Тайник абвера - Александр Александрович Тамоников

папкой. Видимо, в его хозяйстве был полный порядок, он быстро нашел нужное дело.

– Вот, – начальник отдела кадров сел за стол и раскрыл папку. – Да, Косорезов Ефим Маркович, 1910 года рождения. Уроженец Пскова. У нас работал с 1939 года. До этого, сразу после окончания высшего учебного заведения, работал в Пскове инженером-конструктором. Перевелся к нам по ходатайству. Вот и фотография его. В 1939 году снимался при поступлении к нам на работу.

Шелестов взял протянутую ему фотографию и положил на стол перед собой. Рядом положил фото, которое ему привез Сосновский. Несмотря на разницу во времени и учитывая тот факт, что на одном фото был живой человек, а на втором труп, сходство было очевидным. Начальник отдела кадров удивленно посмотрел на снимки, которые рассматривал московский подполковник, и, откашлявшись, спросил:

– Это что же такое? Это он, Косорезов, получается?

– Василий Мефодьевич, а кто хоронил погибшего Косорезова тогда, в январе?

– Так… – кадровик немного смутился, сделал паузу. – Так никто не хоронил. Всех хоронили, а его под завалами не нашли, не разбирали их еще. Тогда, знаете ли, не хватало ни рук, ни времени. А когда на человеке целая стена лежит, то тут уж… Всегда так бывало, потому и братских могил у нас много. Что на Пискаревском, что на других кладбищах.

– Ну, ясно, – кивнул Шелестов, поднимаясь. – Вы уж простите, что вносим беспорядок в ваши дела, но эту фотографию мы пока заберем. Переснимем и вернем вам вот через капитана Шитова.

– Да, конечно, конечно, – согласился Василий Мефодьевич и взялся за карандаш. – Я только вот пометочку сделаю, что фото передал во временное пользование в органы с обязательством вернуть.

Оперативники вместе с капитаном вышли в коридор. Очевидно, что свою смерть Косорезов имитировал, но оставался вопрос, где он находился все это время – в Ленинграде или выбрался и жил уже в Пскове? Когда он был завербован немцами? Какие материалы мог выкрасть в институте? То, что он попал в поле зрения оперативников уголовного розыска, еще не значит, что им заинтересовалась контрразведка.

– Михаил, оставайся здесь, поговори с руководством института и этого Второго сектора. Выясни, что тут есть на Косорезова и есть ли что в оперчасти. А мы с Шитовым – к нему в отдел. Фото надо переснять и познакомиться с его криминальными делами. Может, это даст какую-то ниточку.

– Да, хорошо, – согласился Сосновский. – Но только я бы не стал так уж уверенно говорить, что труп на острове и этот «погибший» Косорезов – одно и то же лицо. Не пришлось бы нам организовывать опознание, а тело уже порядком подпорчено временем.

– Можно просто сверить отпечатки пальцев, – вдруг сказал Шитов. – Я на Косорезова делал дактилоскопическую карту, когда были только подозрения. Есть у меня его пальчики.

– А у нас есть пальчики с трупа, – облегченно выдохнул Шелестов. – Все, поехали!

В кабинете у Шитова было пусто. Кроме него здесь работали еще два оперативника, но они куда-то уехали по рабочим делам. Капитан прошел к своему столу, открыл сейф и достал оттуда папку.

– Вы раздевайтесь, товарищ подполковник, у нас здесь наконец-то тепло. Этой осенью запустили нашу котельную, так что жизнь налаживается. А скоро заработает буфет на первом этаже, можно будет во время дежурства и чайку горячего заказать, и бутербродов. Начал снова работать сыроваренный завод. Знаете, как народ соскучился по своему сыру!

– Догадываюсь, – улыбнулся Шелестов, вешая шинель на вешалку-стойку в углу и усаживаясь на стул возле стола капитана.

– Ну так вот, – начал рассказывать Шитов, перекладывая бумагу за бумагой в своей папке. – Это у нас началось в первую же зиму. У кого-то еще оставались продукты, а кто-то имел доступ к складам, умудрялся воровать. Но чаще продукты на рынок попадали криминальным путем – грабежи, кражи. Люди несли драгоценности, последние деньги на рынок, чтобы купить еды. В основном страдали дети, и родители пытались сделать все, чтобы как-то смягчить их страдания. Пока одни снимали со стен бумажные обои и варили в кастрюлях похлебку из клейстера, другие жрали тушенку, рыбные консервы и копченую колбасу.

– В первую же зиму?

– Так точно, в первую же самую тяжелую зиму. Всякое было, даже такое, что, учитывая особую опасность бандитов, нам разрешали их живыми не брать. Не рисковать. Да только это постовым милиционерам можно, а нам работать, нам оперативная информация нужна, нам живые грабители нужны, сведения, адреса. Короче, тяжеловато было. Особенно когда встаешь со стула, а голова кружится. И надо сперва постоять, переждать это головокружение. Потом ничего, расходишься и вроде человеком себя чувствуешь. Но бывало, и падали в обморок на работе.

На Косорезова Шитов вышел в конце 1943-го. По оперативным данным, банда уголовников не хранила награбленное и вырученные при обмене на продукты драгоценности в одном месте. Частенько случались стычки и между бандами из-за рыжья под видом передела сфер влияния. Никак оперативники не могли подобраться к некому Павлу Синицыну, известному в уголовном мире как Пашка Сигара. Очень осторожен был грабитель. Пару раз удавалось взять его подельников с поличным, но сам Пашка Сигара был недосягаем. И никто не знал, где хранит он драгоценности. В карты на блатхатах Пашка не играл, женщинам дорогих подарков не делал. Еще тогда, в начале 44-го, Шитов заподозрил, что Пашка Синицын так осторожно себя ведет, потому что готовится исчезнуть из города.

Слух о том, что в банде есть некто «инженер», у которого хранится рыжье, появился неожиданно, проверить его полностью не удалось. Правда, однажды, в январе, удалось в одном заведении задержать подозрительных личностей, в том числе и блатных. Оказался там и Косорезов. Блатные его не знали, создавалось впечатление, что инженер оказался там случайно, просто хотел выпить. Его личность установили, «пальчики» на всякий случай сняли. После профилактической беседы Косорезова отпустили, написав, как и положено, ему на работу. Шитов, отпуская Косорезова, не забыл про «инженера» из окружения Пашки Сигары. И пока он сочинял оперативную комбинацию, Косорезов погиб во время одного из последних обстрелов Ленинграда.

– Да, случайности, – выслушав рассказ, заметил Шелестов. – Знать бы, где упадешь, соломки бы постелил. Знать бы, кто тебе на самом деле в руки попал по счастливой случайности, наизнанку бы вывернулся, а тут пришлось отпускать и проверять, как говорится, на всякий случай. Такое бывает сплошь и рядом, и у нас тоже. А какая информация есть сейчас на этого Павла Синицына по кличке Сигара? И откуда у него такая кличка?

– Синицын исчез, – сокрушенно покачал головой Шитов. – Пока не могу сказать точно, что он живой. Могли до него добраться