Балтийская гроза - Евгений Евгеньевич Сухов

шипя и рассыпаясь, взлетела зеленая ракета. Ей навстречу, словно приветствуя, с северо-востока взмыла красная. На какое-то время они зависли над темно-серыми облаками, о чем-то пошептались между собой и устремились вниз. Уже у самой земли, окончательно прогорев, они исчезли из вида.

Прямо навстречу оберфюреру, едва не сбивая его с ног, выскочил командир шестьдесят второго пехотного батальона вермахта майор Вайсберг. Никогда прежде Херберту не доводилось видеть его столь взволнованным. Китель перепачкан в темно-коричневой пыли, фуражка перемазана в саже, тощее лицо в черной копоти. Приложив руку к сдвинутой набок фуражке, он хрипло произнес:

– Хотел связаться с вами по телефону, но связи нет. Нет ее и со штабом дивизии. Разрешите доложить!

– Докладывайте! Что произошло?

– Я находился в своей квартире близ расположения 34-го добровольческого пехотного полка СС, – быстро заговорил майор, – когда услышал гул работающих двигателей. Затем увидел, как из гаража выезжают танки «Тигр», которые тотчас стали расстреливать казармы полка. Я понял, что в городе русские, и поспешил в расположение своего батальона. Когда подошел туда, то увидел, как с южной стороны в Ионишкис заходят большие танковые силы русских в сопровождении штурмовой пехоты. Танки тотчас ударили залпом по казармам. В первые же минуты погибла большая часть личного состава. Мне удалось организовать оборону из тех, кто остался в живых. Но русские продолжают напирать, ими буквально заполнены все улицы! Сейчас в южной части идут яростные бои!

– Откуда их столько? – выдохнул оберфюрер. – Русских не должно быть в городе!

– Не могу знать! Но что совершенно точно, это штурмовые отряды, и они действуют под прикрытием полковой артиллерии и танков.

– Что с командиром 34-го пехотного полка оберст-лейтенантом Вебером? Я не мог до него дозвониться.

– Мне удалось связаться со штабом полка, его убило осколком снаряда еще при первом же залпе. Сейчас вместо него начальник штаба майор Майер. Он пытается организовать оборону.

– А что с латышским батальоном?

– С ним тоже нет связи. Похоже, что батальон капитана Эльша находится в окружении, и ему не выбраться.

Между тем стрельба все усиливалась. Пулеметные очереди противоборствующих сторон озлобленно переругивались – раздавались то справа, то слева. Плотность огня нарастала, казалось, что бои разворачиваются в соседних переулках. Ионишкис сделался черно-красным от дыма и пожарищ, земля была побита и поранена от разрывов. В небе стало тесно от взлетающих ракет: синие, красные, зеленые, желтые – они вспыхивали и гасли, бесцеремонно освещая самые затемненные закоулки городка.

– Вот что, майор… Ваше подразделение остается в арьергарде. Возьмите дополнительно две артиллерийские и три минометные батареи. Блокируйте центральную дорогу, ведущую на север, а я попытаюсь спасти оставшиеся силы гарнизона. Вам все понятно?

– Есть, оставаться в арьергарде, – ответил Вайсберг. Ему хотелось ответить молодцевато, но подвел голос, прозвучавший тускло.

Приблизительно догадываясь, о чем думает майор, оберфюрер добавил:

– Постарайтесь задержать наступление русских как можно дольше. Не думаю, что это какие-то серьезные силы. Иначе сейчас трещали бы все телефоны… Скорее всего, это передовые отряды. А вот за ними подойдут основные силы. Ваше подразделение должно помочь выиграть время для обеспечения организованного отхода, чтобы мы успели дойти до запасного рубежа. Это часа три… Пусть два! А потом можете отходить сами. И не смотрите на меня так, это еще не смерть! А теперь ступайте!

Выбор Херберта фон Обвурцера не был случаен. Майор Вайсберг почти год находился под его началом, и он не однажды сумел убедиться в его лучших командирских качествах – волевой, грамотный, дисциплинированный, – о таком офицере мечтает каждый военачальник. На него можно было положиться всецело. Не подведет и на этот раз. Именно такой командир и должен остаться в арьергарде.

Особенно он себя показал во время зимнего наступления русских в Псковской области близ районного центра Новосокольники. Невзирая на отчаянное сопротивление, остановить Красную Армию не удалось – она напирала танками, бросала в бой большие резервы, подавляла артиллерийским огневым валом. Через две недели боев, понеся значительные потери, дивизии пришлось отступить, теряя одно село за другим. Существовала угроза, что советские войска могут прорвать фронт и двинуться в сторону Курляндии. Из состава дивизии в арьергард был выделен полк, усиленный стрелковым батальоном, танковой ротой и зенитным артиллерийским дивизионом. Командовать полком было поручено майору Вайсбергу.

Прикрывать отход дивизии ему предстояло в трех направлениях. Задача из-за отсутствия значительных средств выглядела невероятно сложной, но майор Вайсберг справился с ней блестяще, за что впоследствии был награжден Железным крестом.

Имея в запасе бронетранспортеры, Вайсберг вел активную маневренную оборону, перебрасывая на бронетранспортерах подразделения стрелков в места активного продвижения русских. Усиливал оборону танками, когда Красная Армия предпринимала попытку обойти укрепленный пункт. При этом он постоянно атаковал русских в самых неожиданных местах: устраивал засады, срывал их планы и наносил им значительные потери. Тогда его арьергард выиграл время и обеспечил отход главных сил, продержавшись немыслимые десять часов.

В этот раз все было куда сложнее и драматичнее. Но более опытного офицера невозможно было отыскать во всей армии. В какой-то степени судьба основных сил 15-й добровольческой пехотной дивизии СС находилась в руках майора Вайсберга.

В ста метрах бабахнул снаряд, и где-то далеко, на южной стороне населенного пункта, тяжело и злобно забарабанил пулемет. Теперь стреляли всюду, трудно было понять, где находятся свои, а где затаились чужие. Это было кромешное чистилище, состоящее из горького дыма, пороховой гари и бесконечных разрывов.

Оберфюрер устремился к штабу гарнизона, ординарец неотступно следовал за ним – сначала в переулок, а дальше через площадь к двухэтажному старинному особняку. Над головой просвистели пули и, расколовшись о кирпичную кладку, выбили колючие осколки, поцарапав лицо.

– Господин оберфюрер, площадь простреливается, нам нужно уходить, – предупредил Курт, пригибаясь.

– К черту эти пули! Мне нужно в штаб!

– Но там никого нет. Штаб обстреливали, он разрушен.

Все подразделения раскиданы по всему городу, связи между ними потеряны. Невозможно было понять, что творится в этом вселенском хаосе.

Херберт выглянул из-за угла. Картина безрадостная: небольшая площадь у штаба изрыта воронками, напоминавшими пустые глазницы; там, где была клумба с красными розами, – лишь серая пыль; часть зданий разрушена, на мостовой в неестественных позах, в кровавых и перепачканных гарью мундирах, с обожженными лицами валялись убитые, безучастные ко всему происходящему. Танки, осознав полнейшую безнаказанность, наезжали на трупы и по-хозяйски расползались по площади, продолжая выискивать очередные жертвы. Бронетранспортеры, гремя траками гусениц по брусчатке, заползали в узкие переулки и громко изрыгали раскаленные куски свинца по разбегающимся теням. Вот один из танков, развернувшись на гусенице, грозно повел стволом. Дуло замерло, определившись с целью, и огромным черным глазом