Последний бой «чёрных дьяволов» - Сергей Викторович Нуртазин

доведено, что Чехословакия является союзницей и отношение со стороны войск Красной армии к населению и повстанческим чехословацким частям должно быть дружественным. Также запрещалось самовольно конфисковать автомашины, скот и имущество, а все необходимое получать только через гражданские администрации и командование повстанческих частей.

Александр отпустил автомат, поднял на лоб мотоциклетные очки, поправил кубанку из черного каракуля, козырнув, громко сказал:

– Старший сержант Красной армии Григорьев, а вы кто будете?

Долговязый чех смерил взглядом молодого, лет двадцати, русоволосого старшего сержанта со светло-карими глазами, ответил:

– Бывший прапорщик Чехословацкой армии Иржи Новак.

– Откуда вы знаете русский язык?

– Научился от советских товарищей, когда был в концентрационном лагере, откуда мне в прошлом году удалось благополучно бежать. Мне пришлось некоторое время скрываться от немецких властей, а сейчас я возглавляю отряд, подчиненный Чешскому национальному совету. Нам поручено оказывать вам помощь. Мы будем проводниками, и если вы пожелаете, то покажем, где есть заминированные места и могут быть немецкие солдаты, но сейчас нам тоже нужна помощь, – Иржи Новак повернулся к стоявшему позади него низкорослому крепышу в кепке и сером костюме, что-то приказал по-чешски.

Крепыш побежал к арке и вскоре вернулся с длиннолицым пожилым человеком с карабином в руках, одетым в черную форму чехословацкого жандарма. Длиннолицый жандарм, закинув карабин за спину, приветственно кивнул Александру, придерживая пальцами форменную фуражку с кокардой за лакированный козырек. Иржи Новак продолжил говорить:

– Франтишек знает, где находится тайный склад нацистов. Это дом, где раньше жил судетский немец Рудольф Кромбергер, сотрудничавший с властями. Ночью, на следующий день после начала восстания, к дому подъехали три крытых брезентом немецких грузовика. Там было много ящиков. Их быстро разгрузили и занесли через калитку во двор, а потом через черный ход внутрь дома. Об этом Франтишеку утром рассказала Каролина, служанка Кромбергера, она чешка. Сам хозяин на следующий день исчез вместе с семьей. Франтишек думает, что оружие и боеприпасы были привезены в дом Кромбергера для того, чтобы вооружить судетских немцев, проживающих в этом районе.

– Почему вы думаете, что в ящиках оружие?

– Каролина рассказала, что сама видела, как Рудольф Кромбергер открыл несколько ящиков, чтобы осмотреть их содержимое. В них находились боеприпасы и оружие. Еще были ящики, на которых написано, что там находится взрывчатка. Позже их вместе с остальными опустили в подвал. Ящики до сих пор находятся там. Еще в доме есть немецкие солдаты. Их человек десять, а может пятнадцать. Все они в форме СС. От служанки Рудольфа Кромбергера Франтишеку удалось узнать, что им приказано взорвать склад, если кто-то попытается захватить дом. Если это произойдет, то могут пострадать люди, которые живут рядом, и их дома. К сожалению, мы не можем им помочь, поскольку не имеем для этого сил. До вашего прихода мы вели бой с немцами, от моего отряда осталось только пятеро. У нас почти нет патронов. В подчинении у Франтишека только два жандарма с карабинами, сейчас они следят за засевшими в доме немцами, но даже с их помощью мы не сможем с ними справиться. Мы могли бы предупредить жильцов соседних домов, но, думаю, что они побоятся выходить на улицу. К тому же это может насторожить немцев, засевших в доме, а они наверняка думают, что мы о них не знаем. Однако подобраться к дому незаметно тоже не получается, поскольку двор Кромбергера охраняет собака.

Разговор прервал мотоциклетный рокот, лязг гусениц и рычание танкового двигателя. Григорьев покосился на подъезжающую технику:

– Вот и наши ребята подкатили, – Александр перевел взгляд на чеха в шляпе. – Сейчас, товарищ бывший прапорщик, решим, как тебе помочь.

Танк остановился рядом с мотоциклами. Из открытого люка «тридцатьчетверки» с надписью на башне «Мститель» высунулась усатая голова в танковом шлеме из черной «кирзы»:

– Старший сержант! Что у вас там?

– Да вот, чехи помощь предлагают.

Из-за танка вывернулся мотоцикл командира роты Родиона Тихомирова. Остановив «железного скакуна», тридцатипятилетний стройный старший лейтенант строго спросил:

– Григорьев, что у тебя случилось? Почему не продвигаемся дальше?

Старший сержант подошел, кратко разъяснил обстановку. Старший лейтенант сдвинул на затылок командирскую фуражку, торопливо достал из сумки-планшета карту, обратился к предводителю отряда повстанцев:

– Вы можете указать, где находится склад?

Иржи внимательно посмотрел на карту, ткнул пальцем:

– Здесь.

– Понятно, на окраине, значит, фрицы тайник устроили… Хорошо, это район действия нашего подразделения, но сейчас нам поставлена другая задача. В первую очередь нашему батальону надо выдвинуться к реке Влтава. Вот сюда, – комроты указал место на карте. – Вы сможете нас провести?

– Да, конечно, я вам все покажу, как быстрее туда добраться, где и как обойти противотанковые заграждения и завалы. Нам пришлось их построить против немецких танков. Двигаться надо очень осторожно, в некоторых зданиях все еще находятся германские солдаты. Есть сведения, что некоторые из них скрылись в канализации и подземельях города, а значит, всегда можно ожидать внезапного нападения.

– Добро, это мы учтем, а к тайному складу эсэсовцев я отправлю отделение Григорьева, – командир роты бросил взгляд на Александра. – Как, казачок, с дюжиной фрицев справишься?

– Справимся, не впервой.

– Ладно. Если все подтвердится и вам удастся захватить склад, возьмете его под охрану и будете ждать дальнейших указаний. К вечеру мы должны быть в вашем районе. Может, там и заночевать придется. Если захватить дом не удастся, то шли за помощью, но желательно, чтобы до этого дело не дошло. Помни, главное – не допустить его подрыва. Действуй, старший сержант.

Иржи Новак кивнул на жандарма:

– Франтишек покажет вам дорогу к дому. Он не говорит по-русски, но с ним пойдет Николай, он будет вам переводить его слова, – чех указал на приземистого повстанца в немецкой форме.

Боец шагнул к Тихомирову, приложил руку к пилотке, пытаясь что-то сказать, но Тихомиров перебил:

– Николай, говоришь? – Старший лейтенант подозрительно посмотрел на сероглазого повстанца, его лицо побледнело. Лишь сейчас он заметил на левом рукаве кителя нашивку с надписью «РОА» и изображением Андреевского флага.

Чех закивал:

– Да, да. Он тоже русский. Когда солдаты Русской освободительной армии ушли, он остался, чтобы вместе с нами бороться против оккупантов. Он настоящий герой.

На скулах Тихомирова заиграли желваки.

– Нет! Он не герой, он предатель! – Старший лейтенант неожиданно для всех выхватил из кобуры пистолет «ТТ» и выстрелил в голову власовца. Окровавленные мозги брызнули на брусчатку и бежевый плащ долговязого командира отряда повстанцев. Николай выронил винтовку, упал у ног чеха. Иржи Новак подался назад, ошарашено произнес:

– Что вы сделали! Зачем? Это жестоко!

Тихомиров глянул холодным взглядом в глаза чеха:

– Мы тут неподалеку видели изуродованные тела немецких солдат. Среди