Месть сэра Левина. Несметные сокровища - Василий Вячеславович Боярков

(Хендрикс остался на корабле), королевский ставленник да связанный Бобби Уойн. Его неслабая мать, не пожелавшая отрываться от бесшабашного сына, находилась в шлюпке второй, содержавшей, помимо неё, вышколенного солдата-гвардейца да пару вёсельных моряков. Остальные, точь-в-точь похожие, плавательные средства заполнялись примерно также, единственное, без лишних сопроводительных лиц.

Едва «красноли́кое» солнце чуть опустилось за по́лосу горизонта, начался обычный, второй за сутки, отлив. Водная гладь постепенно, но и «по-бодрому» торопливо опускалась всё ниже и ниже. Не прошло и пяти минут, как оголилась конусообразная ска́льная пустота, похожая на венчик подземного коридора. Чем ниже опускалась отхлынувшая вода, тем проход становился шире, и выше, и продолжительней. В конце концов образовался тёмный проём, способный пропустить неширокую, но длинную лодку. Прямо такие, как посоветовал выбрать Бобби. Прямым подтверждением послужила его невольная реплика:

– Всё, капитан-командор, можно зажигать смолистые факела́ и двигаться вдоль длинного коридора. Его примерная протяжённость – мили, наверное, две. Только надо бы поспешать: через шесть часов начнётся прилив, а мы к тому времени должны уж поспешно грузиться.

– Почему мы должны спешить? – поинтересовался дотошный сэр Левин; он глянул на ненадёжного спутника и на всякий случай взмахнул рукой, отдавая приказ «Вперёд!».

– Потому что к утреннему отливу мы обязаны дожидаться у скального выхода, – сведущий старожил, ныне маниакальный головорез, раскладывал всё по полочкам; они зашли в пустое пространство и голос его сделался устрашающе заговорщицким, – иначе нам придётся застрять здесь, в пугающе жуткой пещере, на цельные сутки. Вместе с растленными трупами да с кучей свободного времени, – он намекал, что в томном бездействии может случится чего угодно, и даже незапланированный побег.

– Что ты лопочешь? – смышлёный военачальник прекрасно понял, о чём тот предупредил, но виду не показал; напротив, он грозно его осадил: – Вы лично, мистер Уйон, всё время погрузки останетесь прочно связанным. Так что не на какую-нибудь незапланированную попытку побега можете не рассчитывать, особенно не надеяться. Вам ясно?! – обычно невозмутимый, сэр Скраймджер сурово нахмурился.

– Более чем, – поникший преступник оспаривать ничего не стал; он опустил, горемычный, пониже голову и принял подобострастное выражение, какое бывает у всё принявшего согласного человека. – По правде, – хитроумный преступник решил усыпить враждебную бдительность, – я намекал на нечто совсем иное…

– Что ещё? – заносчивый полководец, утомлённый бесцельной беседой, отмахнулся как от назойливой мухи.

– Погрузка индейского золота, – в настоящем случае Роберт старался быть искреннем, нисколечко не лукавил; сейчас он, напористый, газами взгляну́л в глаза, – сумеет значительно затянуться. Скажу проще, вместо неполных трёх дней, мы потратим неделю, а то и намного и дольше. Сейчас же, сами понимаете, лучше бы поспешить – как бы чего не вышло? Команда чужая внезапно взбунтуется или нагрянет, случайно, кто-то ещё, – закоренелый преступник выкладывал причины хотя и гипотетические, но эмпирически объективные.

«Он прав, – поразмыслил сэр Чарльз, анализируя сказанное, – поторопиться не помешает. Тем более что гружённые лодки пойдут значительно медленнее. Не пришлось бы обращаться к гражданской команде, ведь наши люди постепенно начнут уставать. Хотя не хотелось бы. Чем меньше народу знает, тем лучше». Он ещё не закончил, а носовая часть лодки наткнулась на пологий скалистый берег; он поднимался вверх по плавному градусу.

Разносторонние соискатели преодолели извилистый коридор, доходивший длинною до двух морских милей. Стены представлялись гладкими, как будто кем-то ровнёхонько отшлифованными. Заканчивался он объёмной пещерой; верхний свод её уходил практически в никуда. Как не светили смолистыми факела́ми, но, где находился край, никак не просматривалось. Внутренний вид отчасти восхищал, а в чём-то и устрашал. С левой стороны в аккуратных стопках, широких, высоких, приставленных плотно друг к другу, стояли специальные прямоугольные ящики; в таких во времена эпохи колонизации перевозили литое золото. С правой стороны и ровно посередине, в беспорядке, валялись истлевшие трупы; они принадлежали испанским конкистадорам да облачённым во что попало убитым пиратам. Тут же виднелись искорёженные баркасы, разбитые лодки.

– Моя работа, – прокомментировал Роберт представленный хаос; правда, составленные в стопки деревянные ящики он тоже имел в виду.

– Смотрите за ним – внима-а-ательно! – распорядился сэр Скраймджер, указывая на Бобби Уойна; он ожидал от него какой-нибудь нечаянной пакости. – Как бы чего выкинул? Отвечаете за подлого пиратского выродка собственной головой – это понятно?

– Так точно! – ответили два бравых гвардейца, поставленные на неусыпную стражу; и тот и другой считались наиболее расторопными.

Никто: ни спесивый военачальник, ни боевая солдатская парочка – пока ничего не знали. Ловкий пройдоха давно уж ослабил прочные, сковавшие руки путы; теперь он только того и ждал, чтобы пуститься в очередную рисковую авантюру и чтобы ринуться в отчаянный, дерзкий побег.

Свободные матросы, а частью и доблестные гвардейцы, под чутким присмотром военного лидера, при́нялись стаскивать неслыханное богатство к пришвартовавшимся лодкам. Складывали аккуратно, чтобы не нарушался периметральный параметр, то есть равномерно, вдоль полной продольной плоскости. Когда фронтальные корпуса́ просели до трёх четвертей, дальше грузиться становилось как нецелесообразно, так в общем-то и опасно. Прирождённый стратег, едва он увидел предельную норму, скомандовал «сворачиваться да следовать обратной дорогой». Хотя погрузили лишь малую толику, но сэр Левин судьбу решил, двуличную, не испытывать. Он так и распорядился:

– Всё! Рисковать не будем. Загрузи́лись пока достаточно. Перевезём, что взяли, – вернёмся за остальным. Золото – вещь тяжёлая. Так что, поверьте, вспотеете все изрядно. Тем более что в каждой лодке имеется только по два гребца. Если вопросов ненужных нет, то разбираемся по отведённым местам и двигаемся назад, к потайному входному отверстию. Скоро рассвет, а значит, начнётся очередной, по замыслу природы, отлив.

Едва все поспешили исполнить понятное приказание и едва два стражника повернулись к Кровавому Бобби, тот резко отбросил ослабшие путы; он выхватил гвардейские пистолеты да разрядил их следом то в одного, то в другого. Пустые отбросил прочь. Выхватил кривые солдатские сабли и, воспользовавшимся минимальным количеством активных противников (большинство успели по-быстрому погрузиться), припустился к скалистому входному проёму; как известно, вёл он к тройчатой развилке, а дальше, по течению горной речки, на выход, к цветущему плоскогорью. По пути он вступил в недолгое сражение с первым – проткнул ему, ловким ударом, сердце; встретился со вторым – отбил направленный выпад и ответил своим, нацеленным напрямую во вражеское лицо; третий ударил наотмашь, но, естественно, не попал, потому как ловкий бандит пригнулся и из полупри́седа воткнул вторую саблю через голое горло, а дальше вдоль черепной коробки – острым концом на выход.

Ему повезло. Этот был последний, кто перекрыл ему путь к свободе, желанному избавлению. Роберт уже вступал в изведанный с детства скальный проём, как (неожиданно!) сзади прозвучал отчётливый пистолетный выстрел. Беглец остановился. Предположил, стреляли в него.