Последний путь - Антон Ярыгин

— И о чём ты хотел поговорить? — спрашивает Михалыч.

— Нужно эвакуироваться, — коротко ему отвечаю.

— Зачем? — удивляется Михалыч.

— Морлоки, — поясняю ему.

Михалыч задумался:

— И чем они, по-твоему, опасны именно сейчас?

— Бывшая шпана, — начал я, но Михалыч перебил.

— Эта бывшая шпана, как ты сказал, не просто невосприимчива к радиации, но и, похоже, у них от облучения крыша поехала. Они неорганизованны…

— Были, — поправляю его. — Мне было виде́ние, что они сегодня сделают массовое нападение. И есть шансы, что выживших будет катастрофически мало. Если они вообще будут.

— Понятно, — говорит папа, а позже добавляет: — Тогда да, надо бежать.

— Куда? Вы думаете, что вот этой прорве людей удастся сбежать? — задал резонный вопрос Михалыч.

— Нет, — ответил за меня тесть, — только вывозить. Вот только куда?

— Хотя бы в ближайший радиооазис. А там, может, и повезёт, деревня какая-нибудь заброшенная будет, — отвечаю я.

— Хорошо. Как вы это себе представляете, — Михалыч схватился за голову.

— По максимуму грузим прицеп, далее наше семейство плюс часть ваших, — расскажу своё ви́дение ситуации. — Прицеп оставляем на вре́менной стоянке. Вместе с людьми. Дальше машинами вывозим оставшихся.

— Оставляете там? — удивился Михалыч.

— Чтобы было где погреться и посидеть, — объясняю ему.

— Верно мыслишь, — хлопнул меня по плечу Михалыч. — Пойду своих готовить.

Михалыч вышел. Мы с тестем вышли чуть позже. Катя, было видно, лечила Андрея.

— Да уж, поздно ты пришёл ко мне, — приговаривала она. — Рубцы в лёгких теперь останутся. Да и сил я потратила много.

— А что с ним? — указываю пальцем на больного.

— Туберкулёз, — отвечает Колян.

Мама с Леной и тёщей моют машину с хлоркой. Новость об эвакуации они восприняли в штыки. Но всё-таки согласились после некоторых доводов. Катя закончила лечение и без сил осела на снег. Я её на руках унёс в УАЗик. Колян с Андреем пошли ремонтировать колесо.

* * *

Отделение капитана Петренко обнаружило, из-за чего людоеды покинули своё насиженное место — у них нечего было есть.

— Пойду, осмотрю машину, — говорит Петрович и направился к Патриоту.

— Надо осмотреться, — сказал Веня, и они вдвоём с Доктором ушли.

С Петренко в этот же момент связался генерал по инфолинку.

— После твоего предупреждения все силы приведены в боевую готовность, — сообщил он.

— Возможно, зря, — размышляет капитан: — в том посёлке, где погибла группа Пономаренко, последний большой радиооазис. Далее идут радиоактивные пустоши. У них нет противорадиационной защиты. А с машин, оставшихся от Тараса, снято всё, что представляло защиту.

— Вова, не стоит недооценивать противника, — менторским тоном отвечает капитану генерал. — И ты это знаешь не хуже меня. Есть возможность от них избавиться — действуй!

— Есть! — с неохотой ответил Петренко.

Генерал отключился. «В принципе он прав: уничтожим этих, и город может спать спокойно». И вдруг он видит, что к нему идёт Док.

— Кэп, здесь ни живых, ни мёртвых, — отчитывается он. — Ни провизии, ни лекарств. Возможно, среди хлама есть смысл посмотреть.

— Понял, ждём остальных, — кивнул Петренко.

Единственным, кто смог обрадовать капитана, оказался Петрович. И то, с какой стороны посмотреть. С одной стороны — броня «Патрика» относительно цела. Чего не скажешь о двигателе и ходовой. Однако пулемёт был цел.

— И главное — каким-то чудом осталась целой АПРЗ! — воскликнул Петрович. — Если немного повозиться, то можно впихнуть это всё в Ауди!

— Прекрасно! — ответил капитан. — То есть у нас будет новый транспорт. Не такой, как УАЗик. Но всё же… Или я не прав?

— Да всё так! — отвечает Петрович.

— Тогда Вень — помоги ему, — распорядился капитан. — Док — мы их прикрываем.

— Есть! — ответили все.

* * *

Михалыч сумел очень грамотно организовать свой лагерь — они даже топливо всё с машин слили. Но пока никуда не успели применить. Поэтому нам повезло не потратить наш запас.

В первую очередь, помимо нашей семьи, из лагеря выехала группа бойцов. Никто, кроме тёщи, не возмутился.

— Мам, поймите: сейчас мы вас всех выгрузим вместе с кемпером, — объясняю ей. — И вам нужна будет охрана, потому что мы уедем. За следующей партией. Вот там уже будут и женщины, и дети, и старики.

— Вот что бы ты мне ни говорил, я считаю, что это — неправильно! — категорично ответила она.

Всё, дальше смысла нет. Совсем. Поэтому остальная часть дороги прошла в относительной тишине.

Мы выехали на ту же трассу, по которой приехали. Только теперь повернули налево — нам нет смысла возвращаться. Ещё минут пять, и нам попалась неплохая поляна с низким фоном. И на ней мы оставили прицеп и пассажиров. Для облегчения с машин и прицепа сняли бронепластины — для снижения массы, чтобы побольше народу за раз увезти. Обратно поехали мы с Коляном и тесть за нами. Было ещё относительно светло, но на уровне подсознания было понятно, что времени катастрофически мало. Сколько успеем вывезти — не знаю.

Мы сделали три ходки, когда по прибытии в город было обнаружено ещё около тридцати человек.

— Михалыч, это откуда? — мои глаза от удивления стали размером с блюдо.

— Это… Ну… — начал мяться он.

— Михалыч, ты же вояка? — говорю ему.

— С соседних районов собрали, — ответил коротко он.

— Как? — я не понял.

— Подземные коммуникации, — поясняет Михалыч.

Тяжело. Очень тяжело. Практически невозможно СДЕРЖАТЬСЯ и не заорать в гневе! Нет, всё правильно — если можно помочь, то да. Но сейчас…

— Ты хоть понимаешь, что это теперь такое… — моему шипению позавидовали бы, наверное, все — и змеи, и гуси, и пневматические системы.

— Наши бойцы готовы умереть ради них, — спокойно ответил он.

— Ты. По сути. Рискуешь. Их. Здесь. Похоронить! — говорю ему.

— Отставить панику! Я остаюсь с ними! — рявкнул Михалыч.

— И что? Ладно, держитесь! — махнул рукой на всё это.

Пришлось делать ещё две незапланированные ходки. Как мы умудрились чуть ли не всю эту толпу впихнуть в машины — чудо чудное. Однако с трудом, но мы приехали во временный лагерь. Вечерело. И было понятно, что Михалыч с бойцами рискуют погибнуть. Однако мы поехали за ещё одной партией. Которая тоже оказалась немаленькой. И, что было самым неприятным, часть бойцов во главе с Михалычем остались. Где-то человек десять. На улицах было уже конкретно темно. Мы старались ехать без фар, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. Из-за чего ехали мы не спеша. И поэтому прибыли довольно поздно.

— Антон, что думаешь? — спрашивает тесть.

— Пап, вы оставайтесь — какая-никакая мобильность группы будет. А мы с Коляном за остальными, — отвечаю.

— Предлагаю броню навесить, — а ведь Колян сейчас прав. Поддерживаю.

Его идея с бронированием именно сейчас — самая правильная в этой