Фридрих Незнанский - Убийственная красота

Ознакомительный фрагмент

— Да что он делает? Может, вливает кровь христианских младенцев? Может, он Мефистофель какой?

— Да-да, что-то в этом роде, — пискнула молоденькая актриса.

— Чушь! Кто бы ему разрешил? Что за Средневековье? Он уже два года работает. К нему не попасть. И недовольных результатом я не знаю. Это ты, Дунечка, молодая еще. По паспорту. И не хочешь конкуренции. Потому что молодость — это твое единственное преимущество, — влепила юной актрисе примадонна.

Дуня залилась краской.

— А я слышала, что его закрыли, вашего Нестерова! Значит, что-то не так, как надо и как можно. А что до молодости, что же это вы, уважаемая Нелли Андреевна, так хотите ее вернуть? При ваших-то талантах и поклонниках?.. Лысых и беззубых, — громким театральным шепотом добавила она.

За столом назревал скандал.

— Фу, девочки, не ссорьтесь! — воскликнул седовласый красавец. — Гляньте-ка вон на ту аллею.

Все, как по команде, развернулись в указанном направлении.

— Видите, наш мэтр, наш режиссер номер один, ведет под руку прелестную Верочку Горбовскую, славу отечественного кинематографа. Между прочим, женщину, любимую собственным мужем, красавцем Олегом, несмотря на десятилетний супружеский стаж и такую же разницу в возрасте… Для актерской среды — случай редкий. Он ведь, кажется, тоже задействован в новом проекте Бояринова?

— Да, они оба — исполнители главных ролей. Вот это и есть настоящее испытание брака на прочность. Только Верочка и Олежка еще с Бояриновым не работали и не знают, что их ожидает, — грустно произнесла молчавшая до сих пор очаровательная блондинка.

Сидящие за столом как-то смущенно отвернулись от аллеи, где прогуливалась пара, и потянулись к бокалам, к сигаретам, к ножам и вилкам…

Только блондинка продолжала следить глазами за парой.

— Я читала сценарий. По ходу действия счастливая супружеская пара терпит полный крах семейных отношений. И вот увидите, так будет и в жизни. Потому что во имя достоверности фильма он рассорит их навеки. Так было со мной и моим Женей, так было со многими. Так было и так будет.

— Рита, ну зачем ты так? — укоризненно произнесла Нелли Андреевна. — Он талантлив, как Бог…

— Как Дьявол, — поправила ее Рита и улыбнулась. — Впрочем, это теперь не моя печаль. Посмотри за столик, где Олег сидит с ребятами из театра. Посмотри, Нелочка.

Украдкой взглянув на крайний столик, где отдыхала после спектакля группа актеров одного из самых популярных московских театров, Нелочка увидела, как Олег Золотарев что-то быстро и громко говорил, улыбаясь одними губами и не глядя на собеседника. А глаза его, большие, черные глаза, встревоженно и напряженно уставились в темную аллею. Туда, где скрылись его жена и Бояринов.

— Фу, прекратите! — вскричал седовласый красавец. — Вон жена Бояринова разгуливает с какой-то барышней и не дергается. А вы-то что всполошились?

Блондинка лишь улыбнулась краешком рта.

— Рита, ты мне прекрати Мону Лизу строить. А то изнасилую тебя прямо здесь, с особым цинизмом.

— А я? — вскричала яркая брюнетка. — Сначала меня, я все-таки законная жена!

Все расхохотались.

— Ребята, а бычок-то зажарился! Чуете? — возопил толстый Венечка. — Я сейчас половину съем, не меньше! А если кто попробует отнять…

— Мы его к Медведеву, на перевоспитание…

Веселье набирало обороты.

— Так вот, душа моя Верочка, это будет очень странный фильм. Сны, сны и сны. Переход из одного в другой, фантазии, которые подсовывает нам подсознание и которые воплощаются в этих снах яркими, красочными картинами, безумными переживаниями. Вам ведь доводилось испытывать в снах животный ужас от преследования жутких злодеев, которых творит причудливая ткань сновидения из знакомых в жизни лиц: управдома, врача-стоматолога и прочих. Доводилось?

Бояринов остановился под фонарем, рассеивающим тьму мягким матовым сиянием, посмотрел глубоким, завораживающим взглядом на стройную женщину, кутающуюся в шаль. Длинные русые волосы струились поверх шали.

— Доводилось, — глубоким, удивительного тембра голосом ответила женщина.

— Они преследуют вас, загоняют в угол, в их руках орудия пыток, вы кричите от ужаса… И просыпаетесь. Ваше сердце бешено колотится, но вы вздыхаете с облегчением: вы дома, в безопасности, рядом мирно посапывает любимый муж… Но в нашем фильме, просыпаясь, вы будете попадать в другой сон, где воплощаются в жизнь самые смелые эротические фантазии, в которых вы никогда не признались бы себе наяву. Вас обнимает не муж, но совсем другой мужчина, и вы, к собственному удивлению, не испытываете стыда, а лишь желание, неукротимое желание… И с безрассудством отдаетесь ему.

— Нечто подобное было…

— Не затрудняйте себя перечислением. Я не хуже вас знаю мировой кинематограф.

— Извините, — смутилась женщина.

— Прощаю, — улыбнулся Бояринов. — Нет ничего нового под солнцем, дорогая Вера. И все ново. Любовь — вечная тема искусства. Но каждый рассказывает одну и ту же историю по-своему. Своими чувствами и словами. Своими героями. Выбором актеров, наконец.

— Я, признаться, удивлена вашим выбором, Антон. В сценарии масса эротических сцен, обнаженка… А у нас простаивает столько молоденьких актрис…

— Верочка, вы кокетничаете. В фильме будут и молоденькие актрисы, если вы внимательно читали сценарий, вы должны были это заметить. Но главные герои — это люди зрелые. Это фильм о благополучной семейной паре, о счастливой паре, но… Жизнь так устроена, что счастье не может длиться вечно, понимаете? Благополучие создает ощущение пресыщенности, скуки. Помните, у Бродского:

…Так долго вместе прожили мы с ней,что сделали из собственных тенеймы дверь себе — работаешь ли, спишь ли, —но створки не распахивались врозь,и мы прошли их, видимо, насквозь,и черным ходом в будущее вышли.

Вот о чем этот фильм! Понимаете?

Он взял ее руку в свою, пристально глядя на женщину влюбленными? да, влюбленными глазами!

— Понимаю. — Вера почувствовала, что некий ток пробежал через их ладони, и не смогла убрать руки.

— А что до обнаженки, то вам бояться нечего. У вас прекрасная фигура. И вы чрезвычайно сексуальны. А голос? Один только ваш голос может свести с ума любого. Сексуальность — это ведь понятие вневозрастное. Она или есть, или ее нет. Помните наших знаменитых старух? Не нынешних, которые перекраивают себе физиономии и думают, что нелепая, застывшая маска может вернуть им молодость. Нет, я о тех, прежних старухах, которые не делали никаких операций, которые несли свою старость с гордо поднятой головой и были… сексуальны! Да! А вы еще совсем молодая женщина. Да-да. Не заставляйте меня говорить банальности вроде: женщине столько лет, на сколько она выглядит.

Вера усмехнулась.

— И потом… Зритель знает вас с вашего детства. Сколько вам было, когда вы впервые оказались перед камерой?

— Двенадцать.

— С тех пор вы — героиня романтических, патриотических лент. И ваше появление в эротическом кино — это будет фурор! Признаюсь, именно на вас я делаю главную ставку. На вас, а не на Олега. Он — фон. Но, конечно, не должен об этом знать, понимаете?

Режиссер заговорщически подмигнул, Вера рассмеялась, кивнула.

— Мы все сделаем очень красиво. Катышев оператор от Бога. Ему ничего не нужно объяснять. Все будет размыто, как во сне. Лишь контуры, очертания фигур. Запрокинутое лицо, струящиеся волосы… И главным действующим лицом во всех эротических сценах будет ваш удивительный голос.

Он говорил эти слова, и его собственный голос, обычно высокий и неприятный, звучал неожиданно глубоко. Он обволакивал, этот голос, проникал насквозь. Вера чувствовала, что наполняется, пропитывается его ощущениями, его замыслами и… И ей хочется сделать все, что он от нее потребует.

— Хорошо, я попробую все это сыграть, — улыбнулась она.

— Сыграть? Нет, дорогая. Мы проживем этот фильм. Проживем его все вместе. Ваш талант, талант вашего мужа и мои скромные способности — все это будет положено на алтарь искусства. По рукам?

— По рукам, — эхом откликнулась Горбовская.

Он поднял ее руку, прижал к губам. Она почувствовала на своей коже прикосновение мягких, полных губ. И замерла, как сомнамбула. Мгновение длилось бесконечно долго. Вера не слышала шагов по асфальтовой дорожке и вздрогнула, лишь когда в очерченном фонарем круге света возник муж, Олег Золотарев.

— Вот вы где! — излишне беспечно воскликнул Олег.

Вера инстинктивно попыталась выдернуть руку. Не тут-то было. Бояринов держал ее еще какие-то доли мгновения, внутренне упиваясь напряженным взглядом Олега, прикованным к их соединенным рукам. Лишь тогда, когда счел нужным, он отпустил женщину и повернулся к Золотареву.