За час до казни - Сергей Иванович Зверев

похищали, не убьют и теперь. Но какой тогда смысл во всей нашей операции, если мы приведем с собой одного лишь хирурга Рогова? – спрашивал себя майор. – И потом, захотят ли женщины и Соломин остаться? Настя Мельникова точно не захочет. Не могу же я ее бросить…»

Так ему и не удалось ничего придумать в ту ночь.

В его дежурство ничего примечательного не случилось. Тихо было и в те часы, когда дежурила группа Галимова. А вот на рассвете, когда на часах стояли Куликов, Мусагалиев и Терехин, бандиты попытались внезапно напасть и захватить группу врасплох. Однако у них ничего не вышло. Бойцы были начеку и открыли огонь в тот самый момент, когда первые враги неслышно скользнули среди камней к пещере. Выстрелы разбудили остальных, и несколько минут обе стороны вели интенсивный огонь. Потом Переверзев приказал прекратить стрельбу.

– Стрелять только по наступающему врагу! – строго приказал он. – На выстрелы не отвечать! А то не заметим, как без патронов останемся.

– Однако мы не так плохо постреляли, – заметил в ответ Куликов. – Лично я одного духа точно уложил. И Ринат, кажется, тоже одного.

– Да, одного я убил, это наверняка, – подтвердил Мусагалиев.

«Даже если так, на планах противника эти потери не сильно скажутся, – подумал Переверзев. – А для нас потеря двух десятков патронов может оказаться важнее, чем для них – потеря одного бойца».

После завтрака он назначил генеральную проверку и учет всего имеющегося у группы имущества. Проверка показала, что некоторый запас патронов и гранат еще имелся. Хуже было с продуктами – они подходили к концу. И совсем плохо было с запасами бинта и обезболивающих средств.

После завтрака в их распоряжении осталось 35 литров воды. Нетрудно было рассчитать, что этого запаса хватит на остаток сегодняшнего дня и на завтра. А что потом? На новый поход к ручью рассчитывать не стоило. Значит, до послезавтрашнего утра надо было найти какой-то выход.

Переверзев подошел к хирургу, когда тот закончил осмотр двоих раненых.

– Как ситуация? – спросил он.

– Лучше, чем можно было ожидать, – отвечал Рогов. – Терехину очень помогает отдых. Если бы нам пришлось сегодня весь день идти, как вчера, боюсь, картина была бы иной. А так я наблюдаю естественное заживление раны. Еще день-другой, и я бы сказал, что он может двигаться в общем строю, разумеется, без рюкзака и оружия.

– Что же это за солдат без оружия? – усмехнулся майор. – Значит, двигаться он может… Это хорошо. А что с Разуваевым?

– Тут тоже все в порядке, – ответил врач. – Нагноения нет, температура нормальная.

– И то хлеб, – заметил Переверзев.

Это была единственная хорошая новость за весь день. Плохих было гораздо больше. Боевики, видимо, хорошо понимали, в каком положении находятся осажденные. Среди бандитов нашелся один, неплохо говоривший по-русски. Он засел за скалами прямо напротив пещеры и раз за разом кричал:

– Сдавайтесь! Все равно вам отсюда не выбраться! Клянусь Аллахом, все вы останетесь живы. Врачей мы заберем к себе, они будут работать, лечить больных. А солдат обменяем на наших заключенных, которых держат в тюрьмах в Кабуле. Не сдадитесь – всех ждет смерть. Зачем вам умирать? Мы ждем до вечера. Если не сдадитесь, завтра сделаем решительный штурм и тогда никого не пощадим.

Покричит так, отдохнет немного и снова кричит.

Ломая голову в поисках выхода, Переверзев решил поговорить с бойцами, ходившими вчера за водой. Он подозвал Куликова, как самого толкового, отошел с ним чуть в сторону:

– Как вчера прошло? Воду быстро отыскали? Добраться до нее легко?

– Не скажу, что совсем легко, – отвечал боец. – Склон там больно крутой. Тем более мы в темноте шли, тут каждый шаг рассчитать надо. Ну, и опыт надо иметь. Ручей оказался в точности там, где вы сказали – в узком таком ущелье. И знаете что? Мы, чтобы воду быстрее набрать, разделились. Я ниже ребят спустился, там набирал. И заметил тропку…

– Вот как? – удивился Переверзев. – А на карте здесь никаких троп не обозначено…

– Так она скорее всего козья, – отвечал солдат. – Козлы горные на водопой ходят. Ну, я прошел по ней немного. Аккуратная такая тропа, только узкая. Идет точно вдоль склона, по траверсу.

– И в каком направлении?

– Ну, компаса у меня не было… Но вдоль хребта, в том же направлении, как мы вчера шли.

Переверзев задумался. Это была интересная информация. Тропа в нужную сторону… Разумеется, если она проложена животными, то очень длинной она не будет, скоро оборвется. Но сколько-то по ней пройти можно! Конечно, по крутому склону, тем более ночью, по ней смогут пройти лишь подготовленные люди; врачи не пройдут. Но если обвязаться веревкой… тогда и они пройдут. Кстати, веревка не даст им отстать. И он стал думать в этом направлении.

Вечером майор сделал некоторые перестановки в тройках часовых. Теперь вместе с Разуваевым и Терехиным вместо него дежурил Мусагалиев. А себя Переверзев поставил в тройку Куликова. Таким образом, теперь в каждой тройке дежурных был кто-то из командного состава.

Вскоре после этого душманы предприняли попытку атаковать позиции группы. А может, они и не атаковали, а лишь хотели заставить «неверных» отстреливаться и тратить патроны. Во всяком случае они открыли ураганный огонь и под его прикрытием попробовали подобраться поближе. Пришлось часовым открыть ответный огонь. Ранить или убить никого из врагов, похоже, не удалось, а вот патронов ушло много.

Когда сгустилась темнота, и стрельба стихла, Переверзев предпринял еще один разговор – на этот раз с медиками. Он собрал их в стороне от бойцов и обрисовал сложившуюся ситуацию.

– У нас нет другого выхода, как попробовать прорвать кольцо боевиков и уйти в сторону Хоста, – сказал он. – Причем уходить нужно будет очень быстро, по пятам будет идти целая банда головорезов. В моей группе благодаря помощи Алексея Ивановича все раненые сейчас на ногах, все могут выдержать большие нагрузки. А вот вы, боюсь, их выдержать не сможете. Поэтому я предлагаю каждому подумать: готов ли он уходить вместе с группой или предпочитает остаться здесь, в плену у боевиков. Вы слышали, что они говорят: они всем обещают сохранить жизнь. И я полагаю, что так они и сделают. С какой стати им вас убивать? Сейчас можете ничего не говорить. Обдумайте все и завтра скажете.

Переверзев заметил, как переглянулись женщины, как быстро поднял на него глаза терапевт Соломин, а затем потупил взгляд. Он уже решил, что разговор на этом и закончится, но тут Настя Мельникова неожиданно заговорила:

– Нет никакой необходимости ждать до завтра. Я и сейчас могу сказать, что я буду делать. Я