Иван Стрельцов - Спец экстра-класса

– Все будет на должном уровне, – пообещал мулла. —Людей твоих мы разместим по домам, там их накормят и дадут отдохнуть. Раненых положим в подвале мечети, их осмотрит не фельдшер, а настоящий врач. Был раньше заведующим хирургического отделения в областной больнице, вот только медикаментов у нас немного.

– Медикаменты у нас есть, – небрежно махнул рукой Бабай.

– А насчет того, чтобы спрятать что-то, – тоже не проблема. Есть у нас укромные места.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул предводитель наемников.

Только сейчас, попав в относительно спокойную атмосферу мирного села, он расслабился и почувствовал, как все-таки устал за последние дни.

Из-за тучи выглянул острый рог молодого месяца, его свет был слабым и холодным.

Аналитики ФСБ намного раньше просчитали и смоделировали ситуацию. Установив благодаря агентурной разведке родственную связь муллы с Абдуллом Камалем, они точно смогли сказать, куда тот направится, если вдруг клюнет «жареный петух». Поэтому сводный батальон морской пехоты, выезжая на учения, на полигон, не занимался абстрактной учебой, а готовился по конкретной программе.

Жителей кишлака ранним утром разбудил рев десятков боевых машин, которые размещались по периметру села, плотно блокируя все входы и выходы. Техника стояла открыто, пялясь на кишлак жерлами крупнокалиберных пулеметов. Морские пехотинцы были в камуфляже, с раскрашенными зелено-черными поло-бами лицами, не столько для маскировки, а сколько для того, чтобы не опознали, если что-то пойдет не так. Бойцы окапывались в полный профиль, создавая сплошную линию окопов перед бронетехникой.

В тылу батальона разворачивали свое «хозяйство» спецы из ФАПСИ. Комбат, наблюдая за тем, как связисты на растяжках устанавливают длинную антенну, похожую на спутниковую «тарелку», и растягивают толстые черные кабели, удивленно спросил у Христофорова:

– Мы что, собираемся вести трансляцию предстоящего боя?

– Наоборот, – покачал головой чекист. – Это монтируют «глушилку». Абреки, когда сообразят, что их, как волков, плотненько обложили, сразу же начнут повсюду трезвонить, взывая к журналистам, правозащитникам и даже иностранным посольствам. Такое нам тоже известно. К одним, чтобы приехали и засняли «зверства» российских солдат. К другим, чтобы визжали на всевозможных слетах об истреблении коренного населения. К третьим, чтобы те попытались надавить на правительство России. Сейчас ничего этого не будет, заглушили все: и телефонную, и радиосвязь, и даже узконаправленную спутниковую. В общем, будет сплошной эфирный вакуум. Правда, и штурмовые группы остаются без связи со штабом батальона и артиллерией, но это, так сказать, издержки производства.

– Ничего, эта проблема поправима, – спокойно проговорил Вавилов и, видя в глазах чекиста недоумение, пояснил: – Батальонные радисты обучены азбуке Морзе, так что будут семафорить. С такой технологией, конечно, много не наболтаешь, но координаты для артиллерий вполне могут передать.

– Отлично, —улыбнулся полковник. Как он и предполагал, все шероховатости в разработке операции притрутся, когда дойдет до настоящего дела.

– Другое меня сейчас волнует, – как будто подслушав мысли Владимира, снова заговорил комбат. – Уж слишком тонка линия окружения, что называется, в нитку. Арабов не меньше сотни, даже если в кулак соберут хотя бы половину, в одном месте обязательно прорвут. До гор здесь рукой подать, опять потом ищи-свищи этого Бабая.

– Да уж, – многозначительно протянул чекист. – Хорошо бы иметь шестикратный перевес, три линии окопов и дивизион «градов». Или, на худой конец, как говорил наш незабвенный первый гарант Конституции: «За каждым боевиком три снайпера смотрят, куда он идет». Хорошо бы, но этого ничего нет. Слава богу, хоть вас выделили тайком. Поэтому будем использовать то, что имеем. А для того, чтобы усилить периметр, вооружите пулеметами офицеров штаба и направьте на стыки рот или в те места, где наиболее неблагоприятные участки обороны. Кроме того, создадим подвижный резерв.

Подполковник так и не понял, из чего создавать подвижный резерв, если основные силы, включая комендантский взвод, находятся на рубеже обороны. Повара, водители и прапорщики-кладовщики в тыловом оцеплении, а неполный десяток офицеров-штабистов приказано вооружить пулеметами и укрепить ими стыки обороны.

Через четверть часа в предрассветной мгле прошествовала группа офицеров, груженная тяжелыми пулеметами «ПКМ» и не менее тяжелыми коробками с пулеметными лентами. Четыре пулемета не ахти какое подкрепление, но, как говорится, чем богаты…

– Цели поставлены, задачи определены, – сообщил комбат, вернувшись в штабной кунг. —А подвижный резерв, как я понял, будем составлять мы с вами.

– Нет, – отрицательно покачал головой Христофоров,

– А кто?

– Найдутся люди. – Полковник не успел закончить фразу, как во входную дверь постучали. – Войдите, – громко сказал Христофоров, кивком головы показывая комбату, дескать, наблюдай фокус-покус.

Дверь бесшумно отворилась, и в помещение вошел боец в камуфляже, с автоматом. Сперва Вавилову показалось, что зашел кто-то из его морпехов, но вскоре он убедился в своей ошибке. На незнакомце был другой камуфляж, бронежилет не армейский и разгрузчик совсем не такой. Перед подполковником стоял профессиональный диверсант, воин, на подготовку которого государство тратило большие средства. Но при этом давало самые невыполнимые поручения.

– Вот,—указав на незнакомца, сказал Владимир. – Капитан Игорь Маклахов, позывной «Макнамара», командир разведывательно-диверсионной группы из отряда «Вымпел». А это подполковник Вавилов, командир сводного батальона морской пехоты.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Комбат не стал спрашивать, как «вымпеловцы» прошли в расположение батальона. Этих диверсантов учили проходить в командные бункеры вражеских армий, захватывать ракетные шахты и стратегические узлы связи. Так что их появление возле штаба батальона морской пехоты было неудивительно.

– Вот эта группа и будет нашим подвижным резервом, – наконец подвел итог Христофоров.

– Товарищ полковник, может, мы тоже пойдем в кишлак? Там с нас толку будет больше, – попытался оспорить решение старшего капитан Маклахов.

Но полковник был неумолим:

– Нет, здесь останетесь. Морпехи вас не знают, еще, чего доброго, примут за «чехов», вот тогда и начнется потеха. Останетесь в батальоне, думаю, и здесь вам работы хватит.

Уже совсем рассвело, и местные жители, занимающиеся хозяйством, смогли увидеть боевую технику и ровную линию окопов. Еще через полчаса из кишлака выехал «пазик» с торчащим из окошка белым покрывалом и, громыхая железом, направился в сторону морпехов.

– Эмир, – в спальню Абдуллы с криком ворвался бородатый араб, стоявший на посту. – Кишлак окружили шурави.

Бабай мгновенно вскочил с постели. Он всегда спал в брюках, чтобы в случае неприятностей (на войне всякое бывает) не бежать с голым задом. Схватив ремень с кобурой, коротко спросил:

– Много их?

– Ой, много, танки, пехота, – по-бабьи запричитал боевик. Эта война выматывала нервы даже самым крепким. Схватив с подоконника бинокль, предводитель наемников вышел из спальни.

Самой высшей точкой была башня минарета. Но там наблюдателя сразу бы засекли, поэтому Абдулл . направился на чердак. По высоте дом муллы был второй после мечети.

Из чердачного окна была видна часть поля за околицей кишлака. Мощная цейсовская оптика, сократив расстояние, приблизила изображение окопов и боевой техники. Танков араб не обнаружил, но в избытке были БМД и БТРы, и даже виднелись остроносые силуэты НОНА, способные вести артиллерийский обстрел как настильно прямой наводкой, так и навесом по закрытым целям. При этом боеприпас – снаряд, ракета или минометная мина – особого значения не имел. Главное, чтобы по калибру подходил. Во время боя в горах для моджахедов это пренеприятнейший сюрприз.

Выход был один: прорываться с боем. Правда, придется бросить тяжелое вооружение, боеприпасы и оставить раненых. Но ничего не поделаешь, таковы реалии войны.

«Нужно собрать всех людей в один кулак, —подумал Бабай, опуская бинокль. Но тут же отбросил эту мысль: как только он начнет собирать своих людей, артиллерия тут же ударит по ним, уничтожая лучших воинов. – Нет, пусть лучше сидят по домам, здесь каждый дом – это маленькая крепость. Когда сильно нажмут, пусть отходят к мечети, потом определимся, в каком направлении будем прорываться».

Спустившись с чердака, Абдулл Камаль вошел в просторный холл. Там его уже поджидали все приближенные вместе с Рыжебородым Ахматом и переводчиком Магомедом Хусейновым.

Бабай взял со стола портативную рацию, собираясь связаться с полевым командиром Мусой Турпаловым по прозвищу Отмороженный. Он ненавидел федералов и, если представлялась такая возможность, не упускал случая ударить им в спину. Бабай включил рацию и попытался настроиться на нужную волну, но ничего не получилось. Кроме треска и шума, из динамика рации ничего не доносилось.