Под давлением - Сергей Викторович Головин

class="p1">Здоровяк искренне улыбнулся в ответ, а потом начал громко

смеяться.

* * *

– Браун, я бы никогда не разрешил тебе снова работать в гараже, но у большого Боба не хватает времени обслуживать автомобили, а с

другими он отказывается работать.

Крис стоял в кабинете Дюкса и выслушивал все, что тот о нем

думал. Босс был по большому счету зол на него, но все же допустил

его снова в гараж.

168

– Я вас понял, сэр! Как ваш автомобиль?

– Я спрятал его от тебя подальше. А теперь проваливай. Сегодня

выходной день.

– А почему бы нам не сделать два выходных?

– Пошел вон, Браун!

Крис, рассмеявшись, вышел из кабинета директора, откуда

прямиком отправился на игровую площадку. Бакстер сразу же по-

дозвал его, как только заметил. Большая компания темнокожих

парней занималась на тренажерах. Крис, поздоровавшись с каж-

дым лично, присел на свободную скамейку, где сидели Тайлер и

Бакстер.

– Как ты? – поинтересовался Тайлер.

– В порядке.

– Позанимаемся?

– Нет, я вчера все сделал.

– Был у босса? – указывая рукой на кабинет директора, спросил

Тайлер.

– Да! Дюкс мне пригрозил пальцем, чтобы я так больше не де-

лал. Говорит, что закроет в карцер пожизненно. Мне кажется, он

протянет ноги быстрее, чем я, поэтому мне не стоит об этом пере-

живать.

– По моему, вообще не стоит переживать!

– Пойдем в бокс, а то Медведь скучает там.

Через десять минут трое парней присоединились к одинокому

Бобу, который собирался ремонтировать машину.

– О чем ты думаешь? – спросил Крис Бакстера, который молчал, наверное, уже полчаса, что было на него не похоже.

– Скажи мне, за что ты сел?

– Эй, ниггер, это не принято спрашивать, и ты это знаешь, – вме-

шался Тайлер, который сидел рядом и смотрел, как Боб ковыряется

в двигателе.

169

– Он не мог убить своего брата, он не убийца вообще, разве это

не видно? Медведь, ты с ним здесь больше всего времени прово-

дишь, скажи.

– Это не мое дело, – ответил Боб.

– Откуда ты знаешь, что произошло с моим братом? – удивленно

спросил Крис.

– У нас тут есть и глаза и уши, мы про каждого можем узнать, –

сказал Тайлер.

– Это меня не удивляет. Вы действительно хотите знать, как я

попал сюда?

– Мы – нет. Он – да! – почти одновременно ответили Боб с Тайле-

ром, указывая пальцами на Бакстера.

– Да что, я сразу крайний?

– Я расскажу вам, как есть. Только утверждать что-либо или до-

казывать я не буду вам.

Крис рассказал события того дня с самого начала. В своем мо-

нологе он временно переместился в прошлое, в тот самый момент.

Он хотел бы помешать тогда, предотвратить все. Но жаль, что мысли

прошлого не реализуются никогда.

– Черт. Да ты же невиновен, – сказал Бакстер.

– Можешь так и считать теперь, – со смехом ответил Крис.

Боб и Тайлер поддержали его смехом, но этот смех не был ис-

кренним.

– Да что тут смешного. Парню всю жизнь сидеть за кого-то.

– Ты думаешь, он первый? – перебил его Тайлер.

– Я не думаю. Я знаю, что многие попадают на этот срок по ошиб-

ке, но, как правило, это уже отъявленные преступники.

– Я ничего не смогу доказать, Бак. Ты думаешь, я не ломал голо-

ву? А после того, как я покалечил того гомосексуалиста, шантажиро-

вал директора тюрьмы – мне вообще ничего не светит. Я уже здесь

себе добавил сам.

170

– Я знал случаи, когда выходили из пожизненного.

– А из двух?

– Этого вот я не знаю. Кстати вы знаете, почему в штатах дают

несколько пожизненных сроков, а не один?

Все пожали плечами.

– Я слышал байку, – продолжил Бакстер, – что однажды один

отбывающий пожизненное заключение умер в тюрьме, заснул летар-

гическим сном. Доктор констатировал смерть, сделали выписку, его

выкатили из тюрьмы, чтобы передать тело родным, а он возьми и

очнись. Как встанет, да как закричит: «Будьте вы все прокляты!»

– Эй, не преувеличивай, – перебил его Тайлер.

– Ну так вот. Парень-то живой оказался, по закону он был мертв, второй раз его посадить не имели право. Все!

– Классно. Что с ним потом было, неизвестно? – спросил Тайлер.

– Ему дали двадцать пожизненных через неделю.

Все громко засмеялись.

– Тайлер, а ты за что сел? Ты тоже ведь не убийца, не грабитель, –

начал снова Бакстер.

– Рот у тебя не закрывается. Тебе бы на телевидении передачу

вести.

– Да брось. Мы все здесь свои.

Тайлер молчал некоторое время, прежде чем заговорить. Никто

не говорил ни слова, пока он не начал рассказывать.

– Я всегда занимался спортом. Мне с детства нравилась борь-

ба, бокс. Мне приходилось драться все детство. У нас мальчишки во

дворе дрались каждый день. Мне приходилось тоже. Я вырос, не за-

бросил спортзал. Я ходил в него каждый день, и мне не надоедало.

Однажды я возвращался домой с тренировки. Я всегда ходил между

домами, так было ближе. Еще вдалеке я заметил какое-то движение

впереди. Там часто ошивались бездомные, и я решил обойти их, свернув в другой двор. Но что-то остановило меня, я не стал сворачи-

вать. Я пошел туда, где лежало это тело.

171

Когда я подошел ближе, то от увиденного выронил сумку из

рук.

Тайлер вновь сделал небольшую паузу.

– Я всю жизнь соблюдал закон и никогда не думал, что смогу

переступить через него. Тот, кто издалека мне показался пьяницей, оказался на самом деле насильником, который душил пакетом де-

вочку. На ней уже была разорвана одежда. Этот урод даже не заметил

меня.

– Что потом? – перебивая, спросил Бакстер.

– Потом я помню только то, что в госпитале мне вытаскивали

пулю и перебинтовывали руку, которую я сломал.

– Ты не помнишь, что было?

– Нет.

– А что с тем насильником?

– Он умер на месте от внутреннего кровотечения.

– Бог мой. Ты забил его руками. Так это правда.

– Я не знаю, где правда. Я много думал об этом. И знаешь? Я ду-

маю, хорошо, что так получилось. Останься он в живых – он мог быть

оправдан. Я все равно бы сел, а той девочке уже причинили боль.

Все четверо молчали около десяти минут. Каждый из них думал

о том, почему не принято спрашивать, за что сел.

– Что ты так туда смотришь, – спросил Крис Тайлера, который

неотрывно наблюдал за тем, как Боб ремонтирует машину.

– У меня дома своя автомастерская, досталась от брата, но толь-

ко она пустует, там некому работать, а я не умею. Вот я думаю.

– Даже не думай, ниггер. Это не для тебя, ты теперь жулик и