Контуженый - Сергей Павлович Бакшеев

Я выдавливаю слова неуверенным голосом:

– Может, обойдется?

– Для вас – да! – режет правду Денис. – А меня утром загребут – и реальный срок!

– Что же делать? – раскисает Антон.

– В Донбасс надо валить.

В будке тишина. Специальная военная операция на Украине уже больше месяца как главная новость не только в стране, но и в мире. Мы в приграничной области видим, какие составы идут по железной дороге, и не понаслышке знаем – рядом идет настоящая война.

Я понимаю, о чем задумался Денис, и уточняю:

– В военкомат, контрактником?

– В армию с судимостью меня не возьмут, а в «музыканты» – пожалуйста.

– Музыкантом? – округляет глаза Антон.

– ЧВК «Вагнер». Слышали?

Еще бы. В городе на днях появились «Группы Вагнер» с бравыми бойцами, на которых хочется быть похожим.

Денис достает из заднего кармана сложенную листовку и показывает нам.

Теперь я обращаю внимание не только на крупный лозунг: «ZА РОДИНУ, ZА ЧЕСТЬ, ZА СВОБОДУ!», но и на мелкий шрифт с телефонным номером внизу. «Оркестру Wagner нужны «музыканты», чтобы освободить Донбасс. Впиши свое имя в историю боевой славы».

Шмель дает всем подумать и спрашивает:

– Я по-любому еду. Вы со мной?

Я опускаю глаза. Хорошо, что в паровозной будке темно. Антон тоже мнется.

Злата со злобной решимостью глотает водку, пихает меня и Антона в грудь:

– Зассали, мальчики? А кто в день артиллерии в военной форме красуется?

Денис воодушевлен поддержкой и подхватывает:

– Я не служил срочную, а готов рискнуть! Но меня в пехоту направят. А вы минометчики! Я звонил, минометчики им нужны. Скажете, и меня к вам возьмут, вместе служить будем.

– Что еще узнал? – интересуется Антон.

– Про зарплату и как добраться. Остальное на месте.

– И сколько?

– Вы в депо горбатитесь за копейки, а в ЧВК реальные деньги. Двести сорок тысяч плюс премии за боевые заслуги! Прикинь? И это налом без налогов. – Денис похлопывает Антона по плечу. – Минометчиками безопасно. Лупи издалека – и все дела!

Я не согласен, что в настоящем бою есть безопасное место. Но возразить, значит снова проявить трусость.

Денис переходит на угрожающий шепот:

– Не смоюсь из города, меня загребут менты. Начнут допрашивать, наше дельце с металлом может всплыть.

Этот аргумент – не в бровь, а в глаз. Мы с Антоном по инициативе Дениса вывезли из депо пару тонн металлолома, он сдал в скупку. Начальство спохватилось. Нас расспрашивали. Кража, как никак. Да и не всё вывезенное оказалось ненужным хламом.

– Хотите условку и штраф, как я? – давит Денис.

– Я готов с тобой, – первым соглашается Антон.

– Мужик! – хвалит Денис.

Все смотрят на меня, ждут. Перед друзьями стыдно.

– Когда? – выдыхаю я.

– Нам до утра свалить надо. Домой за вещами и через час здесь. В шесть поезд на Краснодар, там автобусом.

Мы киваем. Решение принято.

Денис пускает по кругу остатки водки и наставляет:

– Только мамкам не гу-гу! А то вцепятся и не пустят.

Денис без матери с отцом живет, и для меня это не проблема:

– Моя мать в ночной. После шести домой придет.

– А я родителей отвлеку, если что, – обещает брату Злата.

Серьезное решение нас сближает. Злата не собирается спать и обещает проводить всех на вокзале. Денис забирает у Антона ключ от паровозной рубки и передает Злате.

– Не потеряй.

Она в недоумении:

– Зачем?

Он показывает, как закрыть ящик-тайник под сиденьем:

– Это наше будущее.

– Ты о чем?

Денис пожимает плечами:

– Там будет видно.

5

Невыспавшийся, с разладом в душе я выхожу из автобуса. Излом жизни, как глубокий порез – и хочешь забыть, да боль не дает, а шрам потом напоминать будет.

Кубанский хутор встречает нас моросящим весенним дождиком. Я растираю капли по лицу, чтобы избавиться от дорожной дремы и душевных сомнений. За спиной привычная жизнь и рюкзак с наспех собранной одеждой – впереди опасная неизвестность.

Денис целеустремлен и энергичен, но это внешняя бравада. Он жадно закуривает, озирается и догоняет женщину, сошедшую вместе с нами:

– Вы местная? Где тут пионерский лагерь?

Пожилая тетка в платке опирается на сумку на колесиках и вглядывается в каждого из нас:

– Так и думала, шо к музыкантам. – Она тяжело вздыхает и указывает направление: – Вниз по улице, через ручей. Там ворота в лесопосадке увидите, с горнистом.

Мы с Антоном топаем вслед за Денисом. Он первым подходит к железным воротам. На дуге сверху поржавевший профиль горниста с пионерским галстуком, а на решетчатых опорах слева и справа жестяные буквы «Будь готов» и «Всегда готов». Позабытый девиз наших отцов миновал нас в детстве, но возвращается, как бессмертный дух, в зрелом возрасте.

У калитки бывшего пионерлагеря дежурит парень в камуфляжной форме.

Денис созванивался с ЧВК и говорит условную фразу:

– Мы от Моргана.

Дежурный связывается по рации:

– Принимай пополнение, Чапай!

В ближайшей бытовке нас встречает крепкий усатый мужчина лет пятидесяти. Сразу чувствуется старый вояка. Он за столом в полевой форме. Взгляд оценивающий, рукава закатаны, волосатые руки сжаты в кулаки.

– Вы за деньгами, хлопчики, или пострелять захотелось?

Это первые его слова вместо приветствия. Чапай выходит из-за стола, и мы видим, что вместо левой ноги ниже колена у него протез.

Говорит он угрожающе:

– Наш «оркестр» всегда выступает в первом эшелоне. Навстречу лупят из всех калибров, а стежка минами устелена. Кому ногу оторвет, кому сразу башку.

После второй фразы с наглядным примером каждый задумывается. Чапай пытливо смотрит на нас и выкладывает на стол пятитысячные купюры веером.

– Компенсирую вам дорогу в оба конца. И гульнуть останется. Забирайте и проваливайте!

Третью фразу он сказал, как плюнул. И ждет: утремся и исчезнем? Ну уж нет! Здесь не драка, а струсить нельзя. Я исчерпал лимит малодушия еще в ночном клубе.

– Мы за Родину, – злюсь я.

– Какую родину?

– За нашу, за Россию! Ты кто такой, чтобы нас останавливать?

Денис поддерживает:

– Да, дядя, мы служить, а ты обратку включаешь. Зови старшего!

Усы Чапая приветливо растягиваются:

– Добре, патриоты. Только я не дядя, а Чапай. И вам позывные понадобятся, если возьмем.

Чапай садится за стол, убирает деньги.

– Начнем сначала. Представьтесь. Кто кем служил. И предъявите документы.

Я и Антон протягиваем военные билеты и паспорта, Денис только паспорт.

Мне есть, что сказать:

– Никита Данилин, старший сержант запаса. Срочную служил командиром минометного расчета. Участвовал в учениях.

– Антон Солнцев, – подхватывает Антон. – Служил вместе с Данилиным. Наводчик миномета, рядовой.

Чапай раскрывает военные билеты и одобрительно кивает:

– Минометчики нам потребны. Командир расчета и наводчик имеются. А ты, Шмелев, кем будешь?