Якудза из клана Кимура-кай - Геннадий Борчанинов

и пойти утром в спортзал, и меня преследовал соблазн пренебречь предложением Хонды-сана, тем более, что семья против того, чтобы я ходил в его зал.

— После обеда, — зевнул Ода-сан. — Дел… Ты даже не представляешь, сколько теперь дел.

Очень даже представляю.

— Тебя подбросить? — предложил он. — Ты же в Кита-Сэндзю живёшь?

— Было бы неплохо. До станции, не до дома, — сказал я.

— Понимаю, — кивнул он, включая зажигание.

До станции Кита-Сэндзю ехали молча, слушая радио, новостную волну. Диктор хорошо поставленным голосом рассказывал о рецессии и контрмерах правительства в виде снижения ключевой ставки. Ни слова о перестрелке в Фунабаси, ни звука о перестрелке в Адати. Такое в новостях не появлялось.

Неподалёку от станции Ода-сан остановился в одном из разрешённых мест. Я взглянул на часы на приборной панели «Ниссана». Полчетвёртого утра.

— До свидания, Ода-сан, — сказал я.

— Бывай, — сказал он в ответ.

Я вышел из тачки, быстрым шагом отправился в сторону дома. Улицы были совершенно пусты, только редкие таксисты проезжали мимо в поисках возможных пассажиров.

Деньги, выданные мне, я всё-таки пересчитал, прямо на ходу. Двести тысяч иен, похоже, Ода-сан решил выдать мне премию. А я и не против. Наконец-то пора безденежья подошла к концу. Ненадолго, разумеется, но теперь мне хотя бы не придётся унижаться и просить у родителей на карманные расходы.

К дому я подошёл только через полчаса, и в окне горел свет. Внутри шевельнулось неприятное ощущение грядущего скандала.

Я тихонько открыл дверь, прошёл внутрь, повесил куртку на вешалку. Мать встречала меня в коридоре, уперев руки в бока и сканируя пристальным взглядом.

— Где ты был? Время видел? — зашипела она.

— По делам ездил, задержался немного, — сказал я.

— Пьяный? — прищурилась она.

— Нет, — честно ответил я.

— Иди спать ложись! Завтра поговорим! — прошипела она.

Именно это я и собирался сделать. Но сперва я налил себе воды, стырил из холодильника что-то из маминой стряпни, быстренько ополоснулся в душе, чтобы смыть едкий адреналиновый пот, и только потом лёг на расстеленный футон, чтобы провалиться в беспокойный сон без сновидений.

Писк будильника прозвучал практически сразу, как я коснулся головой подушки. Ощущение было именно такое.

Первой мыслью было положить болт на тренировку, огромный такой, с левой резьбой, но потом я вспомнил, что уже пообещал прийти, а слово надо держать. И встал, растирая глаза кулаком. Энергии почти не было, и даже холодный душ не помог взбодриться.

Вся семья уже завтракала за общим столом, и я, налив себе зелёного чаю покрепче, присоединился к отцу, матери и сестре. Госпожа Кимура молча положила мне порцию омлета, и я принялся за еду.

— Ну, Кадзуки-кун, — осторожно произнёс отец. — Расскажешь, где был?

— Нет, — сказал я.

Кимура-сан такого прямого отказа явно не ожидал, стушевался, подбирая слова и дальнейшую тактику. У меня не было ни сил, ни желания спорить, что-то доказывать, разбираться, устраивать скандалы. Но и рассказывать о событиях прошлой ночи я тоже не стану. Был у Масахиро, и всё тут.

— В таком случае, карманных денег ты от меня не получишь, — поставил меня перед фактом отец.

— Хорошо. Я прошу прощения за причинённые неудобства и беспокойство, — сказал я. — Постараюсь, чтобы такого больше не повторилось.

Обязательно повторится.

— Гм… Ладно… — пробормотал отец и сам принялся за еду, с каким-то преувеличенным старанием.

Словно он сам только и хотел отделаться от этого разговора поскорее. Понятное дело, он его завёл только потому, что госпожа Кимура его об этом попросила. Вернее, потребовала.

Я быстро прикончил завтрак, выпил чай, встал из-за стола первым.

— Благодарю, — поклонился я. — Мне пора.

— Куда ты опять? — фыркнула мать.

— На тренировку, — честно сказал я.

Сестра посмотрела удивлённо, отец и мать переглянулись с недоумением. Я вернулся в свою комнату, быстро побросал в сумку всё необходимое и вышел из дома. Время было уже без десяти девять, так что я сунул сигарету в зубы, прикурил и лёгкой трусцой побежал к спортзалу. Будет мне заодно лёгкая разминка.

Успел вовремя. Спортзал был ещё закрыт, я подёргал дверь. Посмотрел на расписание на двери. Воскресенье — выходной. Хонда-сан что, пошутить решил? Или это какая-то проверка в стиле шаолиньских мастеров боевых искусств? Лучше бы я отоспался.

Но когда я уже собрался уходить, то увидел приближающегося вразвалку тренера. Он не слишком-то спешил, но я всё же дождался его.

— Пришёл всё-таки, — ухмыльнулся Хонда-сан.

— Доброе утро, Хонда-сан, — сказал я без особой приязни.

Сегодняшнее утро точно не было добрым.

Хонда-сан открыл дверь ключом, прошёл внутрь.

— Особое приглашение нужно? — бросил он, и я последовал за ним.

Тренер включал везде свет, по-хозяйски оглядывал зал, прошёл в раздевалку, пахнущую застарелыми грязными носками, потом и шкафчиками. Я молча начал переодеваться, бросив сумку на лавочку. Желание заниматься болталось где-то на уровне грунта, но я знал, что мне это нужно. Гораздо сильнее, чем кому-либо ещё.

Хонда-сан тоже переоделся в майку и шорты, зашнуровал высокие кеды, попрыгал немного на месте, побоксировал с тенью пару секунд. Для его комплекции он оказался удивительно быстрым.

— Готов? — спросил он.

— Да, — сказал я.

— На разминку, — приказал он.

И мы вышли в зал. Разминка прошла тихо и стандартно, Хонда-сан пока только приглядывался ко мне, не пытаясь нащупать и раздвинуть границы моих возможностей. Достаточно лёгкая разминка, но и её мне хватило, чтобы быстро начать ловить воздух ртом. Тренер смотрел с явным неодобрением, но пока воздерживался от критики.

— Куришь? — хмыкнул он.

— Д-да… — ответил я, продолжая отжиматься от пола.

— Бросишь, — безапелляционно заявил он.

После разминки, которую я мог бы засчитать за полноценную тренировку, он наконец бросил мне бинты и перчатки. Старые, потёртые, прошедшие не одну сотню спаррингов. Я молча начал обматывать руки бинтами. Хонда-сан занимался тем же самым.

— Может, шлем дадите? — осторожно спросил я, глядя на его крепко сбитые кулаки.

— Шлемы для сосунков, — мрачно улыбнулся он. — По груше молотить ты можешь. Посмотрим, каков ты в спарринге.

Я пожал плечами, похрустел шеей, встряхнул руками, внимательно глядя на тренера.

— Бей в полную силу, я не сломаюсь, — сказал он. — Полный контакт. Ломать тебя не буду, не бойся.

Как скажете. Я встал в классическую стойку правши, внимательно глядя на Хонду-сана. Тренер стоял напротив, изучая мои движения.

— Давай, нападай, — сказал он.

Я бы предпочёл сделать это не по команде, но ладно, это всего лишь тренировка, спарринг. Я обозначил прямой удар левой, Хонда-сан уклонился от него одним движением, почти не меняя положения корпуса.

— Медленно. Ещё, — потребовал он.

Ищи дурака. Я попробовал связку ударов, джеб, хук в корпус, хук в голову. Хонда-сан этого не ожидал,