Последний путь - Антон Ярыгин

от них проехали. Наша машина с заносом вправо проскользила, после чего встала ровно. Мы едем дальше.

— А-а-а-а-а, ты нас чуть всех не угробил! — Колян бесцеремонно схватил меня за плечо и трясёт.

А меня и без него трясёт — адреналин зашкаливает! Напряжение спадает, сейчас ещё отходняк словить осталось. Чувствую себя как будто первую рюмку коньяка выпил. Весь на кураже.

— ДА ОТВАЛИ ТЫ ОТ МЕНЯ! — рычу на него.

В машине резко восстановилась тишина. Минут через пятнадцать мы догнали тестя с прицепом.

— Всё нормально, хвост сброшен. Едем дальше, — сообщил Колян ему по рации.

После этого, когда нервное напряжение спало полностью, мама меня спросила:

— Антош, а вот зачем ты так сделал?

— Этого требовала ситуация. Или мы, или они, — говорю, не отрываясь от дороги.

— А если бы мы врезались в них? Вот что с нами стало бы? — мама, похоже, решила почитать мне нотации.

— Согласен, риск был велик. Но они бы остались тогда без водителя, — успокаиваясь, говорю им.

— А мы? — не сдавалась она.

— Вас надо было высадить? — вот не люблю вот эти нотации. Если не пресечь их на корню, то правильнее будет сдохнуть. — Или давайте сдадимся — нас перестреляют, а Катю на опыты.

— Не, ну, может, решить как-то иначе… — подержал её Колян.

— Если бы мы сейчас попытались прийти к консенсусу, то мы бы просто потеряли время. Раз! Второе — мы бы потеряли фактор внезапности, — сначала показываю один палец, затем — два.

— Мы могли бы их расстрелять, — вставил Колян.

— А ты у них на крыше пулемёт видел? Нет? Зря, — поясняю ему.

— И что? — с апломбом заявляет Колян.

— А то, Колюня, что мы с тобой были бы в первых рядах на убой, — поясняю ему.

— Ну почему ты пытаешься оправдаться? — спрашивает мама.

— А почему вы хотите меня обвинить? — моё раздражение растёт.

— Ну мы же могли все погибнуть? — спросила она.

Опять…

— Погибли? — спрашиваю

— Нет, но… — начала она, но:

— Нет, — перебиваю её.

— Но всё же… — мама попыталась опять.

— Хорошо, — мне стоило больших усилий держать себя в руках. — Мне надо было выкинуть Катю из машины, когда она попросилась пересидеть налёт пчёл-убийц. Так?

— Почему? — удивилась мама.

— Потому что тогда нам не нужно было бы бежать из города, — говорю очевидные вещи. — И жрали бы дальше пищу из принтера. И умерли бы спокойно, без смертельной опасности. Я прав?

— Простите… — прошептала Катя.

— Ты здесь ни при чём, можешь не извиняться, — хорошая попытка успокоить девочку. Однако меня завели, и маховик недовольства остановится теперь нескоро: — Тебя я не мог выкинуть — они начали стрелять по моей машине. А, значит, и по мне.

— Да ладно, Тох, успокойся, — Колян попытался, но зря.

— Подожди, сейчас! — вдох/выдох. Пять секунд тишины, продолжение: — А теперь давайте представим: ты, Колян, вышел из машины, типа тебя это не касается. Лена со мной не поехала бы. Родители её остались бы, и ты, мам, тоже осталась бы. Представили? А теперь дополните свою иллюзию ежедневными допросами в СБ.

Мой ехидный тон, похоже, пробрал всех. Во всяком случае, увидел именно это в зеркале. И в этот момент Катя начала рыдать. Ну вот, что опять не так?

— Кать, что такое? — мама начала её утешать.

— Я, я… Простите, — она зарыдала, что называется, в три ручья.

Нда… Нехорошо получилось…

— Я просто вспомнила, как меня по кабинетам таскали… — сквозь слёзы прошептала Катя.

И её прорвало. Каких только ужасов ей не пришлось пережить. Бедная девочка… Мама то охала, то ахала, в её широко раскрытых глазах читался ужас. Колян, да и я, начали закипать. Но её никто не прерывал — ей надо было высказаться. Видно, что её это терзало. И терзало сильно. Может, сейчас ей станет легче?

— И когда я, наконец, смогла сбежать, пошла тревога. Предупреждение о пчёлах-убийцах. Мне некуда было больше прятаться. И вот, я здесь. Простите… — шмыгая носом закончила она рассказ.

— Всё хорошо, моя девочка, — мама прижала её к себе.

— Да, Колян, ты был прав… — сжимаю руль ещё сильнее.

— В чём? — не понял напарник.

— Этих уродов нельзя оставлять в живых… — говорю ему со зловещим тоном.

* * *

Когда преследователи выехали на трассу, у них не было сомнений, куда поехали беглецы. И они свернули направо, чётко по их следам. Дорога была ровной и относительно чистой. Поэтому преследователи хорошенько разогнались. Но ехали они недолго: где-то через полчаса им наперерез выскочил кто-то на чёрном джипе. Водитель рефлекторно дёрнул руль вправо, и машина тем самым была отправлена с дороги. И, ввиду того что скорость была далеко не маленькой, автомобиль оторвался от земли. А затем — приземлился в снег. И по инерции прокатился ещё метров пять, нагребая на себя снег.

— {Лихой наездник}, ездить научись, придурок! — возмутился водитель. — Все живы?

— Ох! Ты что, — пулемётчик, сидевший рядом, с силой толкнул водителя, — угробить нас решил, а?

— Успокойся, Веня, — Петренко, держась за голову, попытался прекратить конфликт на корню.

— Не, а что? Я не прав? — возмущённо ответил Веня.

— В этом случае нет, — встал на сторону водителя капитан. — Он ушёл от тарана. Очень плохо, но ушёл.

На мгновение стало тихо. Но тишина была нарушена возгласами доктора.

— Ох, моя голова! — сказал Петин, держась за голову.

— Слышь, док, — позвал его Веня, — ты же доктор. Да ещё и сенс. Вылечи себя!

— Очень смешно, ха-ха, — со злостью в глазах ответил Доктор.

Затем он притронулся к Петренко, и голова у того прошла. В ответ капитан дал ему таблетку от головы и воду запить.

— Э, а я? — спросил Веня.

— Займись самолечением, умник, — откидываясь на кресло, ответил Док.

Так как никто не был пристёгнут, то единственный, кто меньше всех пострадал, был водитель. И то лишь потому, что успел упереться руками и ногами в руль и педали. Остальные либо не успели, либо понадеялись на ручки, за которые держались.

— Петрович, а чего мы стоим? — спросил Петренко водителя.

— Ага, сейчас, — ответил водитель.

И попытался поехать вперёд. Однако машина стояла, а колёса будто висели в воздухе. Попытка ехать задним ходом также не увенчалась успехом. Следом было подключение переднего моста, включение блокировок всех дифференциалов, понижающие передачи. Безуспешно. Настал самый «любимый» всеми джиперами момент…

— Надо толкать, — заключил Петрович.

По салону прошёл ропот, но согласись все. И попытались выйти через двери. Однако снег мешал открыть более, чем на пару сантиметров.

— Петрович, вылезай — откапывай, — командует Петренко.

— А чего я? — возмутился Петрович.

— Потому что ты единственный, кто в окно пролезет, — сказал капитан.

Что-то, проворчав, Петрович открыл