Андрей Дышев - Инструктор по экстриму

– Нет, никого здесь не было, – проворчал парень, продолжая тужиться и надувать щеки над холодными углями.

– Он крупный такой… Плечистый… В мокрой одежде.

Гера попытался помочь парочке вспомнить, но, к своему разочарованию, поймал только отсутствующе-пустые взгляды.

– Не было тут никаких мокрых парней, – ответила из палатки Марина.

– И сухих тоже не было, – пошутил парень и на четвереньках полез в палатку.

Вжикнула «молния». Они закрылись изнутри и притихли.

Отойдя от палатки на приличное расстояние, Мира сказала:

– Не могу вспомнить, где я ее видела.

– Ты знаешь, и мне ее лицо почему-то показалось знакомым, – признался Гера. – И все-таки куда же запропастился этот чертов Некрасов?

– Я думаю, – отозвалась Мира, – что чем меньше мы будем его искать, тем быстрее он выйдет из леса к нам.

– Надеюсь, ты уже веришь в то, что он цел и невредим?

– Уже верю.

8

Пузырьков был уверен – судьбу человека определяет его внешность. Но сам он пришел к этой мысли слишком поздно. Конечно же, не надо было ему идти на юридический, не его это дело – уголовный розыск. Ну какой из него следователь, скажите на милость? Широколицый блондинчик, рост – метр сорок (плюнуть не на что!), глаза светлые, добрые, как у клоуна, по-детски наивные. Двадцать шесть ему ни за что не дашь. Вечная проблема – купить сигареты или спиртное. «Подросткам водку не продаем!» – к такому вердикту продавщиц он привык. И краснеть не разучился, как школьник, поставленный в угол. Малиновеет до самых корней волос. Из-за этого у него и развился комплекс. Начальство, конечно, это сразу заметило. «Ты, парень, добросовестный, но огня у тебя в глазах нет!» Пузырьков в ванной подолгу рассматривал свое лицо в зеркале, отыскивая этот самый огонь. Черт знает, где его взять!

Он словно был запрограммирован на неудачу. Когда женился на Ольге, то увидел себя и ее в огромном зеркале в фойе загса. Он был на полголовы ниже ее! «Она меня бросит!» – подумал он и с покорной обреченностью стал ждать этого события. Год ждал, два ждал, потом не выдержал пытки ожиданием и первым подал на развод. Жена была в шоке, но он считал, что она вздохнула с облегчением.

У него был небольшой опыт работы в прокуратуре, но удачный. Два дела (квартирная кража со взломом и убийством хозяина и серийный насильник из числа приезжих) раскрутил быстро – весь отдел удивлялся и пожимал ему руку. Но сам Пузырьков был уверен, что это случайность, редкостное везение. Когда взялся за новое дело о контрабанде наркотиков и исчезновении начальника охраны аптеки, мысленно сказал себе: «Это мое последнее дело».

С сотрудницей аптеки Мирой, у которой в день исчезновения Ломсадзе начался отпуск, он встретиться не смог. Ни вечером, ни на утро следующего дня на звонки в дверь квартиры никто не отвечал. Соседи сказали, что уже дня два они не видели Миры и не слышали, чтобы она открывала дверь. Они не смогли ответить, где Мира может сейчас находиться, пожимали плечами на вопрос о ее подругах и парнях. Воспитывалась она в школе-интернате, родителей своих не знала, была замкнута и малообщительна.

– В Верхнюю Калиновку, – сказал он водителю, вернувшись в машину.

– Люблю я эти места, – стал откровенничать водитель, когда «Волга», заметно потеряв в скорости, стала заползать по серпантину в ущелье. – Чувствуешь себя песчинкой, жалким рабом природы. Посмотришь на эти скалы, обрывы, на эти леса и понимаешь, что мы на этой земле – в гостях, и надо вести себя соответственно…

Пузырьков расстелил на коленях карту. Дорога круто уходила то влево, то вправо, и ему никак не удавалось сориентироваться.

– А вы спрашивайте, – пришел на выручку водитель, изредка поглядывая на следователя. – Я эти места знаю… Вот сейчас слева от нас будет скала Истукан…

– Как? Истукан?

– Живописнейшее место! На ее вершине… Вот сейчас, смотрите, будет видно… На ее вершине есть площадка обозрения. Я как-то был там, прямо-таки дух захватывает… Иногда здесь лазают альпинисты. Посмотришь, как они болтаются над пропастью, так даже кишки от страха опускаются… А вот поворот на Нижнюю Калиновку. Верхняя будет дальше…

– Саша, – сказал Пузырьков, когда водитель замолчал, – у тебя большой опыт. Ты со многими следователями работал… Вот, скажем, я, в сравнении с ними… Когда ты смотришь на меня со стороны, тебе не кажется, что я как-то отличаюсь от остальных… Скажем, огня в глазах у меня нет…

– Огня? – не понял вопроса водитель. – В каком смысле огня? Некурящий, что ли?

«Нет, – понял Пузырьков. – Он не признается. Из-за вежливости не посмеет сказать мне правду, что, мол, следовательская работа, юноша, не для тебя, не по Сеньке шапка…»

Машина свернула на Верхнюю Калиновку. Через несколько километров въехала в дачный поселок. Уютное место! Два десятка домов, укутанных пышными садами, были рассыпаны в глубокой седловине. Белые стены, красные крыши, море цветов.

У сорок второго дома «Волга» остановилась. Пузырьков, прежде чем войти на дачу Ломсадзе, подошел к калитке соседей.

К нему вышел седой сухощавый господин. Взглянув на удостоверение, приветливо улыбнулся, открыл калитку и пригласил во двор.

– Леван очень порядочный и вежливый человек, – сказал он о соседе. – Грубого слова мы от него ни разу не слышали. Всегда аккуратный, педантичный, несколько раз помогал нам по хозяйству… Тут же знаете как? То лестницу надо на крышу подставить, то тачку с гравием к колодцу перевезти…

– Миша! – раздался звонкий женский голос из летнего домика. – Скажи, что мы приезжаем сюда только на выходные и видимся с Леваном очень редко!

– Да, – тотчас поправил себя господин. – Супруга права. Мы почти с ним незнакомы. В прошлые выходные мы его вообще практически не видели. А в будни нас тут не бывает. Что он делает, чем тут без нас занимается – сказать не можем… А вы заходите! Чайку попьем, супруга блинами попотчует…

Пузырьков глотал чай, обжигаясь. Чета пенсионеров была настолько гостеприимна, что он не смог отказаться и сел за стол. В присутствии жены хозяин больше помалкивал да налегал на варенье. О Леване теперь рассказывала хозяйка.

– Нет, никто к нему не приезжал, он жил один. Это совершенно точно. Может быть, в будни – не знаю. А что касается субботы и воскресенья, то можете быть уверены… Что делал по выходным? В машине ковырялся.

– В огороде… – негромко вставил хозяин, но его уточнение жена с ходу опровергла:

– В каком огороде? Ну что ты говоришь, Миша! Когда ты видел, чтобы Леван бурыхался в огороде?..

– Точно. Видел… – неубедительно настаивал он.

– Не придумывай! Станет он в огороде вкалывать!.. Вы меня слушайте!.. Что он еще делал… Гантели тягал. По лесу носился. Готовил что-то мясное – запах, знаете, неплохой. И на диване валялся. Все!

– Повар он отменный, – подтвердил Миша и, прихлебывая из чашки, восторженно покачал головой. – Просто мастер! Изумительные блюда готовил!

– А ты их ел? – снова скептически заметила жена. – Зачем ты это говоришь? Ты хоть раз пробовал его блюда? Пахло жареным мясом – ни больше ни меньше…

– Вы приехали сюда в четверг? – торопливо спросил Пузырьков, дождавшись наконец секундной паузы в монологе женщины.

– Да, в четверг, – закивал хозяин. – В шесть вечера…

– В восемь, а не в шесть! – поправила жена. – Он опять все путает. В шесть мы только из дома вышли.

– И Ломсадзе уже был на даче?

– Нет, он подъехал позже. Где-то часов в десять. Он раньше десяти с работы не возвращается.

– Вы с ним здоровались?.. Ничего странного в его поведении не заметили?

– Нет, ничего, – уверенно ответила женщина. – Ой, подождите! Я лимон не порезала!.. Миша! Сходи за лимоном! Ну быстро, быстро! Оторвись же ты от своей чашки!

– Ночью ничего подозрительного не слышали? Шагов, разговоров…

– Я вообще-то сплю очень чутко, но в ту ночь было тихо.

– Тихо было, – подтвердил Миша, поднимаясь из-за стола и рассеянно глядя на тарелки и чашки.

– Да иди уже, иди! – проворчала женщина. – Что ты здесь дрындыбаешься?

– Да я хочу чайник снова наполнить!

– Да вот же он у тебя под ногами! Ой, Миша, Миша…

– А утром вы слышали, как он вышел из дома? – спросил Пузырьков, с трудом подавляя в себе желание вскочить и самому сходить на кухню за лимоном.

– Слышала, – кивнула женщина и, уточняя свои воспоминания, добавила: – Значит, так: я слышала… а это было часов в шесть утра… я слышала, как он вышел, запер на ключ веранду. Потом его шаги по гравию – все очень хорошо слышно. И калитка – там есть крючок, он все время так бламкает, когда открываешь…

– Значит, в шесть утра он куда-то ушел?

– Да. Это совершенно точно.

– А как вы думаете, куда он мог уйти так рано?

– Может, по лесу носиться. Может, на Истукан. Он вообще-то парень спортивный, любит легкую атлетику, гирями вечно балуется… Миша! Да где же ты пропал?.. Вот, знаете, всегда так – уйдет на кухню, потом не дозовешься… Бросай все и иди сюда!