Андрей Дышев - Инструктор по экстриму

– Гера никого не убивал! – вспыльчиво сказал Славка. – Его самого чуть не убили!

– Почему же вы не хотите рассказать мне об этом?

– Потому что все равно не поверите.

– Все равно не поверю? Разве я давал вам повод так думать?

Славка помолчал, посмотрел по сторонам и глухо произнес:

– Это сделала женщина в черном…

10

Пузырьков сидел у раскрытого настежь окна и помешивал сахар в кофейной чашке. Некогда запруженный автомобилями, Приморский бульвар был почти пуст, зато тротуары напоминали торговые ряды в базарный день. Курортники, которым уже наскучили море и пляж, пришли сюда, чтобы поглазеть на работу киносъемочной группы.

– Оцепление!.. Товарищ капитан!.. Капитан Карнаухов! – кричал кто-то в мегафон. – Я же просил вас не пропускать ни одной машины! Откуда здесь эта «Газель»?.. Что?!. Какой пропуск?.. Может, у него есть пропуск наехать мне на голову?..

Вокруг бутафорного дома носились люди в спецовках. Все передвижения – только бегом. Молодой человек в кепке с огромным козырьком тянул катушку с кабелем, словно связист времен войны. Подъемный кран выпрямлял стрелу, которую венчала операторская площадка. На ней сидел человек в наушниках, прислонившись к окуляру камеры. Он напоминал артиллериста у орудия. И вообще, все вокруг напоминало подготовку к боевой операции.

– Не мешают? – спросил Пузырьков у Наврусова.

Директор ожидал ответа на свой вопрос. Ответ затягивался, следователь пытался перейти на другую тему, и это вынуждало директора нервничать. Он пожал плечами, поднес к губам чашку, хотя она уже давно была пуста.

– Я их вообще не замечаю, – произнес директор с заметным раздражением, словно хотел сказать, что его мысли заняты Ломсадзе, а не киношниками.

Пузырьков отвернулся от окна, откинулся на спинку высокого кожаного кресла и сложил руки на груди.

– Следствие пришло к выводу, что это был несчастный случай, – быстро, почти скороговоркой, произнес Пузырьков и сделал глоток кофе.

– Как? – переспросил директор и чуть подался вперед.

– Состава преступления нет, – переформулировал ответ следователь. – Он делал зарядку на пирсе, поскользнулся и ударился головой о бетон. Естественно, упал в море. Несчастный случай.

Директор с заметным облегчением вздохнул, ослабил узел галстука на воротнике и тоже откинулся на спинку кресла.

– Слава богу, слава богу! – оживленно сказал он. – Грешно, конечно, радоваться по этому поводу, но, вы знаете, мы все это время места себе не находили!

– Почему?

– Как почему? – Директор потянулся к бару, открыл дверку и обвел рукой строй бутылок. – Когда убивают сотрудника, то весь коллектив чувствует над собой некую мрачную тень, дыхание смерти, все невольно начинают озираться, в чем-то подозревать друг друга… А несчастный случай – это совсем иное… Прекрасный все же был работник Ломсадзе! При нем система охраны функционировала безукоризненно… Коньячку?

– Не откажусь, – кивнул Пузырьков. – Дело практически закончено, можно немного расслабиться.

– При всем уважении к вашей профессии, – сказал директор, наполняя рюмки, – я все-таки вам не завидую. Какой титанический труд!

– Это так кажется! – махнул рукой Пузырьков. – Ваша работа намного более нервная и опасная.

– Ну что вы! – возразил директор и скромно опустил глаза. – С чем я имею дело? Пилюли да горчичники, пенсионерки да инвалиды… Знаете, иногда зайдет ко мне какая-нибудь бабуся и скажет: «Сынок, мне лекарство прописали, да пенсия шибко маленькая, не хватает». У меня аж сердце от жалости сжимается. А ведь каждому хочется помочь… Ваше здоровье!

Пузырьков кивнул, принимая тост, и пригубил рюмку.

– Скажите, – возбужденным голосом произнес директор. – Вот вы сказали – простите, я все про Ломсадзе! – вы сказали, что состава преступления не нашли. А что, у вас было серьезное подозрение, что это убийство?

– Я обязан был проверять все версии.

– И ваш вывод совершенно однозначен – это несчастный случай?

– Именно так. А теперь позвольте мне вопрос.

– Да-да! – с готовностью ответил директор, поставил рюмку на стол и вытер губы платком.

– В вашем коллективе много красивых девушек. А совсем рядом – богема: молодые артисты, каскадеры, пиротехники, режиссеры. Неужели не произошло никакого сближения?

Директору вопрос понравился. Он заулыбался, поднял лицо, глядя в разные углы потолка.

– Хорошо, – сказал он. – Откровенность за откровенность. По части каких-либо амурных контактов сказать ничего не могу, контролем за нравственностью своих подчиненных не занимаюсь. Но тем не менее деловые контакты с киношниками есть. А как же без этого? Они занимаются бизнесом, я занимаюсь бизнесом, мы соседи… Только между нами, договорились?

Они снова выпили.

– Вот сегодня вечером, – шепотом сказал директор, – они будут снимать знаменитый трюк Ухловского… Не слышали? Ну что вы! На мотоцикле он перелетит через пять стоящих в ряд машин и приземлится на крыше дома. Нечто потрясающее! Для этого потребуется много света, кроме всяких фейерверков, будут гореть прожектора и софиты. Электричества за несколько часов съемок они сожрут неимоверное количество. А город отпускает им ток по грабительским ценам. Как сэкономить средства и спасти и без того хилый бюджет фильма?

– Снимать днем, – предположил Пузырьков.

– Не хотят, не тот эффект… Сдаетесь? Тогда я вам отвечу. Они подключат свои софиты к моей аптеке. У меня в торговом зале четыре разъема на триста восемьдесят вольт.

– А за это вы бесплатно сходите на премьеру фильма?

– Опять мимо! – развеселился директор. – За это моя аптека попадет в кадр. Многократно. Крупным планом. «Авиценна» – на весь экран!

– Что-то вроде рекламы?

– Не «вроде», а самая настоящая реклама. Вы помните ресторан «Плакучая ива» из фильма «Бриллиантовая рука»? Так вот, после выхода кинокомедии на экраны желающих посетить этот ресторан стало в десять раз больше, чем раньше.

– Исторический факт?

– Не совсем исторический, но факт.

– Представляю, какой счет пришлют вам энергетики.

– Не слишком большой. Я, как объект здравоохранения, оплачиваю электроэнергию по льготному тарифу.

– И когда к вам подключатся?

– Сегодня в восемь. А как стемнеет, начнутся съемки. Приходите!

– Обязательно приду, – пообещал Пузырьков.

Он сдержал слово. Как только стало темнеть, к аптеке выехала оперативная группа уголовного розыска.

Глава 5

1

После разговора со следователем Славка долго не мог прийти в себя. Он сел за руль «УАЗа», опустил голову на приборную панель и долго сидел в такой позе без движения и мыслей.

Солнце перевалило через зенит. Был самый знойный и тихий час дня. Двор опустел, лишь только уродливая крупноголовая собачонка, глядя на Славку безумными от страха глазами, давилась сырыми кусками шашлыка, стягивая их с шампура лапой и зубами.

Лжет он все, этот Пузырьков. Вовсе не собирается он помогать Гере. Как помогать? Зачем помогать? Снова работать, рыскать по жаре, искать полумифическую женщину в черном? А кто эту женщину видел? А была ли женщина?.. Все, пропал парень! Сунут его в сизо, сломят волю, заставят признаться в убийстве Ломсадзе… Ах, как гадко! И выхода никакого нет…

Он хотел оседлать велосипед и помчаться по маршруту, чтобы найти Геру. Но что он ему скажет? «Над тобой повис дамоклов меч, беги в Сибирь и прячься в тайге»? Потом на смену пришла совсем дикая мысль: подойти к Микитовичу, объяснить ситуацию и попросить, чтобы тот дал следователю взятку. Авось возьмет и прикроет дело «за отсутствием состава преступления».

Нет, у Микитовича снега зимой не выпросишь, да и не пойдет он на такой риск ради какого-то Геры. Скажет: «И поделом ему, пусть сидит в тюрьме!» И немедленно подпишет приказ об увольнении.

Как бы сами собой, в голову Славке стали заползать мысли одна страшнее другой. Это были уже не идеи, а фантазии загнанного в тупик человека… Хорошо бы нанять киллера и убить этого Пузырькова… Убить всю следственную бригаду. Взорвать уголовный розыск, сжечь вместе с папками уголовных дел дотла. А Гере поменять внешность, сделать другой паспорт и иммигрировать в Канаду…

Славка уперся лбом в кнопку сигнала. Машина противно загудела… Нет, проще поймать эту женщину в черном, приставить к ее горлу шампур для шашлыка и заставить признаться во всем. И записать ее признание на магнитофон. А потом привести ее к этому самому Пузырькову, молча вручить ему кассету и, презрительно глянув в глаза следователя, так же молча уйти…

Молча уйти… Славка поднял голову и, скосив глаза, уставился в серый забор. А почему, собственно, и нет? Найти эту выдру и заставить ее признаться. Дать разок по носу, а потом припереть к стенке: отвечать быстро – где была в пятницу утром? Алиби? Нет алиби! Триста баксов задатка дать понюхать собаке. Собака облает Лену. Прекрасно! Найти свидетелей, как она к Гере на набережной подходила. Не отвертится, сучка! Найти спасателя, у которого она про Геру спрашивала, – вот, кстати, еще один свидетель! Обыскать вещи, найти винтовку с оптикой. Все! Попалась! Лицом к стене! Высшая мера! Расстрелять! Растоптать! Сгноить!