"Комплекс Супермена". - Андрей Мансуров

— Ты не спишь? — из соседней каюты (Они спали в разных комнатах. Генералу частенько случалось задерживаться у рабочего стола заполночь, или идти на мостик посреди ночи, и Дорис уже восемь лет мирилась с тем, что приходится делить мужа с работой.) пришлёпала в своих тапках с помпонами жена, — Мне послышалось, что ты кричал.

— Да, вроде бы. Я, наверное, действительно кричал. Мне… Приснился кошмар.

— Вот как. Хм-м… Интересно. А мне Паола сказала, что её мужу кошмары снятся уже вторую неделю. И Ванесса жаловалась на своего — будит дикими криками третью ночь подряд.

— Вот как? — Корунис заинтересовался, — И о чём же их кошмары? — он выделил тоном слово «их».

— У полковника Гендерсона сны о динозаврах. Его преследуют по пустыням и саваннам какие-то зубастые скользкие тварюги. И нагло жрут его, когда догоняют. У майора Файзуллаева сны в-основном о том, как он подцепил какую-то страшно болезненную и скоротечную заразу в одном из борделей, и гниющая плоть прямо отваливается с него кусками! Ну, у него ведь была бурная молодость, пока Ванесса не окрутила его. Ой, пардон — я хотела сказать, пока он не решил остепениться, чтоб продвинуться дальше по карьерной лестнице.

Корунис усмехнулся — сермяжная правда в словах жены есть. Чтоб «продвинуться» офицеру действительно лучше «остепениться». Политика Флота: если офицер принимает на себя ответственность за семью, значит — созрел принять и за подчинённых.

Генерал похлопал по постели рядом с собой — Дорис подошла и села, кутаясь в пушистый халат.

— Тебе-то что приснилось?

— Ну… Как бы это помягче… — Корунис засомневался, стоит ли действительно рассказывать то, что видел, или лучше что-то просто придумать, — Урод мне приснился. Инопланетянин с огромной серой головой и тоненькими ручками-ножками. Совсем такой, как их рисуют в комиксах, и показывают в фильмах-страшилках. Глаза такие… Навыкате. И светятся изнутри изумрудным сиянием. И он смеялся. Омерзительное, можно сказать, зрелище. Будто голова вот-вот отвалится — шея была чертовски тонка. Да и туловище. Вообще непропорционально худое.

— Понятно. Противно, наверное, да. Но… Что же тебя испугало?

— Меня испугали его слова.

Дорис нахмурилась. Но потребовала:

— Ну-ка, хватит делать из сна — «секретную информацию». Рассказывай.

— Хорошо. Расскажу. — генерал понял, что врать-таки придётся, — Этот тип сказал, что все наши попытки, которые мы предпримем, чтобы пробиться наружу, обречены на провал. И что стена исчезнет только тогда, когда человечество само — именно само! — уничтожит все запасы гиперводородного, ядерного и нейтронного оружия. И не переделает все боевые корабли в торговые…

— Вот в чём ты не силён, Джорджи, так это во вранье. Да, на работе ты чуткий, добрый, и тактичный. Почти как носорог. Но вот врать как положено… Хватит лапшу мне вешать. Давай-ка рассказывай, как там у вас всё было!

Корунис фыркнул. Вот, тоже мне, ещё психоаналитик выискался! Хотя…

Может, и правда — порепетировать перед «докладом» доктору Роте?..

Флагманский авианосец эскадры западного сектора «Джордж Вашингтон» примерно в два раза превосходил «Дуайта Эйзенхауэра» водоизмещением. И, разумеется, на его борту имелось и самое мощное на данный момент оружие Союза: гиперводородные заряды. Способные уничтожить небольшую планету, просто расколов её на куски.

Корунис не помнил ни одного случая боевого применения таких зарядов — только учебные, и — только для уничтожения спутников планет ненаселённых систем: после такого взрыва несущиеся с околосветовой скоростью осколки буквально пронизывали всё внутреннее пространство этих систем, делая смертельно опасным даже нахождение поблизости. Даже бронированного боевого корабля.

Но сейчас…

Осколкам взяться неоткуда. И адмирал Мартинс Дукурс настаивал на применении.

И хотя на совете глав Штабов Корунис и потребовал занести в протокол своё «особое мнение», обосновывать конкретными фактами или научными теориями своё категорическое несогласие с мнением начальства отказался: не будет же он, и правда — напирать на то, что ему поведали «во сне»! И на то, что «чует» его подсознание. Хотя его жена называет это явление более просто: «Опять почуяла твоя задница, что пахнет жаренным?»

И вот сейчас, на пятый день после прибытия флагмана, «Джордж Вашингтон» и корабль Коруниса медленно удаляются, дрейфуя без хода, от шлюпки-брандера, поставленной впритык к Стене. Возле упрямого и неподатливого поля «неизвестной природы».

Теоретически они уже находятся на расчетном «безопасном расстоянии». И Корунис кусает губы, стоя на мостике, и посматривая на штатные противоперегрузочные кресла, в которых сейчас, как, впрочем, и всегда во время дежурства, располагается вахтенная бригада.

Генерал не верил в эффективность действия бомбы на Стену, и думал, что даже случись такое, то она, скорее всего, просто пробьёт на какое-то время невидимый барьер, и дыра просто опять затянется. Сама собой. То есть — поле очень быстро восстановится, и сделает пролёт земных кораблей через границу снова невозможным.

И приказать какому-нибудь кораблю Флота лететь в неизвестность с одной глупой уверенностью, что дыра — пробита навсегда, значит — почти наверняка обречь людей из прорвавшегося на ту сторону экипажа на вечное изгнание, и отрыв от человечества.

С другой стороны, Корунис сожалел, что всё же не высказал своё особое мнение о том, что силовым методом возникшую проблему решать нельзя. Что это — грубая и жестокая реальность, а не классический боевик-суперблокбастер, где храбрые Супермены, Капитаны Америка, Железные люди, Бэтмены и бравые звёздные десантники побивают-таки в финале ценой неимоверных усилий всех коварных и подлых врагов. И храбрые рядовые из Армии и Флота чёткими действиями довершают разгром армии вражеских инопланетных агрессоров-захватчиков.

Собственно, его настойчивые призывы к более углублённой разведке, тщательному изучению физических параметров преграды, и акценте на попытках наладить всё же связь с упорно отмалчивающимся противником, были встречены, скорее, с вежливым сожалением: типа, генерал, мы уважаем ваши несомненные заслуги… Но сейчас ваша осторожность больше смахивает на банальную трусость. Панику. И неверие в силы Флота.

Корунис после таких обвинений заткнулся, и не стал доводить дело до дисциплинарного трибунала: разжалование и лишение всех льгот и категорий ему не улыбалось. Нужно думать не только о себе, но и о жене. И о детях: им ещё делать карьеру!

Так что сейчас он просто выполнял указания «мудрого» начальства, и ждал.

— Отсчёт пошёл, сэр! — связист глянул на Коруниса, оторвавшись на миг от своих мониторов, — Пятиминутная готовность.

— Выведите отсчёт на общую трансляцию.

С потолка донёсся равнодушный голос