Белая кровь Тавриды - Александр Александрович Тамоников

– хорошо, а где четыре – там и пятая пригодится.

* * *

Приступили к совещанию. Поговорить действительно было о чем.

– Кто начнет? – спросил Белкин.

– Давайте я, – сказал Чистов. – Мыслю так. Стреляли по нам…

Кто-то насмешливо фыркнул.

– Да, по нам! – упрямо повторил Чистов. – Не по коменданту, не по всей прочей власти, а именно по нам, по смершевцам. Потому что по коменданту могли стрельнуть и раньше, но не стрельнули. А когда появились мы – то получите и распишитесь.

– И как же они нас нашли? – спросил Тальянкин.

– А мы что же, маскировались? – спросил в ответ Чистов. – Наоборот, мы старались быть на виду. Вот и нашли. В селе да не найти приезжих! Вопрос в другом – кто именно в нас стрелял. И зачем.

– Зачем это, допустим, понятно, – сказал Тальянкин. – А вот кто это, конечно, таинственный вопрос…

– Ну, не такой уж и таинственный, – вступил в разговор Белкин. – Кое-что нам известно… Автоматы, из которых по нам били, немецкие. Гранаты тоже. Значит, те, кто по нам стрелял, тоже оттуда…

– Немцы, что ли? – удивленно спросил Эмиралиев.

– Необязательно, – ответил Белкин. – Могут быть и русские, или, скажем, крымские татары, или греки. Здешние. Но – оттуда.

– То есть диверсанты? – вступил в разговор комендант.

– Да, – кивнул Белкин.

– Ну, немецкие автоматы и немецкие гранаты еще не доказательство, что здесь действуют немецкие диверсанты, – не согласился Чистов. – Думаю, немецкое оружие легко можно добыть и на месте. Немцы, когда драпали, должно быть, много его здесь оставили. Что скажешь, комендант?

– Это точно, – подтвердил комендант. – Возами вывозим. И автоматы, и гранаты, и мины со снарядами… Чего только нет!

– Вот видите, – сказал Чистов. – Так что не факт, что эти ночные разбойники – с той стороны. Могут быть и какие-то здешние душегубы. Но связь с немцами, я так думаю, они все же поддерживают. А коль поддерживают, то из этого следует, что выполняют их задание.

– С чего вдруг такая уверенность? – спросил Белкин.

– Ты забыл о ночных взрывах, командир, – невесело усмехнулся Чистов. – И взрывы, и стрельба по нам – все это случилось одновременно. Может, ты скажешь, что это случайность? Так сказать, совпадение?

– Нет, не скажу, – ответил Белкин.

– Ну, вот видишь…

В это время в соседнем помещении заскрежетал полевой телефон. Комендант опрометью бросился туда.

– Кажется, сейчас мы узнаем о взрывах подробнее, – предположил Тальянкин.

Комендант долго не возвращался. А когда вернулся, лицо его было мрачным и растерянным.

– Звонили с приисков, – сказал он.

– Ну, я же говорил, – вздохнул Тальянкин. – Откуда же еще… И что там?

– Плохо там, – уныло произнес комендант. – Еще хуже, чем у нас. Ночью взорвали три соляных бурта и, кажется, еще что-то… Но и это еще не вся беда. Еще стреляли по милиционерам и солдатам. Вот как по нам, так и по ним. Говорят, двоих убили. В ответ наши тоже стреляли и убили одного из нападавших.

– Срочно едем на прииски! – распорядился Белкин. – Михаил, заводи машину! Ты, – Белкин глянул на коменданта, – остаешься здесь! При телефоне. Думаю, сейчас начнут трезвонить из Симферополя и прочих мест. Держи нас в курсе. Все, ребята, по седлам!

– Вай, даже чаю не успели попить! – горестно вздохнул Рустем Эмиралиев.

– Ничего! – отмахнулся Белкин. – Когда мы голодные, мы становимся злее и умнее. Все, поехали!

Но уехать не получилось. Со стороны улицы вдруг раздались голоса, и во двор вбежали люди – человек, наверное, двадцать. В основном это были женщины. Мужчин в Ишуни, равно как и в других селах, почти не осталось – все были на фронте.

– Да это что же такое творится! – голосили женщины вразнобой. – Убили! Опять убили! Зарезали!

– Кого убили? Кого зарезали? – выступил навстречу женщинам комендант. – Говорите толком!

– Это ты нам скажи толком, коль ты советская власть! – раздались возмущенные возгласы. – Докуда это будет продолжаться? Вроде уже и немцев прогнали, а все равно убивают!

Не сразу, но коменданту удалось более-менее успокоить женщин, и они рассказали, что минувшей ночью в селе произошло сразу два убийства. Зарезали двух женщин и подбросили на место убийства угрожающие записки. Так, мол, и так, то же самое будет со всеми, кто добывает соль для советской власти… Да что же это такое творится?

– Где убитые? – спросил Белкин.

– Там! – махнули руками сразу несколько женщин. – И убитые там, и записки…

– Михаил, Иван! Остаетесь здесь! – распорядился Белкин. – Разбираетесь с убийствами! А мы с Рустемом поедем на прииски!

* * *

Из Ишуни до сивашского побережья езды было примерно один час. Какое-то время Федор Белкин и Рустем Эмиралиев ехали молча. Говорить, конечно, было о чем, но говорить не хотелось. То, что произошло ночью в Ишуни и на приисках, их угнетало и отбивало всякую охоту говорить. К тому же никаких успехов в поимке диверсантов не было, непонятно даже, в какую сторону кидаться и что предпринимать, чтобы напасть на верный след. И это угнетало дополнительно.

– Все недосуг спросить: что у вас с документами на командировочных? – отозвался наконец Белкин. – Нашли что-нибудь интересное?

– Что найдешь за два дня! – вздохнул Рустем. – Всего-то и откопали одного командировочного татарина.

– И кто такой? – спросил Белкин.

– По документам – из Тамани, – ответил Рустем.

– Проверяли?

– Не успели, – развел руками Эмиралиев. – Это же надо ехать в ту Тамань! По телефону такие дела не делаются. А когда ехать? Вот какие дела тут творятся.

– Но хоть, где он живет, установили?

– Да. В одном селе, недалеко от приисков.

– Один?

– Не один, – покрутил головой Рустем. – В том-то и дело. Вшестером они. Шесть, значит, командировочных. Вроде все из разных мест, а держатся вместе. Квартируют по двое в разных домах, но все в одном селе. И люди постоянно видят их вместе. И в селе видят, и на приисках тоже видели… Так все вшестером и ходят.

– Больше ничего?

– Ничего, – ответил Рустем, помолчал и добавил: – Может, они и хорошие люди. А может, и нехорошие. Проверять надо.

– Ладно! – махнул рукой Белкин. – Не до них сейчас!

…На приисках творилось горе горькое. Развороченные взрывами бурты и склад – это первое, что бросилось в глаза смершевцам. А еще люди, которые смотрели на Белкина и Эмиралиева, и в глазах этих людей читались страх и отчаяние.

Навстречу к смершевцам вышел майор Крикунов.

– Вот, значит, какие дела у нас творятся, – горестно сказал он. – И опять все у меня спрашивают – прямо с утра: отчего не доглядел? Плохая, говорят мне, ты советская власть. Нет, говорят, на тебя надежды. А что я им скажу в ответ? То, что я интендант и мое