Эриган. Черта - Эндрю Миллер

весь зал, тайком поглядывая на незнакомцев, вскоре утратил к ним интерес.

Можно сказать, что все вернулось на круги своя, но лишь ровно до того момента, пока дверь в таверну в очередной раз не распахнулась, пропуская внутрь десяток хорошо вооружённых мужчин. Наемников здесь не жаловали — это стало ясно сразу! Недовольно зароптав, посетители стали подрываться, хватая в руки лавки и стулья. Однако спустя миг, их боевой настрой испарился, и вот — бравые мужики уже в панике стали разбегаться…

…Новоприбывшие безжалостно схлестнулись с посетителями, сея среди них смерть.

* * *

С момента, как Иф вернулась домой, прошло уже больше трех недель. И все это время, они провели в пути, стараясь уйти от погони. Однако сделать это оказалось на удивление сложно. Невзирая на весь свой опыт и умения, Ганс впервые за долгое время не мог гарантировать им стопроцентную безопасность.

И, пускай, поначалу их покой нарушали лишь простые солдаты и наемники — со временем, за дело взялись хорошо обученные люди. Но даже будь на их месте сама гвардия короля — ему было без разницы. Видишь врага — бей!

Таков был его жизненный принцип, и он всегда ему следовал.

Однако в угоду обстоятельствам — Ганс не мог вовлекать в свои проблемы посторонних. Ему приходилось разбираться со всем самостоятельно. В прошлом, им с Тайшей уже случалось подобное, однако Иф была ко всему этому не готова. Это их заметно тормозило, но шансы все равно были хорошие.

Однако, время шло, а ситуация не менялась.

И это выводило его из себя.

Их преследовали. Нападали и днём, и под покровом ночи! У них буквально не было ни минуты на отдых. А он им был нужен. Хоть небольшой, но — отдых! Поэтому, высмотрев в сумерках очертание небольшого городка, они сразу же двинулись в его сторону.

…

Сам город оказался на удивление комфортным: приятные жители, относительно чистые улицы, хорошая планировка и неплохие домики. Казалось, что живется здесь хорошо. Да и гостиницу они нашли относительно быстро: пара поворотов, десяток минут, и вот они уже на месте. Внешне, ничего примечательного, однако внутри было достаточно уютно. Народу мало, все адекватные и относительно трезвые. Видно, что ходят сюда не только за выпивкой.

Удовлетворенные увиденным, они сделали заказ, оплатили комнату и сели за свободный столик. Еда оказалась на удивление хорошей, хоть и слегка пресноватой. Но они не жаловались — в последнее время вкусно поесть у них не получалось. Тем временем, и сам зал стал понемногу успокаиваться — применив парочку заклинаний, Тайша вполне быстро понизила всеобщий интерес к их персонам.

Однако расслабляться еще было рано — едва Ганс позволил себе немного отвлечься, как проблемы в очередной раз дали о себе знать. Да еще как! Впервые за долгое время им довелось встретить кое-кого действительно опасного. Человека, способного потягаться в силе не только с ним, но и с Тайшей — не последним магом в королевстве.

По их душу пришел ни кто иной, как «гончий» — человек, чья жизнь была посвящена постоянным погоням за жертвой.

Жертвой, которой очень редко удавалось уйти целой.

«„Достали…“» — прищурившись, Ганс резко бросился вперед, надеясь максимально продуктивно использовать оставшееся у него время.

* * *

Невзирая на жизнь, полную сражений, Ганс никогда не любил насилие.

Родившись в семье деревенского священника, он все свое детство провел рядом с верой и нищетой. Жили они при церкви — у приюта, коим некогда заведовала его почившая бабушка. Время было непростое — постоянно приходилось решать бытовые вопросы, искать деньги, заботится о пропитании и параллельно всему вести проповеди и заниматься делами церкви. Подобную обыденность, лёгкой не назовёшь — однако никто не жаловался. Отец перенял у матери любовь к детям, поэтому все свои силы вкладывал в работу. Однако на свое дитя времени у него никогда не хватало. Мать тоже не баловала сына своим внимание всецело поглощённая делами сирот. И не сказать, что Ганс их винил. Наоборот — он всецело их поддерживал! Но вот делал это ради своих братьев и сестер — дети, жившие в приюте, были для него роднее родителей…

Ради них, он осознанно лишил себя детства, дав им, возможность жить простой, беззаботной жизнью. Он верил, что так продлится вечно — довольные лица, веселый смех и радость в каждой улыбке. Во имя этого, он был готов свершить что угодно!

Но прежде чем он успел это сделать, в королевство пришла война.

Война, которая лишила его всего. Оберегая от невзгод каждое сердечко, Ганс с ужасом для себя осознал, что все потеряно — в отблеске пожаров, оставшихся после нападения, лежали изуродованные тела самых близких ему людей…

В тот миг, ему впервые захотелось убить. И захватившая его ярость стала огромной силой, которая выплеснула на врага все его горе — и он убил их всех, купаясь в тёплой, и такой сладкой на вкус крови…

…Крови, от вида которой ему хотелось смеяться…

И он смеялся, лил слезы и просто выл от отчаяния. Таким его и застали люди графа, наспех собранные, дабы дать отпор внезапно напавшим соседям. И вид того, как среди гор трупов, с обычным топором в руках стоял залитый кровью парень, надолго отпечатался в их головах, продолжая преследовать даже спустя десятки лет.

С того дня, прошло не больше года, а имя Ганса уже стояло у всех на устах, поражая сердца людей храбростью и самоотдачей, с которой он рвался вперёд, принося королевству одну победу за другой. Но никто из них не знал, что являлось той силой, которая толкала его вперёд, не давая сойти с выбранного пути.

«Больше никто не должен страдать» — нес в своем сердце Ганс, видя очередной город, разорённый полулюдьми. Эти мысли давно стали целью, которая поддерживала его всё это время. Ведь он не хотел, дабы кто-то ещё испытал на себе тяжесть потерь, которую ему принесла эта война.

…

Однако спустя много лет, в то время, когда полная сражений жизнь осталось позади, Ганс и не думал, что в порыве защитить свою новообретённую семью, ему вновь придётся вспоминать былое, окропляя меч кровью врагов.

С этой мыслью он и бросился вперед, безжалостно встретив ударом ноги одного из наемников. Получив мощный пинок в грудь, тот с хрипом отлетел назад, прямо под ноги своих товарищей. Минимум — сломанные ребра, констатировал для себя Ганс. Однако судьбой неудачника он себя не занимал — резко