Олег Красин - Операция начнётся в полдень

— А милиция, она, почему не оказывает помощь? Знаешь, я недавно летал в Китай, там бизнесмены чувствуют себя спокойно, практически никакого рэкета нет.

— Так у них могут и того, голову отрубить за воровство, это же Азия. Мы — европейцы, у нас правосудие должно быть гуманным. И потом опять же, чья революция совершилась? Революция криминала, он пришел к власти. Посмотри вокруг, музыка в транспорте почти вся блатная. В магазине дисков среди бардов одни бывшие зеки. Самое главное, раньше блатные сидели где?

— Как где? В тюрьме.

— Вот-вот, за окнами с решетками и стальными дверьми с засовами. А теперь это в каждой квартире. Потому что в 1991 году они вышли на свободу, а мы все сели вместо них. И продолжаем сидеть. Вот такая петрушка.

— Ну, ты, по-моему, сгустил краски. — Медведев в сомнении покачал головой.

— Ничего, побудешь во власти, насмотришься, потом мы с тобой продолжим этот разговор.

Из динамика селектора послышался голос секретаря:

— Алексей Иванович, полномочный представитель Президента просит вас в одиннадцать на совещание.

— А что за вопрос?

— Обсуждение хода приватизации федеральных объектов в области.

— Хорошо, буду!

Медведев чертыхнулся.

— Черт, совсем времени нет, а тут еще тратить его на пустопорожнюю болтовню. Тем более слушать Дергачева, который говорит не лучше Черномырдина.

— Что не ладишь с ним?

— Да, отношения у нас, прямо скажу, не очень. Он хотел видеть в этом кресле своего человека, а я, Аркадий, получается, перешел дорогу. Вот оттого у нас с ним постоянные стычки. Ты же меня знаешь, я спуску не дам — кто на меня нападет, получит адекватный ответ.

— Смотри, Леша, настрочит он на тебя кляузу в Кремль, приедет комиссия, могут отстранить от власти.

— Руки коротки. А насчет кляузы…он только этим и занимается. Сам строчит и весь его аппарат занят этой работой. Мне уж из администрации Президента звонили, удивляются такому графоманству. Ну, давай, как говориться, на дорожку, да буду готовиться к совещанию. Надо цифры посмотреть.

— Слушай, Алексей, — Соколовский искоса глянул на своего приятеля, — ежели что, помочь мне чем-нибудь сможешь? Я имею в виду конкурс. Там, насколько известно, серьезных соперников нет, но в последнюю минуту выскочит какой-нибудь инкогнито из Петербурга и кранты.

— А какая тебе помощь нужна? Думаю, ты сам со всеми справишься, вишь какой молодец! — Медведев дружески похлопал Соколовского по плечу — я вообще-то не люблю вмешиваться в эти дела, могут пойти слухи, что губернатор кому-то помогает — лишний козырь у Дергачева. Но тебе, Аркаша, помогу, чем смогу. Только учти, в рамках закона.

— Конечно, конечно, — пробормотал Соколовский — я в долгу не останусь.

Медведев поморщился.

— Нет, никаких благодарностей, конвертов и кейсов. Я старых друзей не забываю. Для меня деньги — ничто, люди — всё. Так, кажется, говаривал светлейший князь Потемкин.

Город Уральск, кабинет председателя Комитета по управлению имуществом Уральской области Плотникова М.Я, 10 мая, 11.30.

Через несколько дней после совещания у полномочного Представителя Президента РФ, председатель областного Комитета по управлению имуществом собрал свое, сугубо ведомственное совещание или, как любили говорить, бывшие работники обкома партии, «аппаратное».

Совещание проводилось в узком составе. Присутствовало несколько председателей муниципальных и районных комитетов, поскольку им были делегированы права временного управления федеральным имуществом, и заместитель областного Фонда имущества Красовская Екатерина Евгеньевна.

Председатель областного Комитета по управлению имуществом Плотников принадлежал к бывшей комсомольско-партийной номенклатуре. Михаил Яковлевич к сорока пяти годам успел отрастить чиновничье брюшко и обрести лицо человека крепко выпивающего.

Он довольно долго разбирал причины медленной подготовки объектов к приватизации, кричал не нерадивых, делал замечания, ставил на вид, короче говоря, был в полном упоении от возможности саморазрядиться, которую изредка представляет скучный процесс бюрократической работы. Иногда он поглядывал на Красовскую, формально не подчинявшуюся ему, но любившую бывать на таких совещаниях.

Плотникова с Красовской связывали непростые отношения — они были любовниками, причем инициатором здесь выступила сама Красовская. Она соблазнила его в этом же кабинете, где проходило совещание, и отдалась прямо на рабочем столе, посреди бумаг и планов приватизации, подписанных самим Чубайсом.

Тогда, в самый момент интима, застигнутый врасплох Плотников, не смог сразу переключить всё свое внимание на лежащую перед ним женщину. Он продолжал громко высказывать свои мысли о том, как лучше провести приватизацию крупных заводов Уральска, а Красовская только твердила «да, да» тонким, высоким голосом, который становился у неё таким во время секса с мужчинами.

Сидевшая и скучавшая в приемной секретарша не смогла ничего такого заподозрить, поскольку все время слышала отчетливый голос шефа, будто диктовавший кому-то тезисы к выступлению на очередном производственном собрании.

Закончив совещание, Плотников отпустил своих подчиненных, попросив Красовскую остаться.

— Ну что, Катюш, пойдем в комнату отдыха? — ласково спросил он, когда все вышли.

Красовская невольно кинула взгляд за спину председателя, где в отделанной полированным деревом стене едва виднелась дверь в кабинет, предназначенный для отдыха руководителя после утомительной работы. Там стоял кожаный диван с креслами, телевизор. В шкафу имелся чайный сервиз и хрустальные рюмки. Холодильник всегда был наполнен набором жаждоутоляющих напитков: минеральной водой, коньяком и водкой.

— Погоди Миша, — Красовская не торопилась устроиться на кожаном диване — с этим всегда успеется, — у нас недавно проводился конкурс по продаже трех магазинов, представляешь, вскрываю один из конвертов с предложением участника и думаешь, что нахожу?

— Доллары? — брови Плотникова поползли вверх.

— Какие доллары? Вскрываю конверт, достаю бумагу, а там фига нарисована.

— То есть как фига? Кукиш, что ли?

— Какой-то юморист вместо того, чтобы предложить свою цену нарисовал нам фигу, мол, не дождетесь. Представляешь? — Красовская изобразила возмущение, хотя на самом деле ей было смешно, и она с удовольствием рассказывала своим знакомым об это случае, как о курьезе.

Плотников нахмурился.

— Это провокация! Недобитые красные хотят дискредитировать саму идею приватизации, об этом Анатолий Борисович еще в прошлом году говорил. Но мы не позволим! Ты милицию вызвала? Надо провести следствие, проверить по бумагам кто подавал заявку. А потом этих деятелей хорошенько прижать, чтобы другим неповадно было — Плотников коротко и энергично выругался матом.

— Ты думаешь, мы не посмотрели, от кого поступила заявка? — хмыкнула Красовская, — сделали это в первую очередь. Фирму никто не знает, хозяин неизвестен.

— Да, но деньги же он заплатил за участие в конкурсе? Разве не жалко выкидывать их на ветер?

— Ты будешь смеяться, но произошла техническая ошибка. Как мы уточнили, он денег не вносил, но был допущен.

Плотников задумался.

— Странный случай. Надо, пожалуй, подключить наш отдел безопасности, чтобы все, как следует, проверили. Думаю, здесь не обошлось без помощи со стороны наших, вернее ваших, сотрудников. Я договорюсь с твоим начальником, чтобы он разрешил мои людям все проверить. Милицию вы не вызывали?

— Нет.

— Пожалуй, правильно сделали. По городу сразу пойдут слухи, насмешки, докатится еще до полномочного представителя Президента.

— Может, надо было в ФСК сообщить? — спросила Красовская, чтобы показать свою озабоченность.

Плотников посмотрел на неё и поморщился.

— Московское начальство их не любит, — многозначительно сказал он — когда создавали отделы безопасности в структурах Госкомимущества, то чекисты хотели прикомандировать туда своих сотрудников. Анатолий Борисович выступил резко против, и теперь мы сами себе хозяева, без ненужных соглядатаев. Хотя меня они всё же обхаживают.

— В каком смысле? — с любопытством спросила Красовская, — хотят вытащить информацию или, как сейчас пишут, сделать агентом?

— Ты Катюшка, начиталась всякого литературного мусора. Нет, хотят пристроить у меня своего человека, но я сопротивляюсь. С другой стороны…может лучше согласиться? Всё-таки стукач будет на виду, под моим присмотром, а то вычислять, кто именно закладывает — дело не простое, хлопотное. Однако, заболтался я с тобой. Пойдём что ли?

— Подожди еще немного. Хотела с тобой посоветоваться. У нас скоро новый конкурс. На продажу выставлен спиртзавод.

— Знаю, в Сельмашевском поселке. И что?