Мерцание «Призрака»: Ангелы Смерти - Павел Владимирович Шилов

Ознакомительный фрагмент

свой блокнот, перетянув резинкой. Она сунула его в карман белого халата и задумчиво бросила взгляд на штатив с пробирками.

— Твой оптимизм меня порой пугает!

— Без страха не совершается ни одно научное открытие, Кристоф! Тебе это известно не меньше, чем мне. Завтра общий консилиум, где мы обсудим стратегию и задачи исследования.

— Как скажешь! Ты у нас главная! Руководить должны молодые. У них есть силы взять на себя это бремя, а старики должны разбавлять сумасшедшие идеи трезвостью своего опыта.

— Хорошо сказано, Кристоф! Чао! — добавила Паскуалина и покинула лабораторию. Она прошла к лифту и нажала на кнопку вызова. Впереди ещё было несколько часов аналитической работы и долгожданная чашка крепкого кофе…

Глава 3

Предместье Цюриха. Сорок лет назад

Профессор Сильвани чувствовала, что витает где-то далеко в облаках, несмотря на то что уже завтра наступит возможный «день X». Сомневаться в своей компетентности и знаниях профессора Штреллера, одного из законодателей в научном мире генетики и специалисту по генетическим заболеваниям. Кристоф был учёным от Бога, хотя сама по себе генетика, едва ли была богоугодной наукой. В средние века и эпоху Возрождения за подобные открытия и обоснования законов могли сжечь на костре инквизиции. Позже, произойдёт непостижимое: законы наследования откроет человек, носивший сутану. Так появятся три закона Менделя, но до дальнейшего прорыва в генетике пройдёт много времени. Взлёты и падения, как всегда, станут двигателем научной мысли, а бобовую культуру сменят более сложные образцы.

Паскуалина вышла из кабины лифта и стремительной походкой направилась вдоль по коридору. Мысли о божьей каре за подобные исследования над природой человека временами останавливали профессора Сильвани, но интерес снова и снова брал пальму первенства. Лавровый венок очень часто превращается в терновый венец, однако, думать об этом было не время. Наука наук всегда одерживала уверенную победу. Философия даёт возможность мыслить как широко, так и весьма узко в зависимости от ситуации. Трагедия «Фауст» и сам главный герой в виде усталого алхимика, были близки Паскуалине по духу. Продать душу Мефистофелю можно по разным причинам, главное знать, ради чего жариться в котле у чертей после смерти. Мысли о романтическом ужине с любимым вернули её из раздумий, граничащих с вечностью, на грешную землю.

Профессор Сильвани подошла к двери своего кабинета и, отогнав от себя мысли о извечной борьбе Добра со злом в трагедии «Фауст», открыла дверь. Она прошла в свой кабинет и плюхнулась на рабочее кресло. На её лице засияла радостная, но в тот же момент загадочная улыбка, словно, мгновение назад ей удалось пережить самый счастливый момент в своей жизни.

Паскуалина вытащила из кармана белого халата блокнот, перетянутый резинкой, и положила его вместе с ключами на поверхность стола. Она внезапно задумалась и закрыла глаза. Все, кто её любил стояли перед ней и улыбались. Их теплота чувствовалась где-то совсем рядом и грела сердце, продолжая дарить надежду и веру, а любовь стояла в дверях и готовилась сделать шаг вперёд…

За окном светило солнце и в кабинет проникали его яркие лучи. Профессор Сильвани открыла глаза и встала из-за стола, направившись к небольшому мини-бару, который подобно сервису отеля пять звёзд, предлагал что угодно. Она вытащила оттуда стеклянную бутылку минеральной воды и вскрыла крышку. В стакан из хрусталя хлынула минералка и наполнила его до половины. Паскуалина поставила бутылку на стол и взяла стакан в правую руку. Солоноватый вкус затронул рецепторы на сосочках языка, и профессор осушила стакан. Жажда и лёгкая нервозность отступила, наверное, ионы магния в воде пошли на пользу организму. «Стресс — это неотъемлемая часть человеческой жизни и принимать его нужно достойно и с высоко поднятой головой!». Эти слова её первого научного руководителя в своей жизни, навсегда остались подобно памятнику, хранившего ключи от вечности…

Профессор Сильвани вернулась за рабочий стол, усевшись поудобнее в офисном кресле и сняла с блокнота резинку. Она пролистала часть исписанных страниц и взяла в правую руку карандаш, принявшись делать схематический набросок. Неуверенность и страх ошибиться продолжали держать Паскуалину в напряжении, и её рука продолжала наносить карандашом рисунки на страницы блокнота. Ластик, как всегда, составлял ей безмолвную компанию, а его кирпично-красный и голубой цвета, выделяясь среди чистых листов, напоминали о том, что ошибку исправить никогда не поздно.

Сосредоточенность и вдумчивое выражение лица делали профессора Сильвани ещё привлекательнее и красивее. Кому-то это идёт, кому-то нет, но в любом случае гримаса легкомысленной особы, едва ли имеет больше шансов в мужском восприятии. Принцип: каждой твари по паре, был по-прежнему жив, но временами бился в предсмертной агонии…

Паскуалина отложила карандаш в сторону и взяла шариковую ручку, принявшись делать пометки на страницах блокнота. Аналитическая работа продолжалась, но взгляд время от времени сам соскальзывал на циферблат её наручных часов. Предвкушение встречи вызывало у профессора Сильвани трепет, заставляя сердце биться всё сильнее и сильнее, а мысли отрывались от земли и исчезали среди воздушных замков грёз. Ничто не имеет такой силы в природе, чем любовь: искренняя и взаимная! Волшебство этого чувства невозможно сравнить ни с чем! Это дар, который нужно хранить, но гладких людских судьб, как счастья не бывает.

Паскуалина снова опустила свой взгляд на страницы блокнота и продолжила обозначать двойными подчёркиваниями самые важные аспекты, а также интересные мысли, требовавшие сосредоточенного обсуждения…

Всё это будет завтра, а сейчас мысли профессора Сильвани были только о долгожданной встрече. Разлука, продлившаяся около месяца, заканчивалась столь же неожиданно, как и началась.

Паскуалина закрыла свой блокнот, перетянув его резинкой и закрепила шариковую ручку за нагрудный кармашек своего белоснежного медицинского халата. Она встала из-за рабочего стола, аккуратно придвинув к нему офисное кресло. Профессор Сильвани быстро прибралась на поверхности стола, лишнее рассовав по ящикам, где, как всегда, было мало свободного места. Она убрала свой блокнот в кожаный портфель, одиноко лежавший у входа в кабинет на стуле. Паскуалина открыла дверцу шкафчика и увидела своё отражение. Усталость на лице читалась сходу, но она не портила настроения. Профессор Сильвани сняла с себя белый халат, который повесила на вешалку в шкафчик, и достала оттуда чёрный жакет. Паскуалина быстро накинула его на себя и застегнула пуговицы. Она точно знала, что ей сейчас не хватает больше всего: красивого вечернего платья, её любимых туфель и, конечно же, бриллиантового колье.

Профессор Сильвани захлопнула дверцу металлического шкафчика, взяла в правую руку портфель и вышла из кабинета. Паскуалина закрыла дверь на ключ и направилась к