Тропа изменника - Валерий Георгиевич Шарапов

Андрей засмеялся. Элли приподнялась, стала всматриваться в конец вагона.

— Ты же не стюарда высматриваешь, — предположил Андрей, — который ходит по вагонам и предлагает блюда? Боюсь, такой услуги в поездах еще не придумали. По чьей-то милости мы остались голодными и сможем поесть только в Париже… если ничего не случится до Парижа. То есть через двести пятьдесят километров. А если учесть, что этот поезд не скорый…

Они молчали, что-то подсчитывали. Голод просыпался зверский. Большие гонки ему лишь способствовали. Перспективы открывались грустные.

— Черт, что же делать? — пробормотала Элли.

— Лучше всего — поспать, — предложил Кравцов взвешенное решение. В этом поезде их вычислить не должны — это выглядело бы странно. Их следы затерялись в Англии. Никто не знает, что они выехали, — только старина Джерри и его команда. Но этим лучше молчать, если не хотят крупных неприятностей…

— О мой бог, — прошептала Элли и закрыла глаза.

Глава восьмая

В этой стране было спокойнее, чем в предыдущей. В Париж прибыли уже под вечер. Садилось солнце. На вокзале Гаре-ду-Норд смешались с пассажирами, поток вынес на оживленную улицу. Дальше он во всем доверялся Элли — как знатоку языка. Здесь все было другое, зеленели платаны и вязы, незнакомые широколиственные деревья. Все не так — люди, машины, архитектура. Помпезное здание Северного вокзала осталось за спиной. Элли выдавала справки: Десятый округ Парижа, один из семи городских вокзалов, самый крупный — за год пропускает больше 200 миллионов пассажиров. Рядом находились входы в метро — на 4-ю и 5-ю линии. Подземку решили проигнорировать, как и городскую электричку. Шли пешком, углубляясь в кварталы округа. Андрей по привычке проверял, не следит ли кто за ними, но хвостов не было. В оживленном переулке работало заведение местной кухни. Все равно какая, лишь бы не азиатская…

Французы любили поесть, особенно в конце дня, — заведение не пустовало. Андрей караулил столик и рюкзаки с наличностью, пока Элли разведывала обстановку и делала заказ. Вернулась с подносом — Кравцов помог его разгрузить. Порции были щедрые — нежные кусочки мяса с косточками, по вкусу похожие на курицу. Он особо не всматривался, в углу зала царил полумрак. Гарниром шли овощи — кабачки, баклажаны, перцы, — все вкусно запеченное, с пикантными, но не острыми приправами.

— Их фирменное блюдо, — пояснила Элли, хватаясь за вилку. — В очереди говорят, что здесь его готовят лучше всего.

Ели жадно — целую вечность маковой росинки во рту не было! Обсасывали косточки, ловили на вилку кусочки овощей. Элли даже вспотела, шумно отдувалась, позабыв про хорошие манеры. Разглаживалось и добрело лицо. За чаем пришлось идти отдельно — Андрей отправился сам. Наполнил бокалы, покосился на очередь, которая бодро продвигалась. Сотрудницы не сачковали, работали в поте лица. С кухни доносились аппетитные запахи. Взгляд уткнулся в рекламу блюд, снабженную цветными фото и описанием ингредиентов. Переводчик, в принципе, не требовался. В желудке что-то заворочалось, отправилось к горлу. Поколебавшись, он вернулся на место. Элли схватилась за чай, глаза лукаво поблескивали. Кажется, догадывалась, что его терзает.

— Ты чем меня накормила? — угрюмо спросил Кравцов.

— А что? — Элли сделала невинное лицо. — Мы ели одно и то же.

— А спросить? — Он сверлил ее неприязненным взглядом. — Ты была уверена, что я готов питаться лягушками?

— А что такого? — Она упорно делала вид, будто ничего не понимает. — Вся Франция питается лягушачьим мясом. Французов потому и называют лягушатниками. Мне самой они нравятся. Лягушек разводят на специальных фермах. Вполне приличное блюдо — что-то от курицы, что-то от кролика…

— Помолчи, пожалуйста, — попросил Кравцов.

— Хорошо. — Элли молча пила чай, посматривала с хитринкой.

Настроение портилось. Лучше бы он не смотрел на ту рекламу. Приятное послевкусие во рту теперь казалось ужасным. Осталось червяков попробовать (которых очень ценят в Юго-Восточной Азии) и сыр с плесенью. Да какая разница? Дело привычки и воспитания. Или он сам по молодости не ловил в Крыму креветок? А кто-нибудь всматривался в этих креветок? Морские тараканы, ей-богу, — усатые, мерзкие…

У Элли, напротив, поднималось настроение. На улице она взяла под руку своего советского коллегу. Немного прошлись по аллее. Неподалеку остановилось такси, высадило пожилого господина с усами Эркюля Пуаро. Элли устремилась к машине, пока та не уехала, договорилась с водителем. Ехали не очень долго. Темнело, зажигались фонари. В Париже бурлила жизнь. Работали магазины, бистро. Проплыло здание, которое он где-то видел — на открытке или по телевизору. Элли и водитель иногда переговаривались. Таксист походил на араба, но частил по-французски без запинки. И город он знал неплохо.

— Решено, — зашептала Элли, — едем в Шестой округ, он тихий и спокойный, в нем практически не селятся эмигранты из восточных стран. По соседству район Сен-Жермен-де-Пре с одноименным аббатством, Люксембургский сад, а восточнее — Латинский квартал. Ты же не полный невежда, слышал такие слова? Но достопримечательности нас не волнуют. Любезный таксист дал полную информацию по интересующему нас вопросу. Едем в гостиницу «Три лилии», это именно то местечко, что нам нужно. Тихое, опрятное и без толкотни. При вселении не забывай, что нам требуется номер с двумя кроватями.

— Тебе нужно — ты и помни, — проворчал Андрей.

Элли посмотрела на него с удивлением, а Кравцов задумался: что он только что сказал?

Район был действительно тихий, здания невысокие, много зелени. Работали фонари, озаряли переулки, ветвистые деревья за решетчатыми оградами парковых зон. Гостиница находилась в стороне от оживленных зон, на краю нарядного освещенного сквера. Двухэтажное здание имело определенные архитектурные достоинства, хотя в полумраке могло и показаться. Водитель с улыбкой принял плату, рассыпался в благодарностях, в которых Андрей не понял ни слова. Но что-то в тоне таксиста покоробило. Элли отозвалась со сдержанной улыбкой. «Другим улыбается, — с какой-то нахлынувшей ревностью подумал Кравцов, — а на меня постоянно крысится». Машина с шашечками отбыла восвояси.

— Ты уверена, что это то, что нам надо? — Кравцов хмурился, разглядывая в свете фонаря потертый фасад, искривленные ступени на крыльце.

— Самгат водил сюда привередливых парижских красоток и уверяет, что им понравилось. Никто не жаловался. По его словам, парижанки к нему неравнодушны. В принципе, я их понимаю… — Элли задумалась, устремив в пространство внезапно одухотворенный взгляд.

— М-м, напомни, кто такой Самгат?

— Это парень, который нас сюда привез. Он коренной парижанин, просто его родители родились в Алжире. Мне он, кстати, тоже предложил совместно провести время — когда узнал, что ты ни слова не понимаешь по-французски. Обещал, что я не пожалею. А мужу, то есть тебе, мы ничего не скажем.