Синдром усталости - Владимир Николаевич Моргунов

большинству населения известна как результат преступной небрежности обслуживающего персонала АЭС. Случилась катастрофа в апреле 1986 года в Чернобыле. Но мы-то с вами знаем, господа офицеры, что катастрофа произошла в результате форсированного увеличения мощности излучения гамма-квантов. Тот эксперимент закончился неудачей не только потому, что взорвался “Чернобыль-1", а еще и потому, что оказался несовершенным ” Чернобыль-2" — спутник ЧАЭС. Пар, стало быть, в свисток вышел. Но теперь, когда некий профессор Тамаркин родил несравненно более удачную схему пси-генератора, тоже работающего в схеме с излучением гамма-квантов АЭС, успех можно считать гарантированным, не так ли? Этот генератор слепили в рекордно короткие сроки. Работу здесь он начал летом этого года. Так?

Офицеры молчали.

— Нет, господа, так дело не пойдет. Объясняю ситуацию: мне известен принцип работы станции. Но я должен иметь четкое подтверждение того, что и вам он более чем известен, что в ближайшие дни планируется чудовищный эксперимент по воздействию пси-волн на огромные массы людей. У вас, наверное, сейчас имеются какие-то сомнения относительно того, стоит ли быть откровенным с незнакомыми людьми. Мы эти сомнения разрешим за вас и облегчим вам муки выбора.

Через несколько минут майор и трое остальных офицеров, тех, что дежурили у пси-генератора, были накачаны пентоталом натрия — средством не самым современным, не самым утонченным, но действующим по незамысловатому принципу: “Коряво, зато надежно”.

Показания офицеров были записаны на два портативных магнитофона. Вопросы и, естественно ответы на них шли в таком порядке: полные анкетные данные “интервьюированного”, включая номер паспорта и военного билета, номер войсковой части, род войск, время службы на секретном объекте, краткое объяснение принципа действия пси-генератора и его основные технические характеристики.

Затем была сфотографирована панель управления генератором. Из-под крышки вынули схему, нанесенную на тонкую пластинку из алюминиевого сплава и тоже сфотографировали ее.

— Умная вещица, что и говорить, — покачал головой Липницкий. — И денег наверняка огромных стоит. Жаль такую гробить. Да делать нечего.

Он нажал на кнопку “уоки-токи”.

— Кирилл, как у тебя там дела?

— Эти шустрые ребятки, охранники, забились в свою каморку и никак не хотят оттуда выходить, — голос Беклемишева звучал немного обескураженно.

— Да фиг с ними, пусть живут. У нас потери есть?

— Бог миловал, — пробасил Беклемишев.

— Сейчас будем отходить. Сигнал тревоги у них прошел достаточно давно. Встречаемся у лифта на первом этаже.

Пленных офицеров погрузили в лифт и подняли наверх. Липницкий и еще один боец расстреляли из гранатометов пси-генератор. Сердце станции по своим габаритам было не таким уж и большим, учитывая характер воздействия и масштабы оного.

Поднявшись затем наверх, Липницкий застал на первом этаже полнейший разгром. Остатки охраны, засевшие в помещении, которое в здании станции, очевидно, являлось их мини-казармой, яростную стрельбу, паля из автоматов и гранатометов.

Так что встреча у лифта могла иметь следствием, как минимум, осколочное ранение. Беклемишев с остальными бойцами, расположившись за массивными бетонными колоннами, время от времени постреливали в направлении засевших — так, для острастки, для того, чтобы осажденные знали: о них не забыли.

— Кончен бал, погасли свечи, — прокомментировал Липницкий ситуацию. — Перебежками по одному уходим из здания.

При подготовке к выходу очередного диверсанта остальные усиливали огонь в направлении спецназовцев. Обошлось без приключений. Последним уходил Липницкий, выпустив на прощание длинную очередь в дверной проем.

Однако вне здания их ожидал сюрприз: “вертушка”, выпустившая почти наобум две ракеты, попавшие одна в основание мачты-антенны, а другая — в пространство между проволочными заграждениями.

Да, не так уж безнадежно плохо была продумана система защиты станции. Сигнал дошел, на него отреагировали.

— Что же с этим гадом делать? — заскрежетал зубами Беклемишев. — Был бы “Стингер”, не было бы и долгого разговора.

— Не дрейфь, он скоро улетит, — успокоил его и себя Липницкий.

Но вертолет улетел после того, как расстрелял весь боекомплект из пулемета. Фонтанчики из снежной пыли пробегали вдоль стен здания.

Беклемишев выпустил в черную зловещую тень вертолета длинную очередь.

Наконец, вертолет круто взмыл вверх, уходя одновременно в сторону.

Двести метров до спасительной кромки черного леса — и возможность появления другого вертолета, или даже нескольких, у которых боезапас полный. Такая складывалась ситуация…

12

19 декабря, воскресенье.

Мужчина в строгом костюме, в темном галстуке, с аккуратным пробором в коротко подстриженных волосах смотрел с экрана вопросительно и выжидающе. Потом, очевидно получив какой-то сигнал от человека, не попавшего в поле зрения видеокамеры, он заговорил:

— Я, Леонид Егоров, являюсь заместителем начальника Главного управления охраны, в звании генерал-майора. На должность заместителя был назначен в декабре 1992 года. До августа 1991 года служил во 2-м Главном управлении КГБ СССР в звании полковника.

Тут мужчина помялся немного, очевидно, раздумывая над тем, стоят ли объяснять, что он делал в период с августа девяносто первого по декабрь девяносто второго года. Но потом он, очевидно, раздумал давать какие-либо объяснения, опустил глаза на лежавший перед ним листок бумаги и стал читать:

— В начале 1993 года мной был разработан перспективный план под названием “Программа “Туман”. Этот план включал в себя несколько этапов и состоял из нескольких частей. План предусматривал поэтапное комплексное изменение массового сознания населения России в течение двух лет. В основу плана были заложены данные экспериментов, проводившихся в бывшем Советском Союзе в 70-х и 80-х годах. Речь идет о спутниках атомных электростанций, которые модулировали поток гамма-квантового излучения АЭС для воздействия на центральную нервную систему человека, а также на весь организм в целом. Опыты, несмотря на кажущуюся удачную перспективу, в то время так и не увенчались успехом.

Летом 1992 года я познакомился с Тамаркиным Владимиром Георгиевичем, доктором медицинских наук, в свое время сотрудничавшим с КГБ СССР. Выяснилось, что с Тамаркиным я был уже знаком заочно — то есть, при работе во 2-м главном управлении я анализировал отчеты Тамаркина на предмет пригодности его разработок для использования в оперативной работе спецслужб.

Выяснилось также, что Тамаркиным совместно с коллективом ученых разработана принципиально новая схема так называемого пси-генератора, способного оказывать очень существенное влияние на психику человека, на его разум.

На первом этапе программы “Туман” ставилась цель проверить действие опытных образцов генератора на отдельных людях. В качестве объектов эксперимента использовались пациенты психоневрологических лечебных учреждений, а также учреждений МВД России. В результате этих экспериментов была подтверждена высокая эффективность воздействия на человеческую психику модели генератора, разработанного группой Тамаркина. О результатах работы мною было доложено начальнику Главного управления охраны генерал-майору Коржакову.

После этого я был вызван на закрытое заседание, в котором принимали участие заместитель