Спартачок. Двадцать дней войны - Владимир Борисович Журавлев

Майор достал сигарету, покрутил и сунул обратно.

— Посылать штурмовые группы по пять-шесть бойцов?

Замполит неохотно кивнул.

— А потом оставить наблюдателя на точке, вон как того с перебитой рукой оставили, и отходить?

— Нас поймут, — тихо сказал замполит. — Витя, за две недели «ленточка» сильно сдвинулась. Мы сейчас по факту у туранцев в тылу. Как просочились — уму непостижимо. Дернемся на штурм — сразу покрошат… О, видишь? Они тут даже на машинах ездят и не боятся.

Майор подступил к пролому и вгляделся.

— Да ну на…

В сумерках от стены отделилась фигура, встала перед машиной и требовательно подняла руку. Скрип тормозов, недовольные голоса, стремительные движения… С изумлением офицеры наблюдали, как кто-то деловито выкидывает трупы из машины под стену.

Щелкнула рация.

— Шкапыч, я тут подумал… — лениво сказал в наушнике Грошев. — Вы, однако, площадь не проскочите. Попробуй на технике. Внаглую. Там у дворца сзади должны быть технические ворота, чтоб габаритный реквизит принимать. Вот как-то так.

— А сам как? — хрипло спросил майор.

— Да я как бы туранский знаю. Удачи.

— С-сука… — прошипел майор. — Как он меня бесит! Витя, ударную группу к машине, трамбуй, сколько влезет! Я за руль! Оставшихся — в штурмовую колонну, сам поведешь! Не рассредотачиваться, понял? Нет у нас времени на правильный штурм! Работаем!

Дальнейшее слилось у майора в одно озаряемое вспышками выстрелов действие. Взрывы маты, очереди в темноту и в упор. И финальной точкой — удар ногой в дверь. Застывшие лица офицеров у мониторов тактических планшетов, растерянная девушка с подносом в руках…

— Ну извините! — прохрипел майор, поменял магазин и поднял автомат…

Еще стреляли где-то наверху, и очень сильно и заполошно — снаружи. Но майор сидел на полу и не двигался. Как-то разом отказали ноги. Такое уже было однажды на учениях. Пробежал на адреналине, прыгнул — и аут… Большой вес — хорошее преимущество на ринге, но и только, а вот в штурмах — такая гадость! Защемление? Что-то нервное? Да врач разберет… или коммуняка. Этот сволочь все знает. Как там… офицер обязан владеть всеми солдатскими специальностями…

С грохотом пробежала мимо штурмовая группа. Замполит задержался, заглянул в глаза:

— Ранен? Сильно?

— Не знаю, — равнодушно сказал майор. — Двигаться не могу. Я тут посижу. Как у вас?

— Да… добиваем.

Замполит заглянул в комнату, без всякого удивления констатировал:

— Штаб. Это мы удачно. Всех пострелял? Тоже верно, пленных нам некуда…

Замполит вдруг резко замолчал.

— И женщин тоже, — пробормотал майор. — Я видел, куда стреляю. Война, брат, это война…

Замполит осторожно прошелся по комнате, вернулся.

— Не штаб полка. Обычный центр управления укрепрайоном. Но тоже неплохо. Жаль. За штаб нам бы орденов навешали. Тебя бы в звании восстановили…

— По плечу б похлопали, — согласился майор. — Подними. Разомнусь, вдруг пройдет.

Замполит с натугой потянул тяжелое тело вверх.

— Ага, — согласился майор с его невнятными матами. — Это тебе наказание за грехи. Помнишь, как я тебя таскал? Вот там ноги и убил. Стоп. Держи. Дальше я сам.

Майор сделал пару деревянных шагов. Удовлетворенно хэкнул. И сказал своим обычным беспечным тоном:

— А неплохо устроились туранцы? Генератор, освещение, тепло. Даже кухня есть. Жаль, повариху я, кажется, того… Но Крендель же у нас из поваров?

— Завидую я тебе, Витя, — честно сказал замполит. — Легко идешь по жизни. Не то что я.

— Так у тебя ж дочки, с ними легко не получится… Тихо, коммуняка на связи!

— Зачистили? — раздался спокойный голос Грошева. — Флаг повесили? Собирайте барахло и бегом в администрацию.

— Зачем? — не понял майор. — Лучше ты к нам! Ты бы видел наши условия! Свет, тепло, и мухи не кусают!

— Ты бы видел мои условия. В администрации — противоатомное убежище, их такими в Союзе строили. Бегом. Пока точки подавлены.

— И опять он прав, — буркнул майор. — Прибью когда-нибудь. Витя, всех в здание администрации. Без меня. Я, сам понимаешь, тихим ходом. Ползком.

Бросок через площадь показался бесконечно длинным. Бойцы с хрипом бежали, спотыкались, падали, с матами поднимались и бежали дальше. Майор ковылял последним. Голова непроизвольно втягивалась в плечи, и вообще все тело инстинктивно пыталось спрятаться за рюкзак. В результате майор матерно выругался и выпрямился.

— Морская пехота — не хвост собачий! — прохрипел он и последний десяток метров проковылял с гордо распрямленной спиной. Запоздалая пулеметная очередь хлестнула по стене с превышением, и майор юркнул за угол, откуда только прыть появилась. И про больные ноги забыл. А там открылась стальная дверь, и чьи-то руки задернули майора внутрь. Рюкзак перекосился в проеме — дернули так, что чуть не оборвали лямки, прошедшие строгую военную приемку. Снаружи бумкнул разрыв — но все, ребятки, прохлопали клювами, теперь поздно!

Спешно, но в целом уже спокойно рассредоточились по периметру, поделились на две смены, залегли. Грохот снаружи стоял такой, что отдельные выстрелы не выделялись, сплошной треск.

Майор с чьей-то поддержкой сполз вниз. Действительно — противоатомное убежище. Несокрушимые стены, могучие перекрытия. Закрытая система вентиляции, автономное энергообеспечение… Свободные бойцы удивленно озирались, рассаживались по хрупким пластиковым креслицам в крохотной служебной столовой, доставали сухпай… Сунулись к раковине — и вода есть! Горячая! Да это же рай!

Майор послушал разговоры, посидел расслабленно. Кое-как спустил на пол рюкзак. Машинально запихнул в себя сухпай. Проверил магазины и побрел наверх. Война — подруга капризная, требует постоянного и, можно сказать, восхищенного внимания. А прощелкаешь хлебалом — и останешься на полу в лужах крови, как остались офицеры в центре управления.

Бойцы обнаружились на точках. Сидели правильно, не высовывались. И не под окнами, а за могучими несущими стенами коридоров. Майор кивнул каждому, мол, не ссыте, ребята, я с вами.

Как-то довольно быстро трескотня снаружи успокоилась. Причина этого нашлась на третьем этаже. На огневой позиции, оборудованной настоящим броневым щитом, чертов коммуняка устроил себе снайперскую точку. Только вместо табельной СВА — 9 приспособил крупнокалиберный «Гром». И стрелял короткими двойками, почти не задерживаясь с выбором. Майор представил, каково приходится целям, и поежился. Снайпер, не умеющий промахиваться, да еще с эфирным зрением — жуткая сила.

— Помоги, — сказал Грошев не оборачиваясь. — Сейчас опомнятся и навернут.

Вдвоем они сняли пулемет и оттащили в коридор. И сами отошли подальше.

— Слушай, вы в