Андрей Дышев - Инструктор по экстриму

Лена уже «вытерла» все, что можно было вытереть. Лифчик и майка остались в ванной. Ей больше нечем было оправдать свое пребывание за ширмой, и она стала стягивать с себя лосины.

– Простите, какое вы имеете имя? – спросила она.

– Я твой судья, – ответил парень тихо.

– Как-как? – переспросила она, хотя прекрасно услышала, что он сказал. Она уже сняла лосины, оставшись в одних трусах. – Прошу прощения… Еще секундочку, и я буду готова…

Она протянула руку, неслышно взяла винтовку, прижала ее к груди стволом вверх.

– Можешь не торопиться, – сказал он. – Я не спешу. Могу сидеть здесь хоть всю ночь. Тебе придется о многом мне рассказать.

Прикидываться, что она не понимает, о чем он говорит, уже не имело смысла.

– О чем? – спросила она, выдвинув из-за двери пол-лица и глядя на него одним глазом.

– Ты одевайся, одевайся, – кивнул он. – Я могу отвернуться.

– Не надо, – ответила она. – Я не стесняюсь… Вот только не знаю, с чего начинать.

Она опустила глаза, убедилась, что винтовка снята с предохранителя, и снова посмотрела на парня.

– Можешь начать с того, как в минувший четверг ты подошла к альпинисту из «Экстремтура» и договорилась с ним о восхождении на Истукан, – сказал парень. – И как дала ему задаток – триста баксов…

«Значит, все идет от того сопляка, которого я не успела прикончить, – подумала Лена. – Наверное, это его друг. Два сопляка пытаются вязать из меня веники…»

– Наверное, ты тоже хочешь иметь триста баксов? – спросила она.

– Я? Нет, – усмехнулся парень, обнажив щербатый край передних зубов. – Мне не нужны баксы. Я за тобой пришел.

– За мной? – удивленно спросила Лена. – А зачем тебе меня иметь?

Она почувствовала, что руки устали держать винтовку на весу. Ей захотелось принять привычную для стрельбы стоя позу – вскинуть ствол, прижать приклад к плечу, немного ссутулиться и упереться правым локтем в подреберье. И закончить глупый разговор.

– Ты убийца, – заметно волнуясь, произнес парень. – Ты должна сидеть в тюрьме.

– Ты будешь испытывать от этого удовольствие? – спросила она.

– Огромное, – подтвердил парень.

«Мира, моя любимая кошка, моя подушечка, моя водичка…»

– Ты не хочешь взять от меня деньги и уйти?

– Я хочу видеть тебя в наручниках.

«Я сделала все, что могла…»

– Отвернись, – попросила Лена.

– Зачем? Ты же не стесняешься!

– Чтобы ты не имел сильного страха, – пояснила Лена, сделала шаг назад и ногой толкнула дверку шкафа.

Он даже не вскочил, не дернул руками. Пуля, вырвавшись из ствола с тонким свистом, вонзилась в его высокий лоб и выбила из затылка мозги и костную крошку. Грязно-бурое пятно расползлось по крашеной стене над спинкой кресла.

«Вот и нет красавца…»

Она кинула винтовку на кровать, подошла к трупу, который сидел в прежней позе, коснулась пальцами его плеча, провела по руке… Если бы можно было выпотрошить труп и натянуть кожу, как водолазный костюм, на себя, чтобы она приросла к ней и стала ее телом! Если бы это было возможно, с каким бы наслаждением она вырвала из его груди сердце!

4

Пузырьков к трем ночи уже почти закончил допрос задержанного и надеялся часок-другой подремать в своем кабинете, как вдруг позвонил дежурный: рядом с аптекой «Авиценна» обнаружен труп молодого человека со сквозной пулевой раной в голове.

Опять «Авиценна»! Через двадцать минут Пузырьков вместе с оперативниками был на месте происшествия. К тому времени улица, временно ставшая съемочной площадкой, уже опустела. Зрители разошлись, оставив после себя вытоптанные газоны, пустые пластиковые и стеклянные бутылки да бесчисленное количество окурков.

– Бродячая собака скулила здесь, – докладывал следователю старший патрульного наряда. – Кто-то из постояльцев гостиницы не выдержал и позвонил администратору. Администратор приказала дворнику прогнать пса…

Фотовспышка на мгновение осветила распластанный на траве труп. Криминалист, не отрываясь от объектива камеры, ходил вокруг него и выбирал ракурс.

– Переверните, – сказал Пузырьков и присел рядом с трупом. – Дайте света!

Сердце его ухнуло куда-то вниз. Сбылось самое мрачное предчувствие. Славка! Тот самый длинноволосый альпинист, с которым Пузырьков встречался минувшим днем в спасательном отряде. Дырка во лбу. Был человек – нет человека.

Следователь посмотрел на траву, погладил землю ладонью и почувствовал вмятины, оставленные телом. Он встал и запрокинул голову. Над ним уходили ввысь темные окна гостиницы…

– Вы собираетесь поднимать с постели всех проживающих? – спросила его администратор таким тоном, будто речь шла о вселенской катастрофе.

– Да, – коротко ответил Пузырьков и направился к лифту. – Начнем с последнего этажа.

– Не представляю, как это будет выглядеть, – проворчала женщина.

«Я должен был это предвидеть! Мальчишку нельзя было оставлять одного! Как он оказался в гостинице? С кем встречался?»

На седьмом этаже Пузырьков попросил открыть любой пустующий номер, окна которого выходили бы на аптеку. Зайдя в темный номер и не зажигая света, он подошел к окну, распахнул его и посмотрел вниз. Милиционеры, стоящие вокруг трупа, подали ему сигнал фонариком… Слишком большой угол, надо смотреть левее. Метров на двадцать левее…

В сопровождении милиционера и администратора следователь вышел в коридор.

– Это какой номер?

– Семьсот семнадцатый, – ответила женщина.

– По этой стороне все номера нечетные?.. Тогда откройте, пожалуйста, семьсот тринадцатый.

– Но он занят!

– А вы постучите.

– Не уверена, что ваше руководство одобрит такие действия, – пробормотала администратор, но все же приблизилась к двери под номером 713.

«И я тоже не уверен», – подумал Пузырьков.

Дверь открыла немолодая женщина в пеньюаре с бледным и перепуганным лицом. Пока администратор объясняла ей причину столь позднего визита, Пузырьков пересек комнату, подошел к окну, открыл его, глянул вниз. Теперь труп находился точно под ним.

Он кинул взгляд на кровать, на которой крепко спал пожилой мужчина в полосатой пижаме, и вышел.

«Первый и последний этажи можно исключить. Остается всего пять».

На шестом этаже пришлось разбудить молодую мать с трехлетней девочкой, а еще ниже – двух кавказцев, которые при виде милиционера быстро и безропотно стали выкладывать на стол паспорта, лицензии на право торговать фруктами, справки из санэпидемстанции, из отделения милиции о проверке и регистрации. Потом, без всякого приказа, они выволокли на середину комнаты свои чемоданы, раскрыли их, а сами привычно встали лицом к стене и завели руки за затылки.

– Не надо, – устало сказал Пузырьков милиционеру, который с интересом принялся копаться в чемоданах. – Пусть спят.

Четыреста тринадцатый номер был закрыт на ремонт, и, судя по слою известковой пыли на ручке, его давно не открывали.

Они спустились на третий.

– Этот номер освободили всего два часа назад, – сказала дежурная по этажу, открывая дверь с табличкой 313.

Пузырьков зажег бра и встал посреди комнаты, рассматривая кровать со смятой постелью, кресло у стены, большое зеркало, платяной шкаф.

– Узнайте, пожалуйста, кто занимал этот номер?

Администратор вздохнула и выждала паузу: а вдруг следователь передумает, и не надо будет спускаться вниз, заходить за стойку, искать в мятой стопке карту гостя.

– Молодая женщина тут проживала, – пришла на помощь администратору дежурная.

– У нас в это время очень многие съезжают, – выдала аргумент администратор. – Идут на московский поезд. Он в час тридцать отправляется…

– Сделайте, пожалуйста, что я вас просил.

Пока администратор с кислой миной ходила за картой гостя, Пузырьков внимательно осмотрел мебель, приблизился к окну, рассмотрел оконные ручки. Потом провел пальцем по подоконнику. На тумбочке, на столе, на трюмо – всюду лежала пыль, а подоконник был стерильным.

– Уже начали прибираться?

– Нет, – честно ответила дежурная и зевнула. – Кто ж ночью прибирается? Четвертый час…

Пузырьков зашел в ванную. Дежурная удивленно смотрела, как следователь копается в мусорной корзине.

– Вы номер принимали?

– А как же! Все по описи, как положено…

– Недостачи не было?

– Да что вы! – рассеянно ответила женщина.

Пузырьков встал на пороге ванной и посмотрел в глаза дежурной.

– Подумайте, пожалуйста, еще раз над моим вопросом. Это важно.

«Какой противный! – подумала дежурная. – Маленький, дотошный, как клоп!»

– Ах, да! – вспомнила она. – Эта женщина забыла на пляже полотенце для ног. Сама призналась, тут же и без скандала оплатила по тарифу: тридцать шесть рублей пятьдесят копеек… Сейчас я вам все покажу… у меня все точно…

Она принялась что-то искать в оттопыренных карманах своего халата.