Подавать холодным - Дмитрий Ромов

— Я-то могу приезжать и в другие места. Может быть, не так часто.

— Есть у меня старая подруга, которая уже лет пятнадцать, как живёт в Дубае.

— Кто такая? — спросил я.

— Да ты-то её знать не можешь. Ирка Самохвалова.

Я прекрасно помнил её однокурсницу Ирку Самохвалову, активную и пробивную деваху.

— Мы учились вместе. Тогда она вышла замуж за какого-то невзрачного паренька, а он вдруг стал охрененным бизнесменом, недвижимость по всему миру и всё такое прочее. Ну, он её, естественно, бросил.

— Почему, естественно?

— Ну, потому что она уже немолодая, а его состояние позволяет окружать себя более молодыми телами. Но, по крайней мере, он не оставил её без денег. Подкидывает ей. И она живёт в Дубае. Я у неё была пару раз. Но знаешь, Никитос не дал бы мне там жить. Заставил бы вернуться.

— Зачем?

— Он хочет, чтобы я была под присмотром….

Не ты, Катя, не тешь себя иллюзиями. Не ты. Ведь лично ты его совершенно не волнуешь. Его волнует собственность, записанная на тебя. И сейф, расположенный, судя по всему, в винном погребе.

— Я думаю, что твой Никитос не смог бы там до тебя дотянуться. Да и это же не насовсем. Так, на некоторое время, в себя прийти, к жизни вернуться…

— Кажется ты просто хочешь сбагрить меня подальше. К тому же там летом ужасная жара.

— Летом будешь уезжать на Сейшелы, например.

— Ох, на Сейшелы, — мечтательно улыбнулась она. — Один раз мы туда ездили с Никитой.

Мне стало неприятно, а Кузьмин всё подбрасывал и подбрасывал рифмы и аккорды, будто пытался вывести меня из равновесия.

Я дышал весной еще вчеpа

Миp бежал со мной еще вчеpа

Пpолетали дни утопали в них

Pадости любви слова любви

— В общем, Катя, созвонись с Иркой и узнай, как там у неё дела. Съезди к ней, отдохни. Что тебя даже отдохнуть на море не отпустят? Сейчас погода в Эмиратах блеск. Накупаешься. Походишь в спа, наверняка у Ирки много всего такого на примете.

— Как я поеду домой? — пьяно покачала головой Катя, делая глоток из бокала. — Как я поеду домой?

— Я тебя отвезу, не переживай.

— Ой, тебя же не пустят. Никитос запретил…

— Знаешь, Кать, да не пей ты уже. Тебе уже и не хочется.

— Балбес ты, Серёжка, балбес! Мне… Дело не в том, что мне хочется или не хочется. Дело в том, что я должна!

Вскоре она потеряла интерес к разговорам и просто тихо улыбалась, слушая, как и в первый раз, Агату Кристи, Наутилус, и ДДТ.

— Ладно, Катюш, поедем, — сказал я.

— Сейчас схожу попудрить носик и поедем.

Я проводил её до туалета. Пока ждал, позвонил генсеку Мише.

— Миш, привет.

— Здорово. Переставил?

— Нет ещё. Собираюсь только. Слушай. А если вырубить свет в доме, камеры отключатся?

— Нет, у них отдельный источник питания.

— А как их выключить?

— Ну, нужно просто найти его и щёлкнуть тумблером. Но сразу станет ясно, что кто-то это сделал специально.

— А ты можешь отрубить? — спросил я.

— Ну, теоретически попробовать можно… Ты когда на место приедешь, позвони.

— Миш, проблема в том, что надо отрубить до того, как я туда приеду. Чтобы самому не попасть на запись.

— А, вон чё… Ну, ладно, сейчас я, посмотрю и перезвоню тебе.

Вернулась Катя. Я к этому времени уже расплатился.

— Сегодня я одна дома, — сказала она. — Матвей ночует у Никитоса…

— Я помню, ты говорила.

Я взял её под руку и повёл к машине. Усевшись, она угрюмо уставилась в окно. И разговор не поддерживала. Мы вернулись в город, к спортивному комплексу.

— Куда ты меня привёз? — пьяно спросила она, уже отрубаясь. — Это не мой дом.

Я усадил её на заднее сиденье её машины, и она тут же улеглась. С головы её, сполз дорогой шёлковый платок. Я взял его и розовые очки, которые свалились с неё на сиденье.

Я уселся за руль, больше не опасаясь гаишных патрулей, и рванул практически обратно. Минут через двадцать я был в Зелёной поляне и снова позвонил Мише.

— Миш, ну что?

— Да, всё путём. Забыл перезвонить. Всё путём. Можно. Когда нужно?

— Через несколько минут. Я тебе сделаю звонок.

— Хорошо, — ответил он.

— Только ты ни с кем не разговаривай пока. Жди, ясно?

— Хорошо, — ответил он. — Всё сделаем, не переживай. Только коробочку занеси в дом.

Я отключил телефон, надел Катины розовые очки и повязал шёлковый платок. Да, смотреть на мир, через розовые стёкла оказалось очень приятно. Даже ночью. Я глянул в зеркало и отметил явное сходство с Вероникой Маврикиевной. Но в темноте я надеялся, охранники не будут разглядывать моё лицо. Достаточно будет увидеть знакомую машину. Ну и что-то там смутное, похожее на Катины очки. Обернулся, посмотрел, она откровенно дрыхла на заднем сиденье и пускала пузыри.

— Ну, хорошо, с Богом, — кивнул я и придавил газ.

Я постарался ехать спокойно, ровно, чтобы не привлекать внимание охранников. Конечно, было бы идеально, если бы в этот момент кто-то ещё въезжал или заезжал, но нет. Моя машина оказалась на КПП одна. Я подъехал, и остановился перед шлагбаумом. Было темно, над будкой охранников светил фонарь, но я спрятался в глубине, откинувшись на спинку кресла, рассчитывая, что платок и очки смогут ввести охранников в заблуждение. А ещё рассчитывая на то, что дома сейчас действительно никого нет.

Хотелось бы надеяться, что у папы с сыном не произошло какого-нибудь там конфликта, в результате которого сынок отправился домой. Или оба они нагрянули, чтобы проконтролировать непутёвую бывшую жену и мать.

Я остановился у шлагбаума, и ничего не происходило, он не открылся. В этот момент из избушки, где находились дежурные, вышел тот самый парняга, который «арестовывал» меня у Катиного дома. Он вышел, помахал мне, а я махнул ему в ответ. Он повернулся к окну своей сторожки и что-то сказал тем, кто был внутри. Ещё раз махнул, вроде как секундочку. И я снова махнул ему в ответ, мол, нормально, я жду.

Но что-то было явно ненормально, а вот что именно было непонятно. Мышь под ложечкой завозилась и больно процарапала желудок своим железным когтем. Охранник снова повернулся, приветливо улыбнулся и направился ко мне.

15. Не мы такие, жизнь такая

Охранник направлялся прямо к машине. Несмотря на то, что сейчас было темно, предположить, будто он не поймёт, что в платке и розовых очках перед ним не Катя, оснований у