Синдром усталости - Владимир Николаевич Моргунов

ловко выхватил из кармана пленника радиотелефон, которым тот не успел еще воспользоваться.

— Полковник, — прорычал Егоров, — вы отдаете себе отчет…

— Отдаю, — прервал его Абрамов. — Делайте то, что я вам велел.

— Ну ладно, гандоны, — выругался Егоров, — будет вам еще и веление и хотение. Я Первый, Я Первый! — сказал он в радиотелефон. — Всем срочно выйти ко входу. Оружия не применять.

Липницкий — а это он конвоировал Егорова, не очень ошибся, предположив, что “логово зверя” охраняют не больше десятка человек. Кроме двоих охранников, встретивших их у входа, после команды Егорова появились еще шестеро. Все были очень прилично вооружены — короткоствольные автоматы, пистолеты в подмышечных кобурах, у каждого рация и все в бронежилетах. Внешний вид этих ребятишек, их физическая форма заставляли вспомнить “крутые” боевики с участием Ван Дамма или Сталлоне.

Но оружие, тем не менее, они послушно сложили в уголок и проследовали стайкой в какую-то каморку под лесенкой, где и были заперты до выяснения обстановки.

А внизу, в полуподвальном помещении, Абрамова и его людей ждал сюрприз — стерильная чистота, мраморные полы, обилие приборов, сверкание ламп, около полутора десятка серьезных мужчин в белых халатах. Одного из них Абрамов сразу выделил:

— Профессор Тамаркин! Вы даже не представляете, как давно я мечтал с вами познакомиться, будучи знаком только заочно. Показывайте свое хозяйство. Вот этот красавец часом не пси-генератор?

И он указал на возвышающееся в центре зала сооружение, сверкающее хромом и опутанное немыслимым количеством разноцветных проводов.

***

— Вячеслава Щеголева мне, — пробасил в трубку Беклемишев.

— А он, представьте себе, слушает, — ответила трубка.

— Вячеслав, ты меня должен помнить. Я — Кирилл Беклемишев.

— Как же такого выдающегося человека да к тому же любимца Главного управления охраны и не помнить, — Щеголев, как всегда был бодрым и неунывающим.

— Вот-вот, очень они меня любят все. И потому мне опять твоя помощь нужна. Один раз ты ко мне под землей пробрался, а теперь желательно другой вариант попробовать.

— Всегда готов. Там, где Беклемишев, всегда найдется местечко подвигу. А что за вариант желателен?

— Ну, Слав, ты же понимаешь, что по телефону я не могу этого говорить. Давай-ка лучше я к тебе сейчас подскочу и все изложу. Ты ведь уже поужинал?

— Представь себе, что да. Но пару рюмок коньяка я с тобой обязательно разопью, — горячо заверил Щеголев.

— Я прихвачу, я обязательно прихвачу.

— Зачем же тебе себя утруждать? Али я басурманин какой, али нету во мне истинного рассейского гостеприимства?

— Ладно, разберемся с этим на месте, — Беклемишев чувствовал, что за ужином Щеголев уже рюмашку тяпнул и не одну. — Ты, как я понимаю, где-то в Сокольниках живешь?

— На Стромынке, друг мой, на Стромынке. Ты ведь помнишь: “На Стромынке падают снежинки”.

Да, все правильно, счет рюмок наверняка дотягивал и до десятка. Беклемишев спросил номер дома и квартиры, уточнил, с какой стороны к дому Щеголева лучше подъехать и, наскоро одевшись, поспешил в гараж.

Меньше чем через полчаса он уже припарковывал свой “Джип-чероки” во дворе старого дома на Стромынке.

А снежинки и в самом деле падали. И не только на Стромынке. Только надежная “резина” беклемишевского “танка” да водительское искусство хозяина позволили избежать аварии на улице Гастелло, где впереди идущий автомобиль вдруг резко затормозил и пошел юзом.

Квартира Щеголева размещалась на четвертом этаже. Хозяин, как и подобает российскому офицеру, был подтянут, гладко выбрит и слегка пьян.

— Такие, брат, дела, такая, брат, картина, — приветствовал он Беклемишева. — Продолжаю я отмечать грандиозный успех Владимира Вольфовича — по-нашенски он ведь Волкович будет. Но это я, как сам понимаешь, ш у т ю. Только по мне Егор Тимурыч точно такой же, как и Владимир Вольфович. То-то балаган теперь в этой самой Думе будет — обхохочешься. Да-а, за что, как говорится, боролись… Однако соловья баснями не кормят.

Он помог Беклемишеву раздеться, повел знакомить его с женой, объявив последней, что сейчас они будут обсуждать детали государственной важности, а посему им нужна та бутылка, которую жена только что спрятала '— для стимуляции умственной деятельности.

— Да никуда я ее вовсе не прятала. Вон, в серванте стоит, — смеясь, ответила жена.

— Раиса у меня отличный друг и товарищ, — объявил Щеголев, затащив Беклемишева в комнату, где, как можно было понять по большим плакатам с изображением Шварценеггера и ниндзя, жил сын.

— Сашка, в отличие от отца, ведет здоровый образ жизни, — объяснил Щеголев. — Сейчас он на тренировке. Таэквондо — это, говорят, очень-очень-очень серьезно. Пристроимся мы тут, покалякаем о делах наших. Давай-ка по первой для затравки.

Махнув крошечную стопочку, Беклемишев подумал, что для осуществления столь деликатной миссии, какой является его предстоящий разговор с хозяином дома, неплохо было бы сначала примять таких стопочек десятка два.

Не желая прибегать к дипломатическим ухищрениям, Беклемишев набычился и бухнул:

— В общем так, Вячеслав, нам вертолет нужен. А ты вроде бы вертолетчик.

Против оживления, Щеголев отреагировал очень спокойно и без нервного веселья, которое подобная просьба вызвала бы у восьми человек из десяти.

— Хм, — сказал он. — Допустим, что вертолет я обеспечу. Но позволительно ли мне будет знать, кому это “нам” и для каких целей машина нужна?

— Не только позволительно, но и обязательно. Вертолет нужен для переброски десантной группы — штурмовой десантной группы.

— Славненько, — констатировал Щеголев. — А кого собираетесь штурмовать?

— Это достаточно далеко. Километров с полтыщи к югу от Москвы будет.

— Что за объект? — Щеголев разливал по второй и пододвигал к Беклемишеву поднос с бутербродами.

— Объект, понимаешь ли, хитрый… Даже и не знаю, как это определить. Нечто вроде радиостанции. А насчет того, кто будет в составе группы — в основном люди из министерства безопасности.

— Во как! А что же, у них своей техники нету?

— Техника-то у министерства есть, да не про тех ребят честь. В общем руководство, высшее начальство об этой акции знать не будет. Пока знать не будет, — поправился он.

— Полный отпад! — восхитился Щеголев. — Я оказался прав — насчет Беклемишева и подвига. Ладно, с политической окраской объекта мне все белее или менее ясно. Но кто штурмовой группе будет противостоять конкретно? Кто тот объект охраняет?

— Спецназ ГРУ, — скромно ответил Беклемишев.

— Это вообще атас! — взревел Щеголев. — Должно быть, ценная радиостанция. Она передает что-то или, наоборот, глушит?

— Передает. Но это не обычная радиостанция, потому как волны у нее не совсем обычные.

И он вкратце изложил Щеголеву принцип работы излучающей станции.

— Елки-палки, — покачал головой Щеголев, — если бы от кого другого услышал, ни за что не поверил бы. Серьезная ситуация. — Щеголев вроде бы