Ложь на крови - Александр Александрович Тамоников

а про немцев-то мы и забыли. Они ведь должны каким-то образом держать с ними связь. Федорков, скорее всего, просто главарь этой, местной, банды. Но, что наиболее вероятно, подчиняется еще кому-то. Не считая Захарова, их всего четверо. Значит, получается, есть еще и пятый. Как же ему раньше эта мысль не приходила в голову? Он уже хотел было бежать обратно, к наставнику, но вовремя одумался, вспомнив, что он здесь на задании. Да и условленное время еще не закончилось. Придется ждать.

Краем глаза Михаил заметил Сашу, идущую по другой стороне улицы. Девушка его не видела, но похоже, что она куда-то торопилась, так как шла быстро. Парень вздохнул. Нет, он, конечно бы, догнал ее, и они, пусть хотя бы и недолго, смогли бы поговорить. Но в данный момент это было невозможно. Он помнил приказ Дмитрия — пока на задании, никаких контактов со знакомыми, друзьями, подружками и прочими. Потом — пожалуйста. «Что ж, никуда от этого не деться, служба», — мысленно сказал самому себе Митьков, хоть это и было слабым утешением.

С горем пополам старший лейтенант выждал нужное время и даже чуть больше и отправился на рынок. Николаша сидел все на том же месте, зорко поглядывая на окружающих. Михаил вопросительно посмотрел на него.

— Приходи вечером, как обычно, — лениво бросил продавец.

— А будет?

— Будет. Все будет.

Парень кивнул и ушел. Значит, сегодня ему снова предстоит визит в подвал. Еще и Захарова с собой нужно тащить. Но ничего не попишешь. Тот все-таки пусть и не так давно, но член банды. А Митьков так, с боку припека.

— Отлично, боец, — сказал ему Юркин. — Значит, вот список. — Он достал из кармана гимнастерки помятый листок с какими-то записями. — Здесь якобы то, что должно поступить на склад. Запоминай.

Старший лейтенант взял бумажку, пробежал глазами строчки один раз, другой, третий.

— Запомнил, — доложил он. — А количество?

— Это ни к чему. Ты же не можешь заранее знать, сколько, допустим, придет автоматов и пулеметов. Потому что этого даже складские не знают. Они только в накладных прочитают да пересчитают и штампик плюхнут, что все соответствует действительности. Но сильно не преувеличивай. Ну, не надо говорить, что, мол, крупная партия и все такое прочее. Просто скажешь, что ожидается поставка через два дня. Они пойдут, скорее всего, либо вечером, либо ночью. Вот тогда мы их и накроем.

— Уже? — обрадовался Михаил.

— Уже. Но ты погоди радоваться, — остудил пыл парня капитан. — Мы их еще не взяли. Так что, Мишаня, не торопись делить шкуру неубитого медведя. И не копай могилу раненому солдату, он еще не помер.

— Вы правы, Дмитрий Федорович. Но если честно, мне уже хочется наконец-то уничтожить это осиное гнездо.

— Думаешь, мне не хочется? Еще как. Но здесь надо все сделать точно и аккуратно.

Парень кивнул. И решил поделиться сегодняшними мыслями:

— Товарищ капитан, я тут кое о чем подумал сегодня…

— О чем?

— Помните, мы с вами сколько раз говорили, что шайка диверсантов действует по немецкой указке?

— Еще бы. И что?

— А где тот, кто отдает указания? Федорков — главный в банде. Но он ведь тоже не по собственной прихоти это все творит. Ну, отчасти, конечно, по собственной, но ведь и он под чужую дудку пляшет.

— Знаю, Мишаня, знаю. Сам об этом думал, пока ты тут сидел на квартире. Мы пытались выследить Федоркова, но так и не поняли, где тот прячется. Хотя садились на хвост всем трем его прихлебателям, но они нас так ни к чему и не привели.

— Может, все-таки есть кто-то пятый?

— Вполне возможно. Но на этот вопрос только сам Федорков и сможет ответить. Здесь у него связной сидит или не здесь — тут можем гадать хоть с утра до ночи и не факт, что догадаемся.

— И у него самого пока не спросишь, — задумчиво произнес Митьков.

— Ну, спросить-то ты можешь, — ухмыльнулся Дмитрий. — Вот только, боюсь, ответ тебе не понравится.

Старший лейтенант улыбнулся:

— Да я и не собирался. Я сегодня пойду, просто скажу ему, что надо, и все. Хорошо бы они с собой меня на дело взяли, но не уверен, что возьмут.

— Да, это еще вилами по воде писано. Напомни-ка, что тебе сказал Федорков? Кажется, возьмут, если хорошо себя покажешь.

— Да, так он и сказал.

— Ну, вполне возможно, что и возьмут, если принесешь информацию. Но, опять же, это мы можем только предполагать. В любом случае, дружочек, будь готов ко всему. Даже к тому, что, допустим, они тебя возьмут, но в качестве человека, который на «шухере» постоит. Пока они будут делать все остальное. Или наоборот, скажут пристрелить какого-нибудь бойца. Вот это уже куда хуже.

Михаил невольно вздрогнул.

— Да-да, Миша, и такое может быть. Но ладно, не будем пока бежать впереди паровоза. Ты пока сходи к Федоркову, расскажи ему все что надо, а там мы с тобой еще поговорим, может, даже не один раз. Просчитаем все варианты. Я проинструктирую тебя, как надо себя вести и в каких ситуациях. Хотя, если честно, инструкции инструкциями, но мы ведь тоже не истуканы деревянные, а живые люди. Иногда даже сами не знаем, как себя поведем.

— Я все же надеюсь, что обойдется без такого, — уныло сказал парень.

— Я тоже надеюсь, боец, — согласился Юркин. — Ладно, хватит сопли жевать. Соберись и со спокойной душой иди. В общем, то, что я тебе говорил, ты помнишь. Не переигрывать, не перегибать палку. Но ты уже там бывал, да и парень ты неглупый, так что сообразишь, что делать.

— Я не подведу.

— Миша, — наставник положил руку ему на плечо, — ты мне ни разу не дал ни одного повода усомниться в тебе.

* * *

В этот раз Митьков входил в уже знакомый подвал без всякого сомнения и мандража. Правда, по пути мелькнула мысль: а не придет ли этот возможный пятый член банды сегодня туда? Но старший лейтенант отбросил ее. Этот неизвестный, скорее всего, человек другого плана. Не какая-то шпана вроде этих Егоров, Тарасов и Николаш. К слову, Юркин рассказал подопечному и про них. Последние двое оказались бывшими полицаями с Украины, а Егор, бывший местным жителем, просто прислуживал немцам во время оккупации. У него, что характерно, руки чужой кровью оказались не замараны. Михаил даже в некотором роде порадовался, потому что Егор Строгачев, как его звали на самом деле, вызывал у него чуть больше симпатии, чем остальные.

Все оказались в сборе. Федорков, явно пребывавший в прекрасном расположении духа, поприветствовал Митькова как доброго старого знакомого. После обмена приветствиями он спросил:

— Ну, Мишенька, чем ты нас