Родом из СССР - Валерий Николаевич Ковалев

костей не ломит, – откликнулся с соседней таджик Шарипов, щуря узкие глаза. Остальные молчали, глядя на убегающий назад асфальт.

Минут через двадцать въехали в Кандагар.

Это был второй по величине город Афганистана. В силу географического положения, он имел стратегическое значение для советских и афганских войск, противостоявших вооруженной оппозиции. Владея этим пунктом, можно было контролировать весь юго-восток страны.

Представлял особое стратегическое значение еще и потому, что считался на южном направлении связующим звеном между Афганистаном, Пакистаном, Ираном и другими странами, расположенными в направлении Персидского залива. Как следствие, здесь было сосредоточено значительное количество советских войск.

Кандагар являлся пунктом постоянной дислокации 70-й отдельной гвардейской мотострелковой бригады. На его аэродроме базировались военно-воздушные силы 40-й армии: истребители, бомбардировщики, штурмовики и вертолеты. Кроме того в городе размещались отдельный радиопеленгаторный центр, станция фельдъегерской почтовой связи, отдельный батальон охраны, комендатура и многочисленные подразделения тыла.

Оставив позади окраину с одноэтажными домами, окруженными высокими дувалами*, выехали к более современному центру с площадью. Миновав несколько современной постройки зданий (на одном висел правительственный флаг) свернули за крайнее, остановившись в тупике с глухими воротами.

Шофер дважды просигналил – отворились. Грузовик вкатил во двор двухэтажного особняка. По периметру высокие глухие стены, поверху «спираль Бруно», у одной иранский «Симург» с пулеметом на крыше, «УАЗ» и БМП.

Рябинин с сопровождающим вышли из кабины, майор приказал группе выгружаться. Оба направились к особняку. Здесь находилась база местного «Каскада», личный состав которого предстояло сменить.

В течение недели группа приняла от него на связь имевшуюся в Кандагаре и окрестностях агентуру, за исключением внедренной в банды (с той имелась тайниковая или через посредников); изучила город и дислокацию советских военных частей и застав на дорогах, по которым доставлялись грузы. Осуществила другие необходимые мероприятия.

А еще от коллег, находившихся здесь девять месяцев, узнали об одной интересной операции «комитетского» спецназа.

Пару лет назад на советской авиабазе в Кандагаре случилось «чп» армейского масштаба: часовому ночью показалось, что к самолетам ползут бандиты, и он открыл по ним огонь из автомата. Пули попали в авиабомбы, уложенные в штабели для погрузки в бомбардировщики. В результате прогремел мощный взрыв, уничтоживший три МИГа, два афганских вертолета и часть взлетной полосы.

Часового арестовали, началось следствие, о «чп» доложили в штаб 40-й армии.

На следующее утро в Кандагар прилетел тогдашний начальник «Каскада» полковник Лазаренко, организовавший по согласованию с руководителем Оперативной группы Министерства обороны СССР в Афганистане маршалом Соколовым, проведение специальной операции.

Часового, которому светил трибунал, «по-тихому» отправили в Союз, а в гарнизоне и за его пределами распустили слух о якобы совершенной на аэродроме диверсии.

Затем подобрали «диверсантов». Ими выступили старший лейтенант афганской контрразведки ХАД и два дехканина, у которых была кровная месть к душманам за расстрелянные семьи. В течение месяца, по двенадцать часов в сутки, спецназовцы обучали «бандитскую» группу выплавлять тол из авиабомб и готовить мины, в совершенстве владеть оружием и приемами рукопашного боя. А еще разведке, способам связи и топографии. Группа дважды совершала тайные походы из Кандагара к советской базе.

Агентов готовили к глубокому оперативному внедрению в душманские банды. Со всеми деталями была отрепетирована якобы совершенная ими диверсия с уничтожением боевой техники.

По замыслу Лазаренко, двое из них должны были выйти и попасть в плен к одной банде душманов, а третий ко второй.

Ложные слухи уже давно дошли до бандитов, а объявления в газетах о вознаграждении за поимку «диверсантов» подогрели их интерес к пойманным беглецам. Сопоставив показания тех, контрразведчики исламистов сняли с «диверсантов» все подозрения. Затем воссоединили, наградили и направили служить в Учебный центр душманского спецназа, откуда в «Каскад» стали поступать ценнейшие разведданные. Особенно от старшего лейтенанта, который шифровал всю собранную информацию и закладывал в только ему известные тайники.

В Центр пошли сведения о численности и вооружении банд, готовящихся акциях и спецоперациях. Они дополнялись характеристиками на лидеров партий и душманских командиров, маршрутами караванов с оружием из Пакистана и Ирана.

И, наконец, оперативная работа «Каскада» окупилась сторицей. В очередном тайнике оперативники обнаружили стратегическую информацию о готовящейся диверсии в индийском консульстве в Кандагаре, приуроченной к визиту Генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева в Индию.

Советская контрразведка провела ряд оперативных мероприятий, весь спецотряд душманов, подготовленных инструкторами ЦРУ США в пакистанских учебных центрах, был ликвидирован в результате грамотно устроенной в консульстве засады.

Ровно год работали три агента глубокого внедрения. А вначале второго полковнику Лазаренко доложили, что их выявили и расстреляли. Причиной явилась религиозность. Один из них исповедовался мулле, сообщив, чем занимается, а тот доложил в душманскую службу безопасности.

Закончив передачу, прежний состав «Каскада» убыл в Союз, новый продолжил работу. Получалась оперативная информация, на ее основе готовились операции, часть завербованных агентов внедрялась в банды, они планомерно уничтожались.

Поскольку Пчелинцев с Шариповым знали местный язык, командир использовал их при проведении вербовок, встречах с агентурой, допросах захваченных бандитов и их пособников. На одной такой он вместе с Александром склонил к сотрудничеству старейшину местной родо-племенной общины, именуемой «дуррани», обещая покровительство и защиту от другой, с которой те враждовали.

Взамен старейшина (звали Усман Хан) сообщил заслуживающую внимания информацию. Его соплеменники, пасшие стадо в Черных горах, обнаружили там пещеру, у которой разгружался караван. Проследили. В нем насчитывалось три десятка верблюдов с погонщиками и сорок два вооруженных охранника. Когда груз перетаскали внутрь, караван ушел, половина охраны осталась.

Со слов пуштуна* то место находилось в трех дневных переходах от трассы Кандагар – Шинданд, выше которой был их кишлак.

– Пусть покажет, – достав из планшетки карту, развернул ее командир.

Александр перевел. Усман Хан наклонился над картой, уткнул палец в точку на ней, и провел немного вправо «инджа»*. Затем, хитро прищурившись, заявил, что может дать проводника. Если шурави заплатят.

Снова перевел.

– Сколько? – взглянул на старейшину майор.

Услугу тот оценил в пятнадцать тысяч афгани, на что получил согласие. Деньги для этого имелись, как стимул в работе с агентурой.

На следующий день в обусловленном месте Усман Хан получил указанную сумму, оставив проводника. Это был худой жилистый старик, один из тех, кто обнаружил караван с грузом и знал путь к пещере. Его увезли с собой.

Спустя еще сутки, группа усиленная взводом ВДВ, двигалась механизированной колонной по трассе Кандагар-Шинданд в направлении кишлака указанного старейшиной. Не доехав километров пять свернула к сторожевой заставе, где оставили технику и проводник (звали Байтулла) повел «шурави» в горы.

При себе имели личное оружие с двойным «бк»*, ручные гранатометы, средства связи и сухпай на неделю. Шли по известным Байтулле пастушьим тропам. Ночами