Волчина позорный - Станислав Борисович Малозёмов

Малович отвел назад ногу и влупил ботинком по подошве. Мужик убрал портфель, увидел милиционера, вскочил, как пружиной подброшенный, и снёс Маловича, да плечом правую сторону шалаша выбил. Бежал он быстро, но не долго. Мастер спорта по лёгкой Шура Малович метров через двадцать его догнал и аккуратно толкнул в спину, после чего мужик весом килограммов под сто тридцать влетел лбом в сосну и рухнул так тяжело, что хвойный наст взлетел на метр вверх, засыпал быстро отрубившегося беглеца полностью и по пояс — милиционера.

Малович посидел минуты две рядом, потом достал наручники, подтянул на поясницу руки и «браслеты» защёлкнул. Ещё минут через десять мужик оклемался от лобового столкновения с толстой сосной и перевернулся на спину, с удивлением разглядывая человека в милицейской форме.

— Ты Иванов? — спросил Малович тихо. — С «Большевички»?

— Русанов живой? — спросил Иванов с нетвёрдой надеждой. Глаза его были печальны. Губы дрожали. — Я ничего не помню. Бред! Не помню, что его резал. Как в столовой ножик схватил — помню. Побежал в кабинет — тоже помню. И вроде кинулся на эту сволочь. Значит, воткнул ножик?

— Воткнул, — кивнул Александр Павлович. — Теперь надо ехать и разбираться. Если выясним что ты был не в себе, в состоянии аффекта, и имел к Русанову личную неприязнь, то пойдёшь в «четвёрку» на год. Или условно осудят. А если хотел таким образом свои махинации прикрыть, которые Русанову известны, то лет семь корячится тебе. Ну, если заместитель выжил. А если нет, то…

Мля! — Иванов закатил глаза, поднял лицо к небу, кусками проглядывающему сквозь сосновые верхушки. — Он меня, сучара, наказал на крупную сумму подлогом документов. Думаю, разберутся. Лишь бы он, тварь, выжил. Можно вопрос?

— Да хоть три, — улыбнулся капитан.

— Вы как меня нашли? — Иванов собрался с силами и сел, упираясь сзади руками в землю. — Никаких улик. Я даже ножик с собой забрал. Хотя у вас моих отпечатков нет, чтобы сравнивать. И ж тихий вообще-то. А мы, понимаешь, с женой хотели кооперативную квартиру купить. Дочь в совхозе с мужем живёт. А мы в халупе пятьдесят первого года рождения. Саманный дом на краю города. Сыплется всё. Ремонт бесполезно делать. Собираем деньги, копим, занимаем. Немного осталось. И тут на горб тридцать восемь тысяч недостачи. Или выплачивай, или в тюрьму. Но я, мля, гроша не стырил за всю жизнь чужого. Государственного — тем более. Но как ты, капитан, меня вычислил? Я даже таксисту переплатил с просьбой не говорить, что здоровенного мужика в замшевой куртке видел. Не то, что не вёз сюда, а вообще не видел. Он обещал.

— Ты ж вон какой большой, — улыбнулся Малович. — Тебя отовсюду видно. Лады, пошли на турбазу. Там у меня мотоцикл. В коляску влезешь?

— Да ездил с зятем, — сказал Иванов. — Втиснусь.

В городе Александр сдал Иванова следователю, оформил очередное задержание у дежурного и пошел к командиру. Полковник Лысенко вяло проводил планёрку с личным составом «угро».

— Иванов у следователя, — доложил Малович.

— Поймал! — обрадовался полковник. — Ну и здорово. Где нашел?

— Да в лесу. Недалеко от города. Где санаторий «Сосновый бор».

— Он тебе, Шурка, записку на складе оставил, где будет ховаться? — громко засмеялся капитан Голобородько. — Три часа прошло всего. Вот же, блин, ищейка.

— Нас урки звали да и зовут «волчинами позорными», — улыбался довольный полковник Лысенко. — А ты, Саша, точно — волк. «Волчина позорный». Урки нас так кличут когда обижаются, что мы их поймали. Так вот ты — волк. Зверь. У тебя нюх как у волка или легавой собаки. Меня вот даже генерал спрашивал. Как, говорит, твой Малович их всех вычисляет и просчитывает? Это ж не нормально — пятьсот с хвостом задержаний в одиночку и сотня с его дружком Тихоновым. То он сам на сам банду берёт с пятью волынами да перьями. А ловит их всегда без оружия. То вообще без улик и наводок в таком месте преступника найдёт и прихлопнет, в какое разбойник сам не помнит, как попал.

Засмущался Александр Павлович, сел в углу на стул и голову опустил.

— Вот больше говорить не о чем, — буркнул он себе под нос. — Ну, не знаю я. Кто-то изнутри подсказывает, а кто — почём знать? Вот попаду в больницу, там начнут на аппаратах проверять, может и найдут того, кто подсказывает.

— С чем ты в больничку попадешь? С диагнозом «сегодня не обедал»? — пошутил Лысенко и весь состав уголовного розыска так развеселился, будто

полковник вспомнил свежий и очень остроумный анекдот.

Планёрка закончилась, все разошлись, а Маловича полковник оставил.

— Шура, — начал он нежно. — Ты не устал, нет? Пашешь как бобик.

— Да кто пашет? — Малович хмыкнул. — Вон трактористы сейчас на посевной — это да. А мне охальники эти сами в руки идут. Не устал я, Сергей Ефимыч.

— Тогда слушай сюда очень вдумчиво. ОБХССники, которые сейчас метелят швейную фабрику, случайно накопали аж шесть убийств. Причём не на фабрике. Но как-то они с фабрикой связанные. ОБХСС так предполагает. В разных местах убийства случились. В разных районах. Туда жены погибших и писали заявления. Но убийства — то не в один день случились. А в течение полутора лет. Их потому и не объединили в одно дело.

Не усмотрели сходства мотивации. Искали убийц какое — то положенное время, потом отложили, прикрыли до появления новых обстоятельств. Записали пока в «глухари» Вот сейчас они появились, вновь открывшиеся обстоятельства. И я объединяю дела в одно в связи с направленным нам «определением» ОБХСС. Он считает, что убийства эти — результат подпольной экономической и производственной деятельности. Вот, Шура, их справка. Прочти вдумчиво.

Двоих вроде бы порешили «перьями» на быткомбинате, в цехе, где пластмассовые детские игрушки отливают. Потом один шофёр с завода кожзаменителей пропал. Нашли с перерезанным горлом через две недели. Всплыл в Тоболе за тридцать километров от города. И ещё троих застрелили. Из охотничьего ружья. Каждого у него дома. Работали они экспедиторами. Один в магазине тканей, другой в отделе фурнитуры нашего универмага. Ну, там продают пуговицы, застёжки всякие, замки «молнии». Фигню всякую. А последний работал экспедитором в «Спецторге», где народу простому ничего не продают. Там для организаций разных всякие приборы, инструменты, станки хитромудрые лежат по заявкам. Ну, в этом духе всё.

Шесть убийств, Малович, про которые никто в главном управлении милиции не знал