магазина с патронами. Связку автомобильных ключей. «От „тойоты“», — подумал Ричер. Щетку для волос и две резинки на ее рукоятке для них же, чтоб держать лошадиный хвост. И книгу.

— Видите там Библию? — спросила она. — Достаньте.

Ричер опустил рюкзачок и вынул книгу. Он держал в руках Библию короля Якова в твердой обложке темно-красного цвета. Спереди на обложке золотое тиснение. Сзади тоже. А также на корешке. Книга тоже не новая и потертая, как будто хозяйка везде таскала ее с собой. Пожелтевшие страницы темные, словно когда-то давно на них была пролита какая-то жидкость. Возможно, сок. Наверняка липкий, потому что страницы склеились.

— Дальше. Подцепите ногтем. Она откроется.

— А зачем? — сказал Ричер и сунул книгу обратно в рюкзак. — Я такую не раз видел. Вы работаете на ФБР?

— Спецагент Фишер, — представилась та. — Маргарет. Можно просто Мэгс. Если договоримся и вы будете мне помогать.

— И что, интересно, за помощь вам понадобилась? Такого же рода, какую вам оказывала Тони Гарза? А про нее вы тоже достаточно знали, чтобы ей доверять? А она сама вам доверяла?

— Кто такая Тони Гарза?

Ричер ничего не ответил.

— Я серьезно, — сказала Фишер. — Я не знаю, кто такая Тони Гарза. И у меня совсем другая проблема.

— Тони Гарза была журналисткой. Она погибла. Ее зверски убили люди, на которых вы работаете.

— Вполне можно в это поверить, — сказала Фишер после секундного размышления. — Я работаю с отпетыми мерзавцами. Но я ее не убивала. И никто из моей группы тоже. Я про нее вообще ничего не знаю. Зато я знаю кое-что другое. И если вы не поможете мне, пострадают еще люди, такие же, как она. Может быть, будут убиты. И тоже зверски.

Ричер молчал.

— Группу, в которую я внедрилась, прислали сюда для того, чтобы схватить одного человека, его зовут Расти Резерфорд. Впрочем, думаю, вы это знаете, поскольку случайно ввязались в ход операции, которая после этого с треском провалилась.

— Я не стану помогать вам против Резерфорда. Даже если поверю вам насчет Гарзы.

Фишер вскинула руку вверх:

— Я и не прошу у вас этого. От вас мне нужна только информация. Резерфорда должны схватить потому, что у него есть что-то такое, что хочет прибрать к рукам одна иностранная держава. Это прибор, которым Резерфорд либо обладает сам, либо знает, где он находится. И лучший способ уберечь его от опасности, если я сумею добраться до прибора первая, еще до того, как на Резерфорда снова станут охотиться.

— О какой иностранной державе идет речь?

— Этого я сказать не могу.

— Если ждете от меня помощи, вам придется раскрыть все карты.

Фишер помолчала, вздохнула:

— Это Россия.

— А чего именно они от него хотят?

— Не знаю. Не вполне уверена. Членам моей группы сказали только то, что это какое-то изделие. То есть предмет. Что-то материальное. Вещь, которая содержит какие-то данные или какого-то рода записи, то есть она может быть даже папкой с бумагами или фотографиями. Но, учитывая то, кем работал Резерфорд, мне кажется более вероятным, что это имеет отношение к компьютерам.

— А какого рода там записи?

— Точно не знаю. Какая-то информация, где раскрывается имя или идентичность одного человека. Или что-то еще, что дает возможность установить и то и другое.

— Агента?

Фишер кивнула.

— Их или нашего?

— Их.

— Действующего?

— Еще как действующего. И в эту ситуацию надо внести коррективы.

— А что он тут делает, этот агент, в таком захолустье?

— Агента здесь нет. Здесь только информация о нем. Он где-то в другом месте. Возможно, это женщина.

— Где?

— Если кому-нибудь скажете, я вас убью. А потом и себя тоже. Вы когда-нибудь слышали про Национальную лабораторию в Ок-Ридже?[9]

— Неподалеку от Ноксвилла. Там, где разрабатывают суперкомпьютеры, что ли?

— Там много чего делают. В том числе и суперкомпьютеры. А также системы киберзащиты. Соединенные Штаты сталкиваются с массой угроз. У нас разрабатывается много оборонных программ. И у русских там действует агент, который пытается украсть копию наиболее серьезной из них. Официальное название — проект C02WW06BHH21.

— Шикарное название.

— Так его называют только всякие умники. Все остальные — просто «Часовой».

— И как она работает?

— Защищает целостность и сохранность программного обеспечения избирательной системы в сорока восьми штатах Америки. Эту работу делает только она.

— А почему не во всех пятидесяти?

— Там какие-то политические причины. У меня нет времени вдаваться в подробности.

— И значит, русские пытаются украсть копию. И что дальше? Если у них получится, что они будут с ней делать? Изменят результаты выборов? Разве у вас нет системы защиты? Научных разработок, программ поддержки?

— Кое-где есть. Но их цель — не изменение результатов выборов. Это было бы слишком уж в лоб. Мы с вами говорим о русских. Вы должны понять, в какую долгую игру играют эти люди. Если собрать достаточно дождевых капель и направить их куда надо, получится Большой каньон. Они пытаются расчленить наше общество, образовать в нем глубокие расселины, слишком большие, которые уже будет не соединить. Это все — лишь часть гораздо более крупной кампании. Русские хотят посеять в нашем обществе