Тени южных скал - Александр Александрович Тамоников

на остальных офицеров, нет ли особистов, чтобы не обвинили в разглашении секретных сведений. — По линии «Д» работали! Мне в подчинение передали партизанские отряды на лесных массивах, большие соединения в сотни человек. Они должны были провести диверсии — подрывы германских коммуникаций. Всё налажено было, не первый раз такое проворачивали. С самолета снабдили их боеприпасами, взорвали, доложили. А второй отряд, который действовал возле поселка Борун, пропал и на связь не выходит. В их задачу входило взорвать бывший тракторный и мост в поселок, к ним отправили авиацию в ночь. Вернулся летчик обратно, говорит, работает и завод, и переправа, никаких следов взрывов. Получается, не осуществили они диверсию, а сами пропали. Вторые сутки пошли, что делать с ними, как искать, как на связь выйти. Ума не приложу. Ребята опытные, всю войну действовали в тылу врага, что могло приключиться — не могу даже предположить. В штабе доложил, конечно, но ты же знаешь, как в уставе у нас в армии — приказ должен быть выполнен. А мне-то что делать, как найти партизан, не иголка ведь, больше ста единиц личного состава. А нету! Нету, как в воду канули!

Пархоменко вдруг снова шлепнул себя по колену, а потом по плечу майора Белкина:

— Капитан Шубин тебе нужен! Вот кто! Разведчик наш фронтовой, знаменитый, герой! Слышал?

Комполка задумчиво поскреб в затылке:

— Вроде слышал о таком, в боевом листке про него в прошлом году писали. Фронтовой разведчик, языков таскает от немцев, что рыбак лещей. Так он у тебя в укрепрайоне служит?

— Нет, какая у меня разведка. У меня хозяйство, стройка, считай, тыловая часть. Он у нас в госпитале лечился! Прямо в Дмитровке диверсанта скрутил! Ох шуму было!.. Так вот Шубин придумает, как найти их. И найдет! Он точно найдет, если что пообещал, слово дал, то уже не откажется. Поговорю с ним по приезде, пока не отбыл никуда. Со дня на день его откомандируют, а мы через рапорт его к тебе отправим. Поможет тебе Шубин, поможет!

— Ох, выручите меня. А самое важное — отряд спасете. Верю я, что живы ребята. Не могли они в лапы к фашистам попасться. Помощь парням нужна. — Белкин сокрушенно покрутил головой.

Тревога, которая грызла его изнутри уже несколько суток, с тех пор как партизанский отряд не вышел на связь в назначенное время, чуть затихла. Появилась надежда, что капитан фронтовой разведки Шубин поможет ему обнаружить местонахождение партизан. Конечно, трудное задание — на территории врага искать тех, кто ведет подпольную войну, скрывается уже много лет в непролазном горно-лесном массиве. Абвер не смог за столько лет обнаружить лесной лагерь, и действовал боруновский отряд рядом с крупным соединением германских сил много раз, уходя с каждой диверсии без потерь в личном составе. А что же произошло двое суток назад, без помощи разведки не разобраться: слишком далеко партизаны. Единственная связь с ними — регулярные шифрованные сообщения по радиосвязи — оборвалась. Что же произошло с многочисленным отрядом?

Розовое солнце разорвало серый небесный купол, разогнало ночную морось. Вместе с рассветом потеплело и на душе у комполка Белкина. Появилась вера, что капитан фронтовой разведки Шубин поможет обнаружить местонахождение партизан и разобраться в сложной ситуации.

Грузовичок пустел с каждым километром: военные дальше отправлялись в свои части на другом транспорте. Остальных же водитель вез к большому транспортному узлу, в который превратилась Дмитровка с приходом Красной армии. Узкоколейка, переправа через залив, узел фронтовых дорог — отсюда во все стороны по полуострову растекались потоки машин с боеприпасами, вновь прибывшими бойцами, материальным обеспечением для фронтовых частей.

Вот уже замелькали дома Дмитровки, где, несмотря на такой ранний час, двигались по дороге колонны только что прибывших солдат; лошади тянули телеги, груженные ящиками; в постройках, отведенных под госпиталь, светились окна: круглосуточно шли операции, осмотры прибывающих с фронта раненых. Пархоменко потер глаза, которые покраснели, налились тяжестью после бессонной ночи. Но разве может он спать, когда вся Дмитровка движется и работает без остановки, как и море, которое не перестает обтачивать камни ни на секунду. Вдруг его озарило, командир укрепрайона предложил товарищу:

— А может, задержишься на пару часов? Как раз с капитаном Шубиным переговоришь, объяснишь ему ситуацию. Дело-то необычное, особый подход нужен. Уверен, поможет тебе разведчик. Сообразительный товарищ, смекалка у него на высоте. Как договоритесь, так сразу рапорт на подпись и выдвинетесь с ним в сторону передовой. Чего тянуть, тут каждый день на счету. А доставим вас махом на передовую. У меня тут теперь и узкоколейка действует, старую ветку подлатали и запустили в обход основной, по которой пока немцы еще катаются. Ну ничего, недолго им осталось. Задержишься? А затем с ближайшим составом отправим тебя с новым помощником восвояси.

Белкин всмотрелся в оживленные улочки, в марширующие строи советских солдат и кивнул:

— Лады. Как раз с начхозом переговорю, чтобы вошел в мое положение, выдал дополнительно теплую одежду. Ребятам надо сменное обмундирование. Гниет всё от влажности страшно, приходится в мокрой одежде службу нести. Не столько пули, сколько сырость личный состав губит, лихорадка прицепилась и косит ребят. Я пока до склада, а ты зови этого Шубина, побеседуем с ним, обрисую ему ситуацию.

— В штабе через полчаса, — подтвердил Пархоменко.

А потом решил воспользоваться небольшой паузой, пока не начались рутинные дела в штабе, и помочь товарищу побыстрее отыскать разведчика, для этого сам лично поспешил по узкой улице. Но не в сторону казармы, а к кухне, что кормила тысячи единиц личного состава и пациентов госпиталя. Командир укрепрайона был наслышан о необычном занятии разведчика, который на досуге в перерыве между вылазками на немецкую территорию любил помочь на кухне старику-повару Федотычу.

И действительно, капитана Глеба Шубина, высокого молодого мужчину, Пархоменко встретил на подходе к сараю, оборудованному под воинскую кухню. Тот, в чистой форме, свежий от умывания прохладной водой, спешил по тропе навстречу аппетитным ароматам. По резвой походке и легкости движений можно было бы подумать, что идет совсем еще молодой человек; только одного внимательного взгляда на седые пряди в темных волосах, горькие складки у губ было достаточно, чтобы понять: капитан прошел через страшные тяготы войны, и это оставило на нем тяжкий след, сделав внутренне старше на пару десятков лет, чем он есть на самом деле.