Джекпот для лоха - Корецкий Данил Аркадьевич

— Шеф, это мент! — возбужденно сказал охранник. — Из угрозыска! Я его знаю!

— Значит, чуйка у меня не затупилась, — буркнул Фёдоров и тут же вздрогнул, будто его прижгли раскаленным железом.

К двери подошел немолодой рыжий мужчина, заглянул в вестибюль, развернулся и принялся прогуливаться взад-вперед.

— А этого знаешь? — сквозь стиснутые зубы спросил Уркаган. Когда-то именно лейтенант Михалкин загнал его в зону.

Охранник всмотрелся.

— Да это же Михалыч, сука крашеная! Кто его не знает!

— Да-а-а, — задумчиво протянул коммерческий директор. — Замначальника угрозыска, собственной персоной… Такое вот прикрытие у нашего лошка-дворника… — И, помолчав, добавил: — Все, поехали!

«Форд» сорвался с места. «Фольскваген» с охраной последовал за ним.

Вскоре из «Путника» выскочил Леха Мандрыкин.

— Опять встретился с Грузином, — возбужденно сообщил он. — Передал тому конверт, похоже, с деньгами. А получил их явно в «Форде», больше негде!

— Вот какая загогулина получается! — ошарашенно произнес Михалыч. — Это что же, они все заодно?

— А какая тут может быть связка? — удивился Леха. — Такая цепочка никак не стыкуется…

— Ничего, скоро все узнаем! — сказал Михалыч и позвенел наручниками.

Но тут к ним подкатила «Волга», за ней следом и «Москвич».

— Куда они без команды? — возмутился Михалыч.

Водитель «Волги» выскочил наружу, подбежал, размахивая руками.

— Бросайте все, общегородская тревога! В «Горячей избе» перестрелка, с гранатами, около двадцати трупов! Объявлен «Шторм»!

— Твою мать! — выругался Михалыч. — Быстро по машинам!

— Молодец, Андрей, молодец, у тебя слова с делами не расходятся, — широко улыбался Ираклий. — Я тебя утром ждал, а ты вон как обернулся.

— Счастливый случай, — Говоров тоже радостно улыбался. — Только я сейчас играть не могу, у меня дежурство. Как теперь быть?

— Ничего страшного, я сам все сделаю! — успокоил Ираклий. — Сам все проверну, а тебе завтра отдам твою долю. Хочешь, прямо домой занесу? Ты же после смены, усталый.

— Спасибо, Ираклий! — растрогался Говоров. — Если тебе не трудно…

— О-о-о, для бешеной собаки семь верст не крюк! — рассмеялся Ираклий. — Пойду с дочей гулять и занесу. — Он протянул руку, раздул ноздри, принюхиваясь. — Ты что, клубнику ел?

— Да нет, — смущенно буркнул Андрей и вытер руки о штаны. — Ну, ладно, я побежал…

Он направился к выходу. Как все удачно складывается! Только почему в груди ворочается неосознаваемая тревога? Может, из-за ключей? Улики жгли карман как доказательства несовершенного преступления. Надо выбросить, и как можно скорее, тем более теперь они не нужны. Но куда? В урну? Не годится, найдут. В водосток? Да, точно, в водосток!

Говоров прошел через вестибюль, подошел к выходу. Сквозь прозрачную с этой стороны дверь он увидел двоих, которые явно кого-то ждали. Этого, в куртке и кепочке, он, кажется, встречал. Или нет? Но тут к незнакомцам подбежал третий, что-то сказал, и они бросились к серой «Волге» и белому «Москвичу». Когда он вышел на улицу, машин уже не было.

А может, это те самые менты, которых испугался Фёдоров? Но тогда они следили именно за ним! Но откуда узнали? И почему вдруг так поспешно уехали?

Пройдя в сторону площади, он нашел решетку водостока и незаметно бросил туда ключи, один за другим. Потом понюхал лоснящиеся пальцы. Резкий запах клубники по-прежнему бил в ноздри.

— Б…дь, кажется, сегодня мы перестарались…

Слон сидел за столом и медленно перетягивал лейкопластырем обожженные и ободранные пальцы, еще дрожащие от непрестанной стрельбы. В голове тоже все звенело, дрожало, беспорядочно метались маленькие блестящие чертики, похожие на летящие гильзы. Откуда-то из самой потаенной глубины сознания, не подчиняясь усилиям воли, выплывала «Сказка о рыбаке и рыбке».

«В третий раз закинул он невод…» — строчки назойливо и неуправляемо наплывали на прокручивающиеся в мозгу сцены кровавого побоища, как титры на экране недублированного фильма.

— Что за дела! — осуждающе глянул Монгол. — Работу сделали, на надежной хате спрятались, жратва есть, бухло есть, щас Филат дури привезет. Чего ты залупаешься?

— А ребята тоже довольны? — спросил Слон и махнул рукой перед глазами, отгоняя то ли видения, то ли титры. Но ни то, ни другое не отгонялось. — Куда их Филат отвез?

— Игнатика можно было только на погост. А Серафим с Новиковым… К врачу, наверное. Если они живые.

— Так вроде шевелились…

— Вроде… Ты-то чего перевязываешься?

— За ствол схватился… А на нем яишню можно жарить. И ободрался затвором да магазинной защелкой…

— Ничо, пройдет, — философски заметил Монгол. — На живом теле все заживает.

— На живом — да… Только как бы Филат их не добил, — зажмурившись, сказал Слон. — К врачу стремно соваться…

«В третий раз закинул он невод…» Недублированное кино продолжалось. Слон уже давно страдал от таких приступов, но голове своей помочь ничем не мог. «Закон шлягера: привяжется — не отстанет», — объяснял он себе в интервалах между видениями. Эти накаты напоминали икоту, с которой невозможно совладать. Ее можно было только перетерпеть. Вот Слон и терпел.

— Ты чего, Слоняра, отключился? — всполошился Монгол.

— Нет, — выдавил из себя Слон. — Стихи читаю…

— Какие стихи?!

— Пушкина. Знаешь, как звали Пушкина?

— Гля, у тебя и правда крыша едет! Ничего, потерпи, Филат привезет таблетки…

— Старый я мудак, — негромко произнес Слон. — Связался с говном. Афганской контузии мне мало…

— Ничего, братан, обойдется! — Монгол ободряюще похлопал его по плечу.

Филат позвонил к вечеру.

— Прийти не могу, весь город на ушах стоит, — отрывисто сообщил он. — Метут всех подряд, на улицу выходить стрёмно. Так что сидите тихо, не высовывайтесь. Ясно?

— Мне ясно. А Слону — нет, — ответил Монгол. — У него глюки… Ему «колеса»[17] нужны!

Филат помолчал.

— Я не врач, да и ты тоже. И мы его на дурь не сажали. Бескозырку замели, Фреда, самого Серого свинтили! Отсидеться надо. Завтра зайду, если получится. Ты меня понял?

— Понял, Филат, понял! — кивнул Монгол.

— Смилуйся, государыня рыбка! — сказал Слон и икнул. — Когда шеф придет?

— Завтра.

— Как завтра?! — вызверился Слон и махнул ладонью перед глазами. — Вы что, охренели?!

— Облавы в городе, рисково по улицам ходить, — объяснил Монгол.

— Рисково. По улицам. Ходить, — по раздельности сказал Слон. — А кот ученый? Все ходит по цепи кругом? И ничего не боится!

— Расслабься, Слон! Накати водки и ложись спать!

— Спать?! — Слон вскочил, с грохотом опрокинув стул. — Ах ты, сука! Ты зачем кота убил?! Теперь меня кончить хочешь?!

— Хватит, не хипешуй!

— Котик чем тебе помешал?! Чем?! — Слон нагнулся, схватил со стула автомат, передернул затвор. — За это ответить надо!

— Брось дуру! — Монгол шарахнулся назад, выдернул из-за пояса пистолет. — Совсем мозги прокисли!

Они выстрелили одновременно. Слон выпустил очередь, Монгол — одну пулю. Оба имели большой опыт и хорошо стреляли, а потому оба попали в цель. Слон получил три пули в грудь, а Слон одну — в мозги.

«Шторм» накрыл город. Личный состав Тиходонской милиции забыл про еду и отдых. Сотрудники в форме и в штатском врывались в притоны, задерживали проституток и наркоманов, чистили катраны,[18] просеивали пассажиров железнодорожного и автовокзалов, аэропорта, проверяли гостиницы, сауны, люки теплотрасс… Оперативники трясли агентуру, участковые отрабатывали подозрительные адреса, омоновцы в бронежилетах и с автоматами, нейтрализовав охрану, задерживали преступных авторитетов — и Бескозырку, и Капусту, и даже самого Серого! Камеры для задержанных были переполнены, в сети попали десятки проституток, наркоманов, бродяг, профессиональные игроки, карманники и грабители, даже несколько преступников, находящихся во всероссийском розыске. Начальники райотделов бодро докладывали о своих успехах начальнику городского УВД полковнику Максимову, тот направил победную реляцию начальнику областной милиции генералу Золотову, Золотов доложил о результативности «Шторма» в МВД России.