Эледра - Нурия Перра

– Я может и слабовольная дура, которая дает тебе шанс оправдываться, – прошипела Сирена, делая глаза из карих изумрудными и расправляя крылья. – Но не настолько доверчивая.

– Хорошо. Единственный раз, когда я соврал – это когда сказал, что сбежал. На самом деле Рениш меня отпустил. Он давно понял, что я не тот, кто ему нужен, и просто издевался, кидая меня с одной части галактики в другую. А когда надоело, он предложил мне отправиться на Цдам. Если я выживу, то он вернет мне память о семье и отпустит с небольшим поручением, после которого я смогу про него забыть. И я согласился. Ты знаешь, чем это закончилось. Мне пришлось ему соврать, что я манипулировал Нари. Иначе бы он меня не отпустил, сказал бы, что я не готов вернуться, раз проявил слабость, и прочую чушь про заботу. И он мне, естественно, не поверил, и чтобы убедиться, что я его больше не обману – вживил мне чип и отпустил с условием, что однажды, когда он создаст идеального воина, я должен буду его подготовить. До нашей драки, там в школьном коридоре, я не знал, что это будешь ты. Я думал, что смогу быстро исполнить этот приказ и Рениш от меня отстанет, но чем дальше, тем отчетливее я понимал, что не могу так с тобой поступить. И тогда я начал играть против Рениша, стараясь помочь тебе всем, чем могу. Научить всему, что я успел усвоить… С Гердом мы начали работать чуть позже. Сначала он познакомился с тобой вживую, на том складе. Они получили сообщение, что мой чип активировался и решили нас выманить. Герд уговаривал меня убить тебя. Просил позволить ему это сделать, но я отказался. Не знаю почему. В тот момент это показалось мне несправедливым.

– Ты увидел во мне шанс спасти свою задницу, – злобно ответила Сирена.

– Нет. Нет, это не так. На себя мне было уже глубоко плевать. Я лишь хотел, чтобы ты выжила и убила Рениша, потому что знал, что сам до этого не доживу. Моя программа подразумевала, что я учу тебя, но не рассказываю ничего лишнего. И Рениш следил за каждым моим шагом. Мой чип был первым прототипом, не таким идеальным, поэтому лазейки я нашел. Нашел способы как его обманывать с помощью манипуляций, которые Герд, в последствии, использовал и на тебе. Но тут ты начинаешь во сне по наводке Аут пытаться раскрыть мой замысел.

– Тебе очень повезло, что я не успела, – процедила Сирена.

– Да… Рениш хотел после смерти Голубки сразу отправить тебя на Цдам, но мы с Гердом убедили его, что еще рано. И тогда он стал следить за нами. Подслушивать, смотреть через чип за моими словами и действиями. Нам пришлось стать осторожнее. Если бы я рассказал тебе о сотрудничестве с Гердом – Рениш узнал бы сразу и убил бы его. Если бы Герд рассказал тебе, то ты так или иначе бы поговорила об этом со мной, и Рениш все равно узнал бы… Он строго ограничил количество информации, которое я мог тебе дать о них и о тебе. Он не хотел, чтобы ты попала под влияние Аут. И таким образом мне приходилось делать все, чтобы ты выжила, и помочь тебе, помочь Герду и вылуживаться перед Ренишем, чтобы он не заподозрил неладное.

– Три партии в шахматы, – тихо проговорила Сирена. – Обреченные, ибо Рениш всегда был на шаг впереди.

– Попытаться все равно стоило. И клянусь тебе, я никогда и ни за что не хотел тебя предавать. Я понятия не имел, куда меня приведет желание вернуть себе свою жизнь… Сколько боли другим это принесет, и сколько жизней отнимет…

Сирена долго молчала, не шевелясь, и, кажется, взвешивала мои слова. Она спряталась за такими глухими барьерами, что я даже приблизительно не мог понять, о чем она думает. Молчание тянулось и тянулось, и казалось, Сирена уже даже забыла, что я нахожусь в комнате.

– Что было правдой? – наконец спросила она.

Между нами. Она этого не сказала, но понятно было.

– Все. Я никогда не притворялся. Никогда.

Втянув воздух носом, она встала так стремительно, что я на секунду испугался. В миг оказавшись у террасы, она замерла в ореоле солнечного света и тихо сказала:

– Лучше бы притворялся. Это было бы проще. Для всех нас.

– Я знаю… Прости.

Она замолчала, опустив глаза, и я возможно в сотый раз попытался посчитать россыпь веснушек на ее щеках.

– Я понимаю. Не верю, что говорю это, но я понимаю. На твоем месте я бы поступила так же, если не хуже. А, вероятнее, я бы поступила хуже. Я знаю, что значит отнятая память. Знаю, черт возьми, что значит война и издевательства Рениша. Не знаю лишь, как можно было терпеть это десять лет. И я знаю это отчаянно желание вернуть себе контроль и вернуться домой. И это гребаное понимание не позволяет мне тебя ненавидеть. Я злюсь. Очень злюсь, Лохматый. Но я понимаю. И я пока не готова прогнать из жизни одного из моей так стремительно редеющей семьи.

Эти слова будто сняли с меня гору. И мне лишь в последнюю секунду удалось сдержать улыбку.

– Но сегодня вечером, судя по сотне писем Виайлы меня коронуют, и не факт, что у меня получится выкрутиться, – Сирена медленно вернулась за стол. – Меня могут запереть тут, а тебя попытаются оставить тут со мной, раз ты теперь из моей стаи. Но я хочу, чтобы ты знал, что ты волен уйти. Я могу тебя освободить.

– Я знаю, – все же слегка улыбнувшись ответил я. – И именно поэтому я согласился. Потому что ты, в отличие от них, знаешь цену воли выбора и цену власти. Я рассматривал и такой исход, и честно… Так по крайней мере поползновения небесных агверов в мою сторону прекратятся.

– Если скажешь, что если кому и доверять свою душу – так мне, то я тебя придушу, – пригрозила Сирена, слегка опустив уши.

– Нет, я не настолько отчаянный. Но… Что теперь? У тебя уже есть план?

– Есть, – впервые позволив себя намек на улыбку, Сирена откинулась на спинку стула. – Возможно, меня, конечно, убьют за мою дерзость, но я была бы не собой, если бы не попробовала.

– Мы можем сбежать, – предложил я.

– Нет. Я много думала, и… Эта коронация может оказаться полезной. Рен еще там и, если она вздумает нагрянуть сюда ради той же банальной мести нам с тобой, даже втроем мы ее не одолеем. Рениша