След у таежной реки - Александр Александрович Тамоников

— Его официальное название — Русский воинский отряд на Сунгари, — сказал Тягунов. — Первоначально отряд входил в состав Квантунской армии, подчинялся армейскому командованию, но в июне-июле сорок первого был переподчинен Информационно-разведывательному управлению в Харбине.

Этой информацией СМЕРШ не обладал.

— То есть отряд подчинили Харбинской военной миссии сразу после вероломного нападения Германии на нашу страну? — спросил Назаров.

— Да.

— С какой целью?

— Подготовка диверсантов и разведчиков к вторжению на территорию СССР. В декабре этого года завершают двухгодичный курс обучения примерно пятьсот человек в каждом из филиалов. Всего подготовку в отряде прошли около трех тысяч агентов. Со следующего года обучение планируют форсировать, уплотнить программу, чтобы подготовка занимала полтора года. Кроме того, руководство подумывает сместить командира, вместо Асано хотят поставить Смирнова.

— Кто такой? — вновь встрял Тимофеев.

Тягунов судорожно сглотнул слюну. Полный событий день истощил его силы, а «стрельба по-македонски» подкосила окончательно. Засыпанный задаваемыми вразнобой вопросами, агент чувствовал себя измотанным и растерянным, стремился только к тому, чтобы быстрее улечься на нары.

— Бывший полковник белой армии, — прошептал он.

«Надо навести справки, — подумал Назаров, — у нас должно иметься на него досье».

Между тем мысли капитана побежали в другом направлении. Он услышал кое-что более интересное.

— Вы сказали о филиалах отряда, — заговорил Николай Иванович. — Что вам о них известно?

— Головной в Харбине, дополнительные в городах Хайларе и Ханьдаохецзы.

— Все члены вашей группы прошли подготовку в отряде «Асано»? — сменил тему Михаил.

— Да, включая меня, — признался Тягунов и поспешил добавить: — Думаю, Филин тоже там обучался, но ранее, в тридцать восьмом, быть может. Об этом говорит его подготовка и большой опыт, а также авторитет, которым он пользуется у руководства. Даже у генерала Янагиты.

Имя генерала часто мелькало в разведсводках, он руководил Информационно-разведывательным управлением Квантунской армии, то есть являлся начальником Харбинской военной миссии.

— Знаю такого, — проронил Назаров. — Что вы можете рассказать о членах вашей разведгруппы и их заданиях?

— В лицо знаю почти всех, но есть такие, с которыми не встречался. По именам знаю очень немногих. Знаю Езерского, Харкевича, Каспарянца. Кучеренко знаю по имени, но лично мы не встречались. Их задачи в ходе операции мне не сообщались. Судя по уровню секретности и качеству подготовки операции, наша цель состояла в похищении документов у кого-то из высшего командования Дальневосточного фронта.

— Вы назвали имя «Кучеренко», — насторожился Тимофеев, заслышав знакомую фамилию. — Кто он?

Тягунов вздрогнул.

— О нем знаю меньше, чем об остальных. Это радист. Связной. Он собирает информацию разными путями от меня, Филина и остальной разведгруппы, а потом, при необходимости, отправляет нам срочные сообщения, чтобы скоординировать наши действия. Вы нашли у меня передатчик. Я его использовал для приема сообщений от Кучеренко и отправки сообщений ему в случае необходимости. Так, сегодня утром я рапортовал по радио о прибытии в Бикин. Второй сигнал подам, когда сюда прибудет из Хабаровска машина с начальством. Буду ли я участвовать в похищении документов, мне неизвестно. Скорее всего, нет, иначе я прошел бы соответствующую подготовку. Но меня готовили только для наблюдения и сбора данных. То есть разведгруппа отправит меня обратно в Маньчжурию сразу, едва прибудет на место.

Верить или не верить?

«Он хитрый жук, наверняка опять завирает, — подумалось Назарову. — С другой стороны, не может не понимать, что теперь от нас никуда не денется и что любая его ложь рано или поздно раскроется. А это повлияет на приговор: двадцать лет или расстрел».

Капитан вновь изучающе посмотрел в лицо Тягунова. Нет, такой тертый калач обладает желанием жить, волей к сопротивлению, он не хочет умирать. Значит, Тигр пойдет на сотрудничество, чтобы избежать «вышки» и отправиться в лагеря. Потому что там он будет жив. И оттуда при желании и упорстве можно сбежать. Мужички поглупее Тягунова бежали и исчезали без следа, а уж этот в своих талантах уверен, его «колючка» не остановит.

— Вы назвали еще троих. Расскажите о них подробнее, в том числе опишите внешность, — велел Назаров. Николай Иванович ни на секунду не сомневался, что Тягунов и сейчас, вконец разбитый, лжет и что-то утаивает.

«Ты, конечно, понимаешь, что не можешь заявить, будто никого из участников операции не знаешь. Мы тебе не поверим. Но зачем ты назвал мне именно этих людей?» — ломал голову Назаров, выслушивая показания о неких Езерском, Каспарянце и Харкевиче.

Капитану стало предельно ясно, что Филин набрал под свое начало отборные кадры и отлично натаскал их. Добавим к этому врожденные таланты Тягунова. Такой человек, как Тягунов, — стратег — просчитывает партию на десять ходов вперед. И если сдает своих товарищей, то не всех, а лишь некоторых — и по каким-то весомым причинам, не ограничивающимся одним желанием спастись от смертной казни, хотя и оно сыграло известную роль.

«Похоже, ты знаешь, что эти четверо могут дать против тебя показания, уличить во лжи. Скажут на допросе, что работали с тобой в операции, и тогда тебе гарантированно светит смертный приговор», — рассуждал про себя Назаров. Данная версия представлялась наиболее убедительной. Да, определенно Тягунов лгал и скрывал некоторых своих подельников, наиболее сильные и важные фигуры. Остальными жертвовал ради личной выгоды, считая их пешками.

Назарова распирало от нетерпения расспросить о личности радиста Кучеренко. Однофамилец? Не исключено, фамилия распространенная. Но вдруг это наш горняк? Вместе с тем непонятно, зачем сдавать такого агента. Блестящее знание таежных троп и многолетнее сотрудничество с органами делало его ценным резидентом, которого НКВД никогда и ни в чем не подозревало. Скорее всего, Тягунов опасается, что маркшейдер уже раскрыт СМЕРШем и сейчас дает показания против Филина и всей его честной компании.

— Из какого города вас перебросили через границу? — подвел разговор к главному Тимофеев. — Харбин? Лишучжень?

«Молодчина! Отлично ведет допрос!» — отметил Назаров.

— Лишучжень. — Ответы Тягунова с каждым разом становились короче.

— Почему оттуда? — Этот вопрос последовал от капитана.

— Там находится «токуму кикан». Так по-японски. Извините, не знаю, как на русском.

— «Военная миссия», — перевел капитан. — Расскажите о ней подробнее.

Волнение не покидало Назарова. Сейчас впервые за все время допроса Тягунов сообщал по-настоящему ценные, исключительно важные сведения, причем абсолютно новые, то есть говорил о вещах, о которых советская разведка не имела до сих пор даже приблизительного представления.

Тягунов подтвердил, что в Лишучжене действительно расположена японская военная миссия, руководит которой некий подполковник Ясудзава. Штат миссии насчитывает 20 агентов и 150 диверсантов, не считая охранного отряда и разветвленной резидентурной сети в составе 30 человек. Кроме того, принимая во внимание близость Лишучженя к границе СССР, начальство Второго отдела приняло решение использовать миссию в качестве одной