Мятежный перевал - Сергей Иванович Зверев

неминуемо разоблачится. А он не должен быть разоблачен ни в коем случае, на то и был расчет.

— Все хорошо, — повторил Аббас. — Давай-ка ложиться спать. Уже поздно, а вставать нам рано. Завтра в поселке похороны, да и без них новый день принесет заботы.

Они легли и потушили свет. Аббас не намеревался спать, в эту ночь он не имел такого права. Не спала и жена.

— Почему ты не спишь? — спросил он.

— А ты? — отозвалась она, помолчала и задала еще один вопрос: — Ты чего-то ждешь?

— С чего ты это взяла? — буркнул Аббас.

— Ты прислушиваешься к тому, что происходит за стенами, — ответила жена. — Зачем?

— Это тебе показалось, — ответил Аббас. — Что я там могу услышать? Кого мне там слышать? Там никого нет. Все спят… И ты тоже спи.

Не смыкая глаз, они пролежали так целый час, а может, даже два часа. И тут в темноте вдруг зазвучали выстрелы. Они раздавались совсем рядом с домом. Пули защелкали по крыше, со звоном вылетело стекло.

— Что это? — вскочила в испуге жена. — Стреляют? Это стреляют по нам!

— Лежи! — крикнул Аббас. — Не поднимай голову! Нет, беги к детям и старикам! Скажи, чтобы они легли на пол и не вставали! И сама оставайся с ними! Я сейчас!..

Рядом с собой Аббас хранил пистолет. Он нащупал его в темноте и, пригибаясь, выбежал из жилища. Тотчас же раздались хлопки пистолетных выстрелов — это Аббас палил из пистолета навстречу стреляющим из тьмы. Должно быть, кто-то стрелял и в его сторону, так как пули с визгом продолжали дырявить крышу дома.

Впрочем, выстрелы вскоре прекратились так же внезапно, как и начались. Наступила тишина, но очень скоро в темноте раздался топот бегущих ног.

— Кто такие? — раздался голос Аббаса. — Буду стрелять!

— Это солдаты! — ответили ему из темноты. — Я — Наги! Мы к вам на помощь!

Действительно, вскоре в темноте обозначились силуэты солдат. Наги бежал впереди. Он подбежал к дому и остановился, тяжело дыша.

— Аббас! — окликнул Наги. — Ты где?

— Я здесь, — ответил Аббас, и его силуэт возник из-за угла дома.

— Кто стрелял? — спросил Наги.

— Я, — ответил Аббас.

— В кого?

— В того, кто стрелял в меня, — сказал Аббас. — Точнее, в тех, кто стрелял в нас. В меня и мою семью.

— Все живы? — спросил Наги.

— Не знаю, — ответил Аббас.

— Пойдем в дом! — сказал Наги.

Вместе с Аббасом Наги вошел внутрь жилища. К ним навстречу, рыдая, выбежала жена Аббаса.

— Ты цела? — спросил Аббас. — Как дети, старики?

— Все живы и целы, — не переставая плакать, ответила женщина. — Ты-то сам как?

— В порядке, — коротко ответил Аббас.

— Кто это был? — Женщина изо всех сил пыталась успокоиться. — Кто в нас стрелял? Зачем?

Аббас на это ничего не ответил.

— Значит, так, — сказал Наги, обращаясь к Аббасу. — Хочешь ты того или не хочешь, а до утра рядом с твоим домом останутся солдаты. А утром поглядим, что к чему.

— Да, конечно, — кивнул Аббас. — Пускай они остаются…

* * *

Утром, едва только начало светать, у дома Аббаса стали собираться люди. Всем хотелось знать, что случилось ночью, кто стрелял, живы ли Аббас и его семья.

— Все хорошо, — то и дело повторял Аббас каждому из пришедших обитателей поселка. — Я цел, моя семья тоже цела.

— А кто стрелял? — опрометчиво спросил кто-то из жителей, но тут же и опомнился: — Ну да, конечно…

— «Каракалы», кто же еще, — подтвердил Аббас. — Кто, как не они? Вот такие дела… Хорошо, что все так обошлось. А то ведь мало ли что? Думаю, я отпугнул их своими выстрелами. У меня ведь есть пистолет!

Вскоре явился Наги вместе с Резой и несколькими солдатами. Увидев солдат, люди зашушукались и нехотя расступились.

— Ступайте по домам, — сказал Наги жителям. — А мы будем разбираться.

Народ стал расходиться. Наги подождал, пока рядом с домом Аббаса никого из посторонних не останется, и сказал, обращаясь к Аббасу:

— Мы хотим осмотреть твой дом. Ты не возражаешь?

— Конечно, смотрите, — сказал Аббас. — Как же иначе?

Наги искоса взглянул на Аббаса, но не сказал ничего. Вдвоем с Резой они стали внимательно осматривать дом: вначале — снаружи, затем — внутри. В завершение вместе с солдатами они осмотрели прилегающую к дому территорию.

— Гильз-то много, — заметил Реза. — Стреляли по дому, не жалея патронов.

— Да-да, — думая о чем-то своем, согласился Наги. — Патронов они не жалели… Но вот ведь какое получается дело… Стрельбы было много, а вот большая часть пуль отчего-то угодила в крышу, а то и вовсе полетела в небеса. В сам дом отчего-то пули почти не залетали. Почти никаких отметин! Разбито одно окошко, и, можно сказать, больше ничего… Почему так? Разве это так сложно — попасть в дом с нескольких шагов? Даже если темно?

— Плохие, наверно, были стрелки, — предположил Реза. — Не сориентировались в темноте.

— Не сориентировались в темноте… — ухмыльнулся Наги. — Что ж, может, и так. А только почему тогда они незаметно проскользнули мимо наших солдат? Ведь проскользнули же! Никто из солдат и в этот раз их не заметил и даже не услышал. Значит, быть незаметными в темноте они умеют. А прицельно стрелять в темноте не умеют… Интересный получается расклад, ты не находишь?

— А может, Аббас их напугал, — сказал Реза. — Ведь он стрелял в них из пистолета.

— Да, конечно. — В голосе Наги слышалась неприкрытая ирония. — Напугал стрельбой из пистолета… Он один с пистолетом, их много с автоматами. Он, значит, в них несколько раз выстрелил, они и разбежались…

— Возможно, они убежали потому, что услышали наше приближение, — не желал сдаваться Реза. — Поняли, что это солдаты. А вот сколько нас — разве в темноте разберешь? Может, нас целая рота. Оттого они и убежали.

— А до этого упорно стреляли по крыше и в ночное небо, — вздохнул Наги. — Как ни крути, а нелогично получается. Не состыкуется…

— Ну, и как же тогда, по-твоему, все было на самом деле? — спросил Реза.

— Не знаю, — неохотно ответил Наги. — Предполагать — предполагаю, а знать — не знаю. Предположения — это еще не доказательство. Ладно, поглядим. И подумаем…

…Ближе к полудню, когда мужчины поселка собрались на кладбище, чтобы похоронить Джуму, туда же пришел и полковник Хадид. Разумеется, он имел такое право, как мужчина и как мусульманин. Но, помимо этого, он был еще и полковником сирийской армии. То есть представителем власти — той самой власти, на которую люди возлагали надежды и которая пока что не оправдывала надежд. Вот минувшей ночью в поселке случилась еще одна беда — обстреляли