Охота на брата - Сергей Васильевич Самаров

сразу как можно больше информации, настропалить капитана, сразу ввести его в быстрый деловой ритм.

Микроавтобус следственного управления остановился у передней машины автоколонны и отрядного штабного «уазика». С переднего пассажирского сиденья поднялся человек в форме с погонами подполковника юстиции.

Он вышел из автомобиля, поправил на плече ремень автомата АК-74 и сразу предложил офицерам спецназа:

– Время терять не будем, садитесь в салон, я на ходу все расскажу. Едем на место происшествия.

Капитан Одуванчиков открыл сдвижную боковую дверь, пропустил в салон майора Смурнова, после чего сел в микроавтобус сам. Предварительно он сделал рукой знак автомобильной колонне, состоящей из пяти грузовиков и армейского «уазика», приказал им ехать следом. Водители выполнили это распоряжение. Одуванчиков обернулся, посмотрел над своим плечом через стекло задней дверцы и убедился в этом. Сработала его профессиональная привычка все проверять.

– Рассказывайте! Я полагаю, что вы Манап Мансурович, не так ли? – Командир разведывательной роты сразу показал старшему следователю, что он в курсе дела.

– Точно так. – Подполковнику показалось слегка постыдным отвечать младшему по званию уставным «Так точно!».

Поэтому он и выбрал именно такую форму ответа, хотя отлично знал разницу между служебным званием, которое носил сам, и воинским.

– Начну с того, что руководитель следственного управления генерал-майор юстиции Щуров велел мне через маму выйти на контакт с братом, Магомедгаджи Мансуровичем Омахановым, ныне эмиром бандформирования, и попытаться склонить его к добровольной сдаче. Именно с этой целью я сегодня утром купил билет на автобус и выехал к маме в село. Признаюсь, что большую часть пути я спал. Что еще прикажете делать в автобусе дальнего следования? Просыпался только иногда, на пару минут, чтобы в окно посмотреть и прикинуть, долго ли нам еще ехать. Еще на остановках. Да, вот какой момент может оказаться важным. Одна из них была на автозаправке. Водитель, как это и положено, попросил всех пассажиров покинуть автобус. Там, на заправке, ко мне подошел Исмаил, парень с нашей улицы, мы в детстве в одну компанию входили, которой брат и руководил.

Микроавтобус следственного комитета ехал так же медленно, как автомобильная колонна и штабной «уазик». Двигаться быстрее не позволяла дорога. Она была основательно разбита большегрузными фурами с овощами и фруктами, одна за другой следовавшими из Азербайджана в Россию.

– Чем эта ваша компания в те времена занималась? – спросил майор Смурнов. – Какая была надобность в ее создании?

– Что касается надобности, мне трудно ответить так вот, навскидку. – Манап Мансурович явно смутился, потому что этот интерес майора был бы вполне уместен при допросе подозреваемого, а он себя таковым не считал, даже наоборот, сам давно привык этим заниматься. – Скорее всего, чтобы самим иметь влияние на другие улицы и не позволять другим на себя давить. Обычное дело для подростков. Образовываются такие компании как-то сама собой, начиная с общих детских игр.

– А что, вопрос влияния настолько важен? – не унимался Смурнов.

– Для детей он едва ли не первостепенный, – категорично заявил подполковник Омаханов. – Это вопрос воспитания будущего мужчины и воина, способного защитить себя, свою семью и страну от любых посягательств. Когда мальчишка, особенно малолетний, участвует в драке с компанией, доминирующей на другой улице, он забывает про страх. Это я по себе помню, поскольку тоже не раз и не два участвовал в подобных мероприятиях. Боязнь тогда присутствует, но она совсем другого порядка. Любой нормальный мальчишка опасается показать себя не с лучшей стороны перед друзьями, подвести их, проявить трусость.

– А не лучше ли заняться спортом, например единоборствами? – Майор Смурнов сам когда-то выступал на соревнованиях среди любителей и даже провел несколько профессиональных схваток.

Он считал единоборства лучшим видом спорта для настоящих мужчин.

– В нашем современном мире спортом может заниматься всерьез только тот человек, который в состоянии за это платить. Но такая возможность тоже автоматически уважения никому не добавит. Были такие личности на нашей улице. Одного борца мы время от времени били всей толпой, а боксера, который нос не задирал, иногда приглашали драться за нас. Однако это происходило только тогда, когда в компании, соперничающей с нами, появлялся свой спортсмен. Но это все отвлечение от темы разговора. Так уж вышло, что Магомедгаджи благодаря своей силе и уму возглавил нашу уличную компанию и во вкус правления вошел. Чего у него не отнять, так это жажды справедливости. Еще тогда, в детском возрасте, он и сам не унижал младших или слабых, и другим не позволял это делать, заступался за них, даже за тех, кто в нашу компанию не входил. А потом мы с ним вместе поступили в университет. Там были совсем иные отношения между студентами, все решали люди, родители которых имели деньги или принадлежали к власти. Магомедгаджи попытался этому воспрепятствовать, но однажды сначала сильно избили его одного, а потом и нас троих – меня, брата и еще одного парня из наших друзей. Причем делали это люди, которых для этого специально наняли. Кто им заплатил, знал один Магомедгаджи, разведал каким-то образом. Вслед за этим убили одного из заводил университетской компании, одного из наших главных соперников, просто забили до смерти в университетском туалете. Вечером того же дня задушили прямо около дома девушку из той же элитной компании. После этого Магомедгаджи учебу бросил. Сначала он просто перестал ходить на лекции, да и все. Брат словно понимал, что его постараются обвинить в этих убийствах. Он оказался прав. Его даже задерживали на семьдесят два часа, сильно били в ментовке, но никаких доказательств не было, и все обошлось миром. Хотя Магомедгаджи через несколько дней снова избили, и он тогда только чудом каким-то выжил. Наверное, помогло то обстоятельство, что он потерял сознание и его приняли за мертвого, потому и не добили. Или же кто-то убийству помешал. Не могу сказать точно, а сам он ничего не помнит. Просил только, чтобы про эти студенческие злоключения не узнала мать. Она, кстати, до сих пор так и не ведает о том, что со старшим сыном произошло.

– Так он все-таки старший? – спросил майор Смурнов. – А мне говорили, что вы близнецы.

– Мы действительно близнецы, но он на двадцать минут старше меня. Это не особенно важно, однако сам я считаю его старшим, и он относится ко мне как к младшему брату.

– При этом вы лицами схожи? – осведомился майор. – Обычно близнецов без привычки трудно отличить.

– Нет. Схожесть есть только в отдельных чертах лица, может быть, во взгляде, да и все, – ответил подполковник. – Но я продолжу начальную тему. – Он постарался избавиться от дотошных