Предел обороны - Огай Игорь Владимирович

– Благодарю, Маргарита Петровна, но вынужден отказаться, – отозвался тот с оттенком сарказма. – Я перезвоню вам позже.

Договор лег обратно на стол директорше, а господин подхватил свой «дипломат» и чинно покинул кабинет. Маргарита Петровна не возражала, и Павел понял, что угадал: разговор для директорши был важнее клиента. Впрочем, и расшаркиваться та не собиралась.

– Давайте по-деловому, молодые люди, – предложила она. – Раз уж вы пришли сюда с этим, значит, знаете, что вам надо. Сколько?

– Что сколько? – не сразу понял Павел.

– Денег, конечно, – удивилась Маргарита Петровна. – Сколько вы хотите, чтобы не заводить дело? Или его уже завели? Тогда за прекращение. И, кстати, вы откуда?

Сергеев снова сделал попытку вытащить удостоверение, но Павел опять ее пресек.

– Это пока неважно, Маргарита Петровна… Разрешите, я присяду? Спасибо… А сколько денег – это будет зависеть от того, что вы нам расскажете. Приравняем ваше признание, скажем… к пяти тысячам в СКВ.

Директорша была дельцом старой советской закалки, когда термин «свободно конвертируемая валюта» был так же распространен, как современное пошловатое «УЕ».

– В СКВ… – усмехнулась она, просмаковав свое бурное «кооперативное» прошлое. – Сейчас так уже не говорят, молодой человек…

– Павел.

– Да… Павел. Так в чем, по-вашему, я должна признаться?

Тот сдержал порыв бросить примитивное: «во всем». Если честно, он и сам хотел бы знать это не меньше бизнесменши.

– Давайте так, Маргарита Петровна. Вы расскажете все с самого начала. А состоялось признание или нет. – я потом решу. Когда вы получили заказ на печать этой книги?

– Почти месяц назад.

– Проблемы с заказчиком были?

– С заказчиком? Да, пожалуй, были. Продукция-то для нас не профильная, сами видите. Обычно мы книг не печатаем – больше «оперативку». Поэтому я сразу дорого запросила. Очень дорого.

– Чтобы отвязался?

– Если честно – да. С одной стороны, тираж маленький даже для нас. С другой – переплетные работы: брошюровкой ведь на таком объеме не отделаешься. Ну и общие требования к качеству, конечно. Бумага очень плотная, трехцветная печать… В общем, не хотелось браться. Все это и так недешево, а я еще для острастки тройную рентабельность заложила. Но он согласился.

– Значит, в других фирмах брали еще больше, – вставил наконец Сергеев свое первое за все время разговора слово.

– Да. – В тоне директорши проскользнуло сожаление, какое бывает только у дельцов, упустивших выгоду. – Это я потом поняла, что продешевила.

– Ясно, – кивнул Павел. – А дальше?

– Дальше – еще хуже. То бумагу замочим, то станок разладится, то переплетчики опоздают… Короче, дьявольщина – она и есть… – Директорша с неприязнью покосилась на тисненное золотом название тома. – Кончилось тем, что заказчик для обложки свой материал привез. Верите? А мы уже в переплет отдали. Заменитель, конечно, но под крокодила… Очень креативно получиться могло. А он уперся – только мой, и все. И бух мне под ноги тюк с кожами. Одна только выделка половину прибыли сожрала.

Павел все это время сочувственно кивал, не пытаясь вникнуть в производственные проблемы полиграфистов. И когда директорша закончила – вставил:

– Ну, сдали-то вовремя заказ?

– Да вовремя, куда бы мы делись. Я ж потом только узнала, с кем связалась, – когда срок передвинуть хотела. Пришли сюда всей сектой. Разрисовали пол звездами и уселись песни петь. И сказали, что без тиража не уйдут.

Павел с Сергеевым переглянулись. Вот даже как. Выходит, ребята не особенно-то и таились.

– Ясно, ясно… – снова покивал Павел. – Ну и слава богу, что обошлось. А то ведь знаете, про сектантов всякое рассказывают… Расплатиться, как я понял, они с вами не захотели?

– Ну почему же, все в срок. Я даже удивилась – не ждала ведь уже… – Директорша вдруг прикусила язык. Пристально, с прищуром посмотрела на Павла. – А вы ведь не знали ничего, так? Ой, дура я, опять попалась! Как чувствовала: добром та авантюра не кончится! Напомните-ка, откуда вы?

Вопрос Павел проигнорировал. Он уже почувствовал, куда надо давить.

– Чем они вам заплатили?

Директорша поджала губы.

– Деньгами, конечно, чем еще. Хотите, накладную покажу?

– Бумажки оставьте для налоговой! – рявкнул вдруг Павел так, что даже опер вздрогнул у него за спиной. И тоном ниже продолжил: – Если вам хочется, чтобы эта история закончилась для вас без убытков, отдайте мне то, чем с вами расплатились. Иначе за этой вещью придут другие, и тогда я не поручусь ни за что, вплоть до вашей личной безопасности.

Директорша думала долго, и борьба страха со скупостью открыто читалась на ее лице. Потом глубоко вздохнула:

– Да ладно, чего уж там. С самого начала дело было с душком. – Она встала, гремя ключами, подошла к маленькому аккуратному сейфу в углу кабинета. Оглянулась на Павла. – Только вот что, молодой человек. Мне нужны гарантии отсутствия дальнейших проблем.

– Никаких гарантий, – тот покачал головой. – Только мое обещание больше не приходить. Подумайте сами, зачем вы еще кому-то можете понадобиться, если ни тиража, ни артефакта у вас больше не будет?

– Артефакта? – переспросила директорша, приподняв брови. – Ну что ж, пусть будет артефакт…

Она открыла наконец сейф, вынула из него маленький, целиком скрывшийся в ладони предмет. И, вернувшись к столу, бросила его поверх бумаг.

Побрякушка прокатилась по столешнице и остановилась прямо перед Павлом. Перстень. Варварски массивная золотая оправа, огромный камень. Да-а… Павел и не предполагал, что его невольная оговорка придется настолько к месту. Любимым материалом смарров для изготовления магических артефактов был горный хрусталь. Но иногда – крайне редко – они использовали и алмазы. Крохотный пульсирующий комочек тьмы все еще жил в разряженном камне.

– Что же вы не сбыли его сразу? – осведомился Павел. – Можно было бы действительно провести оплату рублями.

– А никто цену не дает, – посетовала Маргарита Петровна. – Одним – золото без пробы, другим – камень не чистый…

– Нечистый – это точно, – согласился Павел. Он засунул артефакт во внутренний карман куртки и поднялся. – Впредь будете осмотрительнее в выборе контрагентов.

Директорша промолчала, но выражение ее лица лучше всяких слов говорило, что она думает о подобных советах и тех, кто их раздает.

Павел уже шагнул через порог, когда опер за его спиной вернулся на секунду за книгой и как бы невзначай спросил:

– Да, Маргарита Петровна, а договор-то кто от сектантов подписывал, не помните, часом?

– Да как я ее теперь забуду, стерву эту рыжую? Железных Галина Владимировна. Хотите паспортные данные в бухгалтерии возьму? Найдете – привет от меня передайте.

Оперативник Земного отдела и бывший капитан Сергеев переглянулись.

– Не надо паспорта, – выдавил Павел. – Мы так… передадим.

И оба, не сговариваясь, едва ли не бегом ринулись в коридор. В дверях от них шарахнулась девушка-приемщица и какой-то очередной клиент, как раз снимавший пальто. Охранник в подъезде проводил подозрительным взглядом, но сказать ничего не успел. На улице Павел обнаружил, что, уходя из машины, не запер двери на ключ: кто ж об этом помнит в век дистанционных сигнализаций и центральных замков? Но теперь это оказалось на руку: прыгнув за руль, он сразу включил зажигание. Старый мотор пару раз чихнул и завелся в тот момент, когда Сергеев хлопнул своей дверцей.

– Слушай, Паша, – выговорил он, справившись с легкой отдышкой. – Ты куда спешишь так?

– Знакомую одну навестить, – сообщил тот, недобро улыбнувшись. – А ты?

– А я – знакомого. – Ответная ухмылка опера не предвещала ничего хорошего для полковника Железных.

Павел кивнул, порадовавшись взаимопониманию, и утопил газ. Разворачиваясь через Хорошевское шоссе, «Волга» пересекла двойную сплошную и лихо встроилась во встречный поток.

– Почему ты ей ксиву не показал? – спросил Сергеев, опасливо покосившись на затормозивший, чтобы пропустить их, «КАМАЗ». – Я все боялся, вот-вот в отказ уйдет тетка.