Время одуванчиков - Александр Афанасьев

каким-то подвывом, стукая по колену кулаком. Нервы. Мне и самому хотелось то ли смеяться, то ли плакать, то ли по репе кому настучать…

…

Короче первым делом надо было раздобыть еды. Мы с собой не взяли, потому что не знали, что на границе. Пацаны, которые в Брайтон-Бич ездили – говорили, что на таможне заставляют всю еду выкидывать – карантин.

Так как я был более благообразного вида, и уроки английского в школке не прогуливал – я и пошел. Польских денег не было, мы и не знали как они выглядят – но были дойчмарки. Наверное, за дойчмарки еду продадут.

Деревня… ну тоже меня задело, не потрясло – но задело. В Польше ведь не было сплошной колхозизации, я потом узнавал. И потому наша деревня – это покосившиеся избы, пьяные мужики, техника полуразобранная перед машинным двором – и никому ни хрена не нужно. Здесь – в деревне были асфальтированные тротуары. Понимаете? Асфальтированные тротуары.

Нашел я магазин – совсем не похоже на наше сельпо или райпо. Недалеко от магазина костел, все чистенько…

Продавщица сильно удивилась, меня увидев

– Sorry… I am…

Она на меня вытаращилась как на инопланетянина

Может так попробовать.

– Мне бы купить…

Русский она опознала, лицо сразу стало замкнутым и надменным

– Не розумием пан! – отчеканила она

Вот гадина. Я достал пятьдесят марок, которые произвели на пожилую даму волшебное впечатление

– Тут у нас русские паны редко бывают – сказала она – что пан желает…

…

Короче, еда у нас была. Вместе с едой я купил два кухонных ножа, мало – но хоть что-то.

– Валить надо – сказал я, передавая Ларику нож и палку колбасы – продавщица меня видела, знает что русский. Может стукануть.

…

Карты у нас не было. Завтра хоть как надо доставать. Если доживем до завтра. Встали так чтобы видеть дорогу – но не на самой дороге. За кустами. Установили дежурство. Не знаю, кто как – а я зарекся за машинами ездить. Ну его нафиг…

Проснувшись, я понял, что и Ларин не спит. Он сидел на багажнике и смотрел на звезды.

Я выбрался из машины.

– Иди, спи. Я покараулю.

Но он идти спать не хотел. И думал как оказалось – о том же о чем и я.

– Как так, брат?

– Ты о чем?

– Мы же их победили. Почему тогда мы так живем?

– Хрен его знает…

…

– Ты помнишь, как твой батя взял нас на гараж

– Когда?

– Ну там они Волгу еще чинили…

– А…

– Ты помнишь, они гайку в дверь закинули, чтобы гремела.

…

– А вот нафига они это сделали, ты не думал? Им деньги заплатили за ремонт. В чем проблема то?

– Волга та была какого-то торгового.

– И что? Тебе не кажется, что это п…ц как нехорошо звучит – мы бабки возьмем с него, но поднасрем.

– Он барыга.

– И чо? Если ты его презираешь как классового врага, как вора, как кровопийцу – чо ты деньги то у него берешь? Ну будь тогда до конца честен и деньги с него не бери. Обломается калым – ну и что. Будешь бедным, но гордым. Лишний пузырь не выпьешь. А так… я тебе машину отремонтирую. Денег с тебя возьму, но поднасру – как то совсем по-свинячьему.

Ларин покрутил головой

– Не знаю.

– Помнишь того мента на техосмотрах. Он немец. А мы русские. Думаешь, он не знает в какой мы сейчас ж…? Знает. Наверное, у него кто-то из родственников в ту войну погиб. Думаешь, ему проблема было бы нам жизнь в клеточку устроить? В лёт! Задолбались бы за справками бегать в чужой то стране. Но он этого не сделал. Почему?

…

– Он себя уважает. Свою работу уважает. А у нас на каждом месте – каждый другому срет. Хоть как. Лишь бы насрать. Лишь бы другому было хуже, чем мне. Но не задумывался – если всем коллективом срать, срать, срать, срать – это какая куча г…а то накопится?!

…

– Вот мы и живем как в помойной яме. Гадим, а потом думаем – а что это кругом воняет и от нас разит? А?

Ларин подумал. Потряс головой. Потом сказал

– Братан, ты умные вещи говоришь, спору нет. Но я батю своего понимаю. Он механик – золотые руки. И что нажил? А этот торгаш – Волгу имеет и не одну только Волгу. С чего? Где справедливость? Где б… она? И чо делать?

– Гайку в дверь кинуть.

– А хотя бы

– Ну вот пригоним мы тачку. И кто-то кинет тебе.

– Мне то с чего?

– А с того. Совсем еще пацан, а уже на Мерсе.

Ларин помолчал. Потом зевнул

– Спать пойду…

…

Блин, как мы добирались до Варшавы… это не передать словами…

У какого-то дальнобоя выпросили карту перерисовать. С грехом пополам перерисовали. Он сильно удивился, но когда услышал, сказал, что до Львова идет и можно с ним ехать. Он, кстати, хохлом был. Но нас считай, за руку через Польшу провел. Это я к тому, что не бывает плохих наций, а бывают плохие люди. Это факт.

Во Львове – немного отлегло – хоть и в другой стране, но в постсоветской. С водилой этим – заехали посидеть, он стол накрыл и от денег отказался. Оставили ему свои координаты, чтобы если в наши места пойдет – то чтобы никому не платил и нас на стол ставил. У него – за всю жизнь вперед теперь уплачено.

Львов оказался городом сероватым, мрачным и с украинскими флагами везде. Киев немного повеселее. Но нигде мы не задерживались – мало ли.

Когда пригнали Мерс в город – там все удивились. Уже пошли слухи, что нас бандиты на дороге замочили из-за тачки – а тут мы такие красивые. И на Мерсе…

Вечер 14 мая 2021 года. Белогорск, Россия. Область (продолжение)

Вербануть…

Это просто сказать – вербануть.

Раньше с этим проще было – особенно с совками и с людьми интеллигентного склада. Люди мнительные, с принципами. Таких несложно заманить в ловушку.

Но как заманить в ловушку человека, который создал криминальное сообщество целой области?

Такого просто так не возьмешь. И дело не в подкупленных судьях, не в адвокатах. Дело в том, что такой человек привык создавать свою реальность сам. Его не заставишь подчиниться.

Но генерал бодро принялся за дело – и его кстати не смутил факт провала множества его связей на Украине. И