Полигон - Денис Ратманов

не очень, он техничен, в отличие от меня, и если ввяжусь в размен, точно огребу…

Вовремя замечаю, что он гонит меня к краю арены, чтобы зажать в углу. Выпад влево, обманный удар, перекат… Не успеваю и пропускаю мощнейший по корпусу. Откатываюсь кувырком. Дышать тяжело, но адреналин глушит боль. Вскакиваю и иду в размен, работаю ногами на близкой дистанции — стараюсь пробить бедро Гарро лоукиком, и это мне удается: противник начинает прихрамывать. Сам же замечаю, как внутри разливается расплавленный свинец, и хорошо, если у меня просто гематома, а не сломано ребро. Левая рука тоже, похоже, повреждена.

Кружим друг напротив друга. Проводим стремительные атаки, разбегаемся.

Пол под ногами вздрагивает, трибуны верещат подозрительно рьяно. Прислушиваюсь к ведущему:

— Втор-р-рой этап поединка! Покажите настоящий бой!

Середина арены устремляется вверх, и мы возносимся метров на десять. Теперь мы ограничены десятиметровой площадкой, а внизу из пола арены торчат метровые пики.

Гарро наступает, хищно скалясь, нанося короткие мощные удары. Я контратакую, подключаю лоукики, и наконец добиваюсь своего: противник падает на колено. Воодушевленный, замахиваюсь рукой, чтоб его добить, он неожиданно выскакивает на меня, я отбиваю удар в голову, пропускаю — по корпусу, в глазах темнеет, но я соображаю, что он все силы бросил, чтобы меня столкнуть, и вслепую луплю перед собой. Строчу, как пулемет. Мои удары однотипны, но один достигает цели, и Гарро отшатывается, а я вслепую продолжаю бить ногами, пока перед глазами не проясняется…

И получаю скользящий в висок. Мир раскалывается надвое. Передо мной два наступающих Гарро. Голос ринг-анонсера грохочет набатом, слов не разобрать. В таком состоянии мне точно не победить.

Сделаю, как Гарро. Сажусь на краю ринга, одну ногу поджав, вторую согнув в колене и притянув к груди — чтобы удобно было вскочить, трясу головой, делая вид, что не могу оправиться. Голоса зрителей, голос анонсера сливаются в грохот несущегося на меня товарного поезда.

Гарро уверен в победе, но он все равно не открывается. А я вскакиваю и ухожу влево, под выброшенный навстречу кулак, локтем бью Гарро в «солнышко», забегаю за спину и локтем же наношу удар в затылок, топчущим отбрасываю противника на край арены.

Анонсер смолкает, трибуны тоже. А когда, беспомощно взмахнув руками, словно собирается взлететь, Гарро падает вниз, на шипы — тишина взрывается многоголосым ревом, где различаются радостный визг и разочарованный свист — кто-то потерял свои денежки, поставив не на того.

— Это невероятно! — Отходит от шока ведущий, свет прожекторов падает на меня, пошатывающегося недалеко от края, и слепит непривыкшие к свету глаза. — Вы видели это? Шикарный обманный прием! Удар в спину! У этого парня есть шанс на что? Господа, на что есть шанс у Тальпаллиса?

— Выжить на Полигоне! — в унисон грохочут зрители.

Радости не испытываю. У меня начинается отходняк, постепенно проявляется боль от пропущенных ударов. Я смотрю вниз, где два нанизанных на пики тела сливаются в одно.

После поединка меня доставляют в медицинский бокс, где врач в белом костюме и маске сканирует меня и говорит:

— Ушибы есть. Переломов нет. Сотрясения мозга нет. Легко отделался. Я, если честно, болел за тебя. Спасибо, что не подвел. Сейчас вколю тебе регенератор с анестетиком — завтра будешь как новенький. Мазь вот, мажь ушибы почаще, и дня через три все пройдет.

Свешиваю ноги с кушетки, одеваюсь и думаю о том, что едва не поплатился из-за своего легкомыслия: не перегнал свободные очки характеристик в ловкость. Разделал бы Гарро в два счета и не огреб. Сегодня ночью обязательно надо это сделать.

А еще вертится мысль о том, насколько случайно мне достался очень сильный противник. Скорее всего его мне подсунули недоброжелатели, чтоб устранить меня чужими руками. В приемной я видел тех, что мне на один зуб. Просыпается паранойя.

После осмотра возвращаюсь в офисное здание и захожу в кабинет, чтобы подписать остальные документы.

— Леонард Тальпаллис, — представляюсь я, переводя взгляд с одной юной, очень ухоженной рекрутерши на другую и просматривая их с помощью программы.

Обеим тридцать, бездетные, культистки Ваала, обе с третьего уровня, блондинка равнодушна ко мне, русоволосая с короткой стрижкой относится с симпатией. Вот последнее — очень хорошо. Если бы не программа, которая подсказывает, кто опасен, а кто нет, мне везде мерещились бы наемники из братства Топора, явившиеся по мою голову.

Обе поворачивают лица к мониторам, одна вбивает мое имя в поиске, находит его, кивает своим мыслям и поднимается, отдергивая узкую черную юбку.

— Идите за мной.

Мы покидаем офис и направляемся вглубь длинного светлого коридора, заканчивающегося аркой вместо двери, дальше темнее, и ничего не разглядеть.

Хоть женщина и старается держаться отстраненно, ее интерес чувствуется. Она замедляет шаг, спрашивает:

— Вы же тот самый? Который давал интервью?

— Да. Я это он.

— Удачи! Мы будем болеть за вас!

В середине коридора она распахивает дверь, и я вхожу в кабинет, больше напоминающий ангар: бетонная плитка на полу, вся в каких-то бурых потеках, высокий потолок, имитация светящихся окон. Дверь закрывается, но я откуда-то знаю, что русоволосая ждет снаружи, и это меня настораживает.

Замечаю стол в темном углу только тогда, когда сидящий за ним человек начинает подниматься. Этот амбал, размером с флаер тау-«синица», мяса на нем столько, что он не может поставить ноги вместе.

Грон Арбон, 31 год

Уровень 2, ступень 1, тренер-наставник

Физическое развитие: 14

Духовное развитие: 6

— Чего вылупился? — бурчит он, вразвалочку приближаясь ко мне, враждебности он не демонстрирует, и программа отображает равнодушие. Взгляд перемещается на потеки на полу. Понимание, что это, приходит одновременно с атакой Грона. Успеваю уклониться — кулак скользит в сантиметре от моего многострадального виска — и даже нанести серию взрывных ударов, от которых Грон лишь кривится. Протягивает руку вперед, словно так старается меня удержать, как набрасывающегося ребенка, и кричит:

— Алисс, годен!

— Не охренели ли вы? — бросаю я. — Сегодняшнего боя разве недостаточно?

— Недостаточно, — ласково отвечает Грон. — Рекрут должен быть готов в каждый… момент… своей жизни!

Просматриваю физические характеристики Грона:

Сила: 19

Ловкость: 13

Выносливость: 11

Выхожу в коридор. Сопровождающая чуть ли не танцует от радости, что меня не отсеяли.

— Леонард… Я так переживала, но сказать ничего не могла. Верила, что ты справишься. То, что ты делаешь, это… Уму непостижимо!

Спрашиваю то, что мне интереснее всего:

— Грон… Кто он?

— О, он боксер. Тоже участвовал в шоу, сошел с дистанции на середине пути. Не помню, что у него случилось. То ли топором его ударили, то ли пулю получил. Зрители проголосовали, чтобы его не убивали.

Одного взгляда на такую машину убийства достаточно, чтобы уверенность скисла и опустила крылья. При внушительных габаритах Грон должен быть медлительным, однако ловкость у него, какая была у меня на старте. Его удар проломил бы мне череп.

У меня есть очко характеристик, которое я распределю в ловкость, и не хватает одного преступления, чтобы получить второй осколок Сферы познания и бонусы, которые мне так помогли бы! Надо было не идти сюда, пока не предотвращу еще преступление, кто знает, отпустят ли меня. Вдруг куда-то увезут или запрут?

В одном из кабинетов посреди коридора распахивается дверь, вылетает встрепанная женщина и, потрясая стопкой бумаг, кричит:

— Я просто сценарист! И не могу их заставить! Это какой-то беспредел!

Что ей ответили мужским голосом, не успеваю расслышать, меня приглашают в кабинет напротив, где я часа два провожу, подписывая документы, которых оказалось много больше, чем говорилось в приложении.

Также выясняется, что жить нам предстоит далеко в горах в здании типа того, где был питомник трансплантологов, и с момента подписания договора выходить в зиккурат запрещается. Приплыли! Значит, я в пролете, и недостающее очко характеристик не получить.

Открываю дверь, и на меня обрушивается оператор с камерой и тарахтит:

— Дорогие зрители! Приветствуйте Леонарда Тальпаллиса! Это он вытаскивал детей из обрушенного аэропорта! Это он предотвратил теракт в парке и спас сотни жизней! Он нашел похищенных детей и обезвредил нелегальный питомник. — От напора оператора обалдеваю и лишь хлопаю глазами. — А сейчас он нам продемонстрирует свои таланты, ведь Леонард не только образцовый полицейский, но и отличный боец!

Оператор опускает камеру и подмигивает.

— Идем в спортзал, покажешь хомякам пару трюков.

Он разворачивается, чтобы уйти, но я останавливаю его.

— Включай камеру. Ничего