Александр Тамоников - Академия отморозков

— Ладно! Будь по-твоему! Я отдам соответствующие распоряжения в Центр, а пока не получим результата, понаблюдаем за объектом и послушаем его.

— Отряд «Гарпун» подтянулся к базе?

— Да. Территория оцеплена. Посты радионаблюдения выставлены и начали работу. Павлова я вывожу из города. Он отсидится во Владимире. А ты не спеша готовь план штурма. Тебе изнутри видней, как его провести!

— Я все понял, генерал!

— В случае опасности бей сигнал тревоги! Ребята близко. Они вытащат тебя из гадюшника. Но лучше бы до этого дело не доходило!

— Не дойдет, не волнуйтесь!

— До связи, Одиночка!

Андрей опять устроился между коробок и ящиков, достал из сумки почерствевший хлеб, кусок сухой колбасы и фляжку с водой. Теперь можно и поужинать! Потом посмотреть, пойдут ли сегодня люди к стартовой площадке. А до этого — как будет проходить смена постов если, конечно, внутренняя охрана подвала меняется ежедневно, что совершенно не обязательно. Находиться в благоустроенном подвале — это не по открытому посту из угла в угол шастать, не имея права ни присесть, ни отвлечься, ни даже закурить. Так что внутренний караул мог меняться и через несколько дней. Но… посмотрим! Во сколько он встретил группу, следующую к стартовой или пусковой площадке, когда шел к болоту? Около восьми часов! Сейчас семь. Время возможного подхода расчета внутреннего караула. Вытерев ладони платком, Сургин перешел в комнату, окно которой выходило на лес. И тут же увидел, как вдоль колючки слева к калитке приближается группа в пять человек. Вовремя он. Еще минута — и прозевал бы смену майор спецназа Сургин-Москвитин! Миновав заграждения, группа прошла к тыловому подъезду. Андрей метнулся к лестнице и быстро, но внимательно следя за обстановкой, спустился до пролета, откуда ранее наблюдал бронированную дверь и часового первого этажа. Сейчас в проходе никого не было. Но… была распахнута бронированная дверь! Сургин бросил взгляд на часы — 7-20. С улицы доносился голос. Что говорилось, Сургин разобрать не мог. Но это и не волновало майора. Объект под наблюдением спецов «Гарпуна». Они услышат все, что надо!

Инструктаж вне здания продолжался десять минут. Ровно в полвосьмого группа вошла в подъезд и направилась к открытой бронированной двери. Андрей, как ни пытался, не смог увидеть, что за ней находилось. После того, как в неизвестное помещение вошли четверо охранников, а пятый остался в коридоре, оттуда вышли также пять человек, один из них — тот, которого Сургин ранее видел на первом этаже. Эта группа вышла на улицу. И бронированная дверь закрылась. Андрей взбежал на второй этаж и уже оттуда смотрел, как сменившиеся боевики удалялись вдоль колючки вправо, пока не скрылись из виду. Андрей вернулся на свою позицию и опять устроился между коробок.

— Итак! — проговорил он. — Что мы имеем? Как минимум десять минут бронированная дверь, служащая входом в подвал, ежедневно находится в открытом состоянии! Во время смены внутренней охраны. Это уже лучше! Это реальный шанс неожиданно ворваться в подпольную фабрику смерти!

Что ж, на сегодня, похоже, все! Утром он узнает, что происходило вечером и ночью на первом этаже. А пока можно завалиться спать. За территорией понаблюдают ребята Семена Лемешева.

После того, как Городов провел инструктаж внутреннего караула и сменил посты, он прошел в кабинет босса. Там находился сам Гладарев, его заместитель Торопко и Мирон, Борис Миронов — командир группы поиска и доставки на объект потенциальных жертв. Раз сегодня босс решил пригласить Мирона — значит, возникла потребность в новых клиентах.

Усадив подчиненных, сам Гладарев поднялся, прикурил сигарету, прошелся по кабинету. Остановился у закрытого плотной завесой светомаскировки окна, резко повернулся к Миронову, спросив:

— Твоя группа, Боря, готова к работе?

Миронов недоуменно посмотрел на шефа:

— Конечно, Юрий Александрович!

— Тогда вот что. Завтра же утром отправишься с ней на двух машинах через Владимир в Иваново. Не доезжая областного центра тридцать километров по трассе А-113, у деревни Дежнево свернешь вправо. Проедешь до поселка Сергеево. Рядом с ним дислоцируется пехотная бригада. Там проведешь охоту с задачей захватить и доставить сюда не менее трех солдат или молодых офицеров. На выполнение задания тебе трое суток. То есть вечером в пятницу двадцать второго числа «кролики» должны быть здесь. Возьмете больше клиентов — получите дополнительное вознаграждение! Связь со мной держишь лично. Но особо эфир не засоряй! Тебе все ясно, Мирон?

Миронов вскочил, ответил так же по-военному:

— Так точно, Юрий Александрович! Разрешите идти?

— Подожди! С собой возьмешь доктора! Во Владимире посадишь его на московский поезд или автобус. На обратном пути там же, откуда отправишь, подберешь нашего эскулапа. Теперь все! Свободен!

— Есть!

Мирон покинул кабинет и направился в противоположное крыло первого этажа, где в двух больших комнатах обитала его группа.

Гладарев вернулся за стол. Затушил окурок.

Городов проговорил:

— Это, конечно, не мое дело, но Кунц под моей охраной и я несу за него ответственность, поэтому я хотел бы знать, почему вы отправляете его в столицу?

Гладарев, на удивление, не вспылил, как это делал всегда, когда кто-то пытался обсудить его приказы или решения, а объяснил спокойно:

— У Германа Генриховича по его докладу практически кончились препараты для работы с клиентами, а посему надо срочно приобрести необходимые компоненты. Где и у кого можно их достать, знает лишь сам Кунц. И он своих тайн не раскрывает никому. Конечно, я предпочел бы послать в Москву его ассистента, Рейнхарда, а лучше его жену и медсестру Любу, но… Кунц, как я уже говорил, не доверяет никому. В том числе и мне! Так что пусть едет!

Голос подал заместитель Гладарева, Торопко, и в нем слышалось сомнение:

— А не испарится Кунц? Не слиняет?

Бывший генерал усмехнулся:

— Куда? Куда он может слинять? Нет, Иван Георгиевич, доктор от нас никуда не денется. Он человек умный, понимает, что если о его трудах станет известно ФСБ, то ему конец! Из него на Лубянке все жилы вытянут! А за загубленные жизни так вообще на дыбу подвесят, пока не высохнет, как вобла. Но черт с ним, с Кунцем! Надо решать вопрос с Мартой. Я вчера лично запретил ей трогать «кроликов», наш подопытный материал, но сегодня она вновь исхлестала одного пацана! Мне об этом охрана доложила. Скажите, что я должен предпринять? Сделать вид, что не знаю о ее проступке, или выполнить обещание и наказать госпожу Лазаренко Клавдию Константиновну?

Торопко вздохнул:

— Для чего вы, Юрий Александрович, нас спрашиваете о том, что давно уже решили сами? Замечу только одно. Вместе с Мартой придется кончать и Берета — караульного внутреннего поста.

Гладарев удивился:

— А его за что?

Заместитель объяснил:

— Да не за что, а почему! Потому что у него с Мартой роман! Как бы потом этот недоумок мстить за свою любовь не начал. Что нам совершенно не нужно.

Бывший генерал удивился еще больше:

— Роман? У охранника с Мартой? Но… но это невозможно! На эту бездушную и бестелесную жердь может позариться лишь какой-нибудь старый и голодный, отвергнутый стаей орангутанг! Нормальный человек на нее даже не взглянет. А ты говоришь — роман!

Торопко подтвердил:

— Да, Юрий Александрович! Несмотря на все недостатки Марты, это не мешает Берету трахать ее! И не похоже, что она его заставляет!

Гладарев покачал головой:

— Да-а! И чего только в этой жизни не бывает! Значит, Берет? Что ж! Пусть так! Решение по Марте я действительно уже принял и завел разговор о ней, чтобы услышать ваше мнение, которое, впрочем, на решение повлиять не могло. Оказывается, правильно сделал! Иначе ничего бы не узнал о Берете, а с ним и о потенциальной угрозе!

Главарь преступного синдиката задумался. Затем, поднявшись, отчеканил:

— Лазаренко и охранник должны умереть! Сегодня в полночь. Мартой займусь я лично, Берета уберешь ты, Павел Антонович, — Гладарев пальцем указал на Городова, — и уберешь возле болота, тихо, не привлекая лишнего внимания.

Гладарев перевел взгляд на Торопко:

— А ты, Иван Георгиевич, с утра объявишь всем, что Берет отправлен в командировку вместе с Мартой. И чтобы больше никаких разговоров о них!

Городов спросил:

— Вы Марту тоже у болота кончать будете?

Главарь банды криво усмехнулся:

— Нет! Я с ней поработаю в дальнем отсеке подвала. Там, откуда вопли не прорываются наружу! Я обещал Марте смерть лютую, если ослушается. Она ослушалась, а значит, умирать будет мучительно и долго!

— А как быть с ее трупом?

Гладарев бросил:

— Вы с Торопко под утро и вытащите его, чуть раньше убрав с поста охранника. Где-то в полвосьмого!