Андрей Воронин - Игра без правил

Что бы он ни думал теперь, ничего нельзя было поделать с тем простым фактом, что, взявшись действовать на свой страх и риск, он невольно подставил под удар Ирину, дороже которой у него не было никого на всем свете. Он не имел понятия о планах захвативших его бандитов, но не сомневался, что в живых его не оставят: теперь он знал слишком много. Это его не очень волновало: капитан давно перешагнул через страх смерти, привыкнув к мысли о том, что он не вечен, но сознание того, что вместе с ним наверняка погибнет Ирина, заставляло его метаться по узкой камере, не находя себе места.

Усилием воли он заставил себя остановиться и начать думать. Информации для размышлений у него было предостаточно, вот только выводами поделиться было не с кем.

Он сел на холодный бетонный пол, привалившись спиной к такой же холодной и шершавой стене (бояться геморроя или радикулита в сложившейся ситуации следовало в последнюю очередь), и закурил. В пачке оставалось еще три сигареты, и Юрий решил не экономить.

Глупо трястись над куревом, когда не знаешь, сколько дней, часов или минут отделяют тебя от выстрела в затылок. То, что у него не отобрали сигареты и даже ключи от квартиры, не вселяло оптимизма: бандиты явно не считали его опасным, пока в их руках была Ирина, и наверняка не собирались надолго оставлять его в живых. Снаружи вдруг донеслись шаги и голоса. Слов было не разобрать.

В замке с громким шорохом провернулся ключ, но дверь осталась закрытой. Юрий бесшумно вскочил и, подойдя к двери, осторожно толкнул ее, но железная пластина не подалась ни на миллиметр. Видимо, с наружной стороны на ней имелся засов. Однако то, что кто-то отпер замок, могло означать только одно: его судьба должна была решиться в ближайшие минуты.

Он не стал возвращаться на свое место у стены, а остался стоять возле двери, настороженно прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам. Связку ключей он зажал в кулаке, выставив из нее длинный винтовой ключ от нижнего замка, врезанного в дверь квартиры полгода назад, после того как кто-то пробовал взломать ее, не то действуя наугад, не то введенный кем-то в заблуждение. Он приготовился убивать, как только дверь откроется: терять было нечего.

Ждать пришлось не больше пяти минут. Лязгнул отодвигаемый засов, завизжали ржавые петли, и дверь медленно открылась. Капитан рванулся вперед, но остановился как вкопанный, увидев Ирину. Наброшенный на плечи чужой плащ не скрывал разорванного надвое платья и видневшейся из-под него наготы, волосы в беспорядке рассыпались по плечам, на левой щеке темнел похожий на тень птичьего крыла синяк, а глаза припухли и покраснели от слез. Увидев Юрия, она инстинктивно рванулась вперед, но стоявший рядом бандит с восточными чертами узкого лица грубо рванул ее за волосы и ткнул в висок стволом пистолета.

Всего, не считая Ирины и Французова, в помещении .было три человека: долговязый тип с восточными чертами лица, удерживавший Ирину, длиннорукий и вислоплечий бандит, который, глумливо поглядывая то на Ирину, то на Юрия, поигрывал милицейской дубинкой, и перекачанный амбал с тяжелыми, бычьими чертами лица, кожаная куртка которого едва не трещала по швам под напором выпирающих чудовищными буграми мышц.

Судя по всему, распоряжался здесь именно качок.

– Спокойно, козел, – сказал он. – Будешь дергаться, мы ее разложим прямо тут, при тебе. Ты как, порнушку смотреть любишь? А может, ты и сам поучаствуешь?

Юрий незаметно спрятал торчавший из кулака ключ в ладони. До бандита с пистолетом было не допрыгнуть, он все равно успел бы нажать на курок. В принципе, это не имело значения. Так или иначе, им с Ириной обоим суждено было погибнуть, но Французов давно привык действовать так, как научил его когда-то командир его батальона майор Рублев. "Никогда не сдавайся, – говорил он, сидя на раскаленном камне так свободно, будто под ним было мягкое кресло, и экономными затяжками куря сигарету без фильтра. – Оцени обстановку, и, если со всех сторон глухие стены, выбери ту, в которой есть трещинка… Или это только тебе кажется, что она там есть… Короче, любую из четырех, и иди напролом, как будто перед тобой открытая дверь. Свернешь шею – значит, так тому и быть, хуже все равно не станет. Ну а вдруг да прорвешься?" Сейчас, когда выхода, похоже, и вправду не было, Юрий так явственно услышал голос комбата, что ему захотелось оглянуться по сторонам. Тогда у них тоже не было выхода, духи загнали их в ущелье, которое кончалось тупиком, и методично обстреливали из, минометов, кроша каменные стены над их головами и постепенно выбивая людей одного за другим. Прорваться через устье ущелья не было никакой возможности: на голых камнях их перещелкали бы, как куропаток, и Рублев, дождавшись ночи, в кромешной темноте вывел группу из ущелья по непроходимым козьим тропам. Этим он не ограничился. Утром, зайдя духам в тыл, они положили всех до единого. Юрий помнил, с каким мстительным удовольствием собственноручно опустил гранату с выдернутой чекой в еще горячий после утреннего обстрела ствол миномета.

– Что ты от меня хочешь, урод? – словно со стороны услышал он собственный голос.

– Я хочу, чтобы ты извинился, – сказал качок. – Наши ребята из-за тебя попали в больницу. Нехорошо быть таким драчуном.

– Да, действительно, – сказал капитан, – нехорошо. Мне очень жаль. Надеюсь, когда ты окажешься с ними в одной палате, ты передашь им, что я сожалею.

Не дожидаясь ответа, он резко швырнул увесистую связку ключей прямо в лицо державшему Ирину бандиту. Растерявшийся от неожиданности Урюк инстинктивно прикрыл лицо рукой с зажатым в ней пистолетом, другой рукой продолжая держать Ирину за волосы, и тогда капитан прыгнул, вложив в этот прыжок все годы тренировок, больше похожих на самоистязание, и весь свой боевой опыт. Пистолет, звякнув о бетон, отлетел в сторону, и Урюк, не успев даже схватиться за сломанную руку здоровой, получил страшный удар в шею чуть ниже уха. Он еще падал, когда подбежавший с занесенной дубинкой Сипатый нарвался на прямой, без затей удар в челюсть и плашмя рухнул на бетон, с треском ударившись затылком.

– Ах ты, сучий потрох! – взревел Бык, со щелчком открывая пружинный нож.

Юрий оттолкнул Ирину в сторону и улыбнулся Быку.

– Ты напрасно грубишь, приятель, – сказал он, – Не годится умирать с такими словами.

Ирина, не проронив ни звука, наблюдала за этой сценой. Она предполагала, что Сипатый, а может быть, и Урюк мертвы или умрут в ближайшее время: у Урюка была под неестественным углом вывернута шея, а под головой у Сипатого медленно расплывалось огромное кровавое пятно. Она никогда не думала, что сцена убийства может доставить ей хоть какое-то подобие радости, но то, что она испытывала сейчас, было именно радостью – мрачной, окрашенной в черно-багровые тона радостью возмездия.

– Убей его, – хрипло сказала она мужу, – убей его, Юра.

Французов, услышав это, снова улыбнулся Быку.

Сжимавшая нож рука бандита дрогнула, когда он увидел эту улыбку.

– – По-моему, вы, ребята, обидели мою жену, – сказал капитан. – Надо бы извиниться.

– Убью суку! – прорычал Бык, неуклюже бросаясь вперед с удивительной для его неповоротливой туши скоростью. Юрий легко увернулся от этого живого тарана и, не мудрствуя лукаво, в последний момент выставил вперед ногу. Бык, споткнувшись, воспарил над бетонным полом и плашмя обрушился на жесткую земную твердь. Капитан кошкой прыгнул ему на плечи и свернул шею прежде, чем бандит пришел в себя и смог оказать сопротивление.

Когда раздался отвратительный мокрый хруст шейных позвонков, Ирина коротко вскрикнула, прижав к губам сжатые в кулаки ладони.

Французов выпустил бессильно упавшую на бетонный пол голову Быка и, метнувшись в сторону, подхватил лежавший у стены пистолет. В этот момент дверь напротив той, из которой его вывели, со скрипом отворилась, и в помещение шагнули двое, одетые как преуспевающие бизнесмены. У одного из них, огромного, когда-то, видимо, посвятившего много времени накачиванию мускулатуры, но теперь совершенно заплывшего жиром субъекта, правый глаз был закрыт аккуратной черной повязкой. Другой был худощав, зачесанные назад волосы неопределенного цвета открывали бледный с залысинами лоб, из-под которого остро поблескивали маленькие настороженные глаза. Ирине это лицо показалось знакомым, более того, она была уверена, что где-то уже встречала этого человека, только никак не могла вспомнить где. В его опущенной правой руке тускло поблескивал вороненой сталью пистолет.

Увидев пистолет, Юрий вскинул свое оружие и нажал на спуск. Сухо щелкнул боек, опустившись на пустой патронник. Французов выругался так, что изумленная Ирина на миг забыла о смертельной опасности (раньше она не слышала таких слов не только от мужа, но и вообще не подозревала, что они существуют). Молниеносно передернув затвор, Юрий снова нажал на курок. Стоявший в дверях человек с пистолетом искренне рассмеялся, и Французов, поняв, что попался на старый фокус, которым самолично воспользовался не далее как сегодня вечером, с отвращением отшвырнул свой разряженный пистолет.