Кочевники поневоле - Гелприн Майк

Снежана непроизвольно улыбнулась в ответ. Этот Христофор выглядел по-свойски и говорил с ней, словно старый приятель.

– Снежана Федотова, – представилась она и в тон Папандреу добавила: – Да, кстати, скажи своим головорезам, что враждебные акции против меня не рекомендуются. К неожиданностям я готова.

Христофор хохотнул, затем рассмеялся в голос и протянул руку. По-мужски пожав её, Снежана обогнула капитана и двинулась вверх по трапу. Переступив порог овального отверстия, она оказалась в прямом, ярко освещённом коридоре.

– Сюда, пожалуйста. – Капитан догнал Снежану, осторожно взял за локоть и повёл в глубь корабля. – Секундочку. – Он щёлкнул пальцами, и коридорная стена вдруг скользнула в сторону, образовав дверной проём. – Это кают-компания, заходи, садись за стол, вон туда, и не стесняйся.

Снежана заворожённо оглядела огромную светлую комнату с картинами на стенах, крытый белой скатертью стол и полудюжину сияющих нарядными заставками экранов у торцевой стены. Перевела взгляд на хозяина – Христофор, подкручивая усы, дружески ей улыбался.

– Садись, садись, – вальяжно пригласил он и приглашающим жестом указал на кресло. – Чай, кофе, сандвичи? У нас отличный стюард. Или, может быть, хочешь что-либо покрепче? Коньяк, ром, виски – всё высшего качества.

Снежану передёрнуло. Свойскость враз слетела с этого смуглого подтянутого красавца, да и сам он словно исчез, а на его месте материализовался вдруг холёный июльский жлоб – такой, какими их Снежана всегда представляла.

– Оставьте вашу выпивку себе, мне ничего не надо, – грубо ответила она. – У меня мало времени, вы, может быть, не заметили, но у нас тут – война. Что вам нужно?

Папандреу на пару секунд растерялся, захлопал глазами, ошеломлённо помотал головой. Затем встряхнулся и улыбнулся как ни в чём не бывало.

– Тебе идёт резкость, – невозмутимо обронил он. – Большинству женщин она противопоказана, а тебе почему-то идёт. Значит, так, многоуважаемая госпожа Снежана Федотова. – Невозмутимость сменилась на сарказм. – Ко мне обращайся на «ты», я человек простой, и мы с тобой, чай, не в июле, чтобы друг перед другом расшаркиваться. Это во-первых. Во-вторых, у меня к тебе дело. Вернее, ко всем вам. И раз уж так получилось, что ведёшь переговоры ты, изволь соответствовать. Я внятен?

Снежана кивнула.

– Извини, сорвалась, – сказала она и невольно покраснела, сама не зная, от стыда или от необходимости просить прощения. – Я не хотела тебя обидеть. Какое у тебя к нам дело?

– Мне нужен мех, – твёрдо сказал Христофор. – Шкуры зимних зверей в количестве. Чем больше, тем лучше. У меня трюм забит обменным товаром. Тряпки, жратва, техника, цацки – отдам всё, что пожелаете.

Снежана подалась вперёд.

– А оружие? – жадно спросила она. – Есть в твоих трюмах оружие?

– Есть, но немного. Возможно, полсотни стволов огнестрельного осталось с прошлых торгов. В этот раз в июле оружия не заказывали.

Следующие четверть часа ушли на выяснение обстоятельств. Снежана один за другим задавала вопросы, капитан быстро и лаконично отвечал.

– Значит, июлиты тебя надули, – подвела, наконец, итог Снежана. – Поэтому ты решил рискнуть и откупить свой товар у нас, так?

– Вряд ли они хотели обмануть, – задумчиво пригладил усы Папандреу. – Товара у них попросту не было, вот в чём дело. Насколько я понял, не было оттого, что вы его не поставили, а запас они сделать не догадались. А скорее, не захотели – из жадности.

– Где же ты был раньше? – с горечью сказала Снежана. – Ты мог бы спасти десятки тысяч человек, если бы торговал не с июльской сволочью, а с нами.

– Я не мог, – поспешно ответил Папандреу. – Я был связан контрактом с правительством вашей республики.

– С «правительством», – издевательски повторила Снежана. – А ты не задумывался, кто его выбирал, это «правительство»? Впрочем, напрасно спрашиваю, тебе, конечно, было на это наплевать. А сейчас стало не до плевков, стоило раз этому «правительству» опростоволоситься и сесть в лужу.

– Не в том дело. – Невозмутимости в Папандреу больше не осталось, он с силой рубанул по столешнице ребром ладони. – Я коммерсант, контракт для меня святое. Я не мог, не имел права нарушить его первым. Но теперь у меня развязаны руки. Мы можем совершить обмен и договориться о следующих. Ты права, для меня не имеет ни коммерческого, ни этического смысла дальше подкармливать этих жирных деляг.

– Договориться о следующих? – переспросила Снежана. – Нас уничтожат задолго до этих «следующих». Тем самым оружием, которое ты, честный коммерсант, поставил в июль.

Папандреу долго молчал, скрестив на груди руки и отрешённо глядя в потолок. Затем спросил негромко:

– Дела настолько плохи? Я мог бы… – Он не договорил.

– Что бы ты мог? – произнесла Снежана устало. – Накормить нас напоследок? Одеть в инопланетные тряпки, чтобы было в чём хоронить?

– Я мог бы забрать людей, – выдохнул Христофор. – Двести-триста человек, женщин и детей. Или только детей. Может быть, даже четыреста. Разумеется, бесплатно, мне ничего не нужно от вас.

Подперев кулаками подбородок, Снежана смотрела Христофору Папандреу в глаза. Долго, потом сказала:

– Я передам твоё предложение нашим руководителям. Только думаю, они не согласятся. Сколько шкур и каких ты хочешь за свои пятьдесят стволов?

– Нисколько. Я прикажу разгрузить их немедленно.

– Хорошо. Спасибо тебе.

Снежана поднялась и двинулась на выход.

– Постой! – крикнул капитан ей в спину.

Снежана обернулась в дверях.

– Подожди! – Капитан вскочил. – Сколько времени вы сможете продержаться?

– Не знаю, – пожала плечами Снежана. – Сколько получится.

Христофор Папандреу лихорадочно думал. До складов на Нце двое суток лёту. Допустим, полдня на погрузку, и двое суток лететь назад. Но тогда… тогда на обратный путь может не хватить топлива. Или же его будет в обрез.

– В чём дело? – нетерпеливо спросила Снежана.

Папандреу не ответил. Он вскочил и зашагал по кают-компании, неразборчиво бормоча себе под нос. Наконец, остановился, оглядел Снежану с головы до ног.

– Ты замужем? – спросил он.

– Я вдова, муж погиб этой зимой.

Капитан кивнул. «Сколько же ей лет, – подумал он. – Двадцать, может быть, двадцать два. И – вдова…»

В этот момент Христофор решился. К чертям благоразумие, выругался он про себя. Есть девушка – самоотверженная, решительная, сильная. Красивая, и не чета жеманным недотрогам с благоустроенных планет. Она на пороге смерти. Как бы там ни сложилось, её он вытащит.

– У меня есть план, – чеканя слова, произнёс Христофор. – На его осуществление понадобится около пяти суток. По их истечении я доставлю оружие и боеприпасы. Около двух тысяч стволов ручного, пять сотен станковых пулемётов, двести стволов артиллерии, и… – Папандреу замялся. На складе лежали полсотни лазерных разрядников, но поставки современного оружия на отсталые планеты были запрещены кодексом внеземелья. Плевать, принял решение Папандреу. – И полсотни лазеров, – добавил он твёрдо.

– Полсотни чего? – недоуменно переспросила Снежана.

– Лазеров. – Капитан пригладил усы. – Это, девочка, такие штуковины, которые зачастую решают, кто выигрывает войну. Страшные, должен сказать, штуковины. В июле такого оружия нет, я держал его на крайний случай.

– Ты не шутишь? – спросила Снежана встревоженно. – Ты действительно отдашь нам пятьдесят комплектов такого оружия?

– Отдам, – буркнул Папандреу. Он уже успел пожалеть о поспешно принятом решении и о взращенной в себе привычке коммерсанта всегда держать слово. – Хочу, чтобы ты знала: мой план рисковый, у меня горючки в обрез. Если не хватит на прыжок, до базы мы не дотянем. Ладно, это не твоя забота. За пять суток вам нужно собрать товар и доставить сюда. Ну, и, разумеется – выжить.

Снежана подалась к капитану.

– Ты… ты… – пролепетала она. – Ты вправду сделаешь это для нас?

– Сделаю. С одним условием. Ты летишь тоже. Эти пять суток жить будешь со мной, в моей каюте.