Траурный эндшпиль - RedDetonator

установление факта существования настоящего бога и реальность существования древнегреческих богов никак не повлияли на мою веру.

— Атеист, — констатировал Штерн.

— Атеист, который точно знает о существовании богов, — усмехнулся я. — Это оксюморон.

— Так что ты будешь делать? — спросил профессор. — Наверное, всё ещё хочешь воссоздать эпоху героев, да?

В этой броне не было встроенного ультразвукового видения. Возможно, эта модель постарше тех штурмовых бронекостюмов, что имелись на вооружении хай-тек французов, а может, в будущих версиях от этой технологии отказались — теперь уже не узнаешь. Главное, что я сейчас понимаю — в этом помещении могут присутствовать солдаты под невидимостью…

— А тебе-то какое дело до этого, мертвец? — спросил я.

— Хочешь убить меня? — спросил он. — Зачем?

— Затем, что ты полный мудак, — ответил я и открыл огонь.

Пули врезались в невидимую преграду, создаваемую личным оберегом, но я не отчаялся и кинул в него сразу три хай-тек гранаты — точно той же модели, с которой имел дело раньше.

Гранаты разлетелись в стороны, чтобы обеспечить максимальное покрытие, а я ушёл за железобетонную колонну.

И, как я и ожидал, мы со Штерном тут не одни.

Я зафиксировал вспышки, возникающие из ниоткуда. Шлем сразу же пометил эти вспышки и даже нарисовал примерные силуэты моих врагов.

Включаю встроенную в карабин камеру, высовываю оружие из-за колонны и начинаю поливать своих врагов в автоматическом режиме.

Взрыв гранат.

Пульт был уничтожен, а Штерн получил несколько осколочных ранений и сразу же был укрыт двумя невидимками.

Нахрена было устраивать это шоу, когда можно было организовать мне засаду ещё на подступах? Ну, у него, явно, что-то с головой не в порядке, вон, сколько мне о боге говорил…

Магазин был исчерпан, но зато я положил минимум двоих. Осталось ещё шестеро, если считать с теми, что сейчас утаскивают раненого Штерна.

Бросаю поочерёдно ещё четыре гранаты, в разные углы помещения. С задержкой в две секунды.

Три из них взрываются ещё в воздухе, но одна падает прямо под ноги невидимому стрелку и выводят его из игры. Возможно, что навсегда.

Перезаряжаю карабин и открываю огонь по двоим стрелкам, засевшим за перевёрнутым железным столом. Стол основательно истерзан крупными гранатными осколками, но ублюдки целы и деятельны.

Решаю, что нехрен прохлаждаться, ни мне, ни им, поэтому открываю шквальный огонь и бегу прямо на них, на ходу извлекая из петли свой топор.

Одного срезаю наглухо, с раскидыванием мозгов, а второго сшибаю с ног в прыжке и приканчиваю ударом топора.

В качестве наказания за рисковые действия ощущаю боль в груди. Новая кираса совершенно не держит эти хай-тек пули…

Что за война у них такая, когда нет надёжной защиты от огнестрела? Ну, такая же, как у нас, выходит.

Из свободных бойцов у них остался только один и мой шлем всё это время держал его на карандаше — поэтому в описании системы и написано, что это «снижение заметности», а не «невидимость». Встроенная в шлем система управления огнём прекрасно различает искажения воздуха, поэтому, если начинаешь двигаться, по-настоящему невидимым для неё уже не стать.

Наверное, эта технология нужна для сокрытия бойцов от воздушного наблюдения, а также для организации засад. Как есть, диверсанты и разведчики…

Стоически претерпеваю болезненные попадания и стремительно мчусь к противнику, решившему, что уже поздно экономить патроны.

Судя по лихорадочным действиям, он в шоке, потому что я, по-хорошему, уже должен был умереть, но не умираю. Мне больно, но это никогда меня не останавливало.

«А ведь я мог сыграть в Джоне Уике…» — мимолётно подумал я, вбивая раскалённое лезвие топора прямо в визор противника.

Разлетелись искры, после чего с врага спала маскировка, а затем я закончил дело длинной очередью из карабина прямо в шею. Надо работать наверняка.

Мне тоже несколько раз попали в шею, что чуть не сбило мне дыхание. И в лоб мне попадало пару раз, но броня выдержала. Возможно, сыграл свою роль новый дизайн шлема, а может, выстрелы прошли по касательной.

Вырываю топор из шлема убитого, после чего начинаю искать Штерна.

Тот ублюдок обнаружился в испытательной зоне, вместе с двумя стрелками. Его придерживали, чтобы не упал случайно, но он самодовольно улыбался.

Подхожу к двери, ведущей в зону испытаний, вижу, что она не закрыта, но не спешу рваться вперёд — это 100% ловушка.

— Ты испортил пульт, глупец, — сообщил мне Штерн. — Теперь тебе потребуются месяцы, чтобы овладеть технологией управления разломом.

— Я так и знал, что ты мудак, — сказал я ему. — Прямо сразу чувствовалось, что ты с гнильцой.

— Ты смеешь называть меня мудаком? — усмехнулся Штерн. — Ты⁈ Человек, решивший дать власть ЭТИМ СУЩЕСТВАМ, смеет называть меня мудаком⁈ Ты их покорный раб, желающий вновь поместить человеческий вид под их иго! Я искал варианты, искал альтернативные пути! А ты пришёл сюда с целью отдать человечество в рабство! И это я мудак⁈

— Да, ты мудак! — ответил я. — Потому что не прекратил всё это по причине того, что ты мудак! Ты даже не осознаёшь, насколько ты мудак, мудак! Ты хоть видел, сколько принесли страданий твои действия⁈ Из-за тебя погибли миллиарды! Из-за тебя ежедневно гибнут люди! Ради чего⁈ Ради шоу для какого-то ВЕЛИКОГО ЗРИТЕЛЯ!

Штерн хотел что-то сказать, но прикрыл рот. Морда недовольная, но помалкивает.

— Ты мог остановить это в любой момент, но не остановил! — продолжил я. — А-а-а, я понял! Ты не знаешь, что именно интересует зрителя, ведь так⁈ Тебя пугает мысль, что если остановить этот калейдоскоп бесконечного насилия, то ему может перестать быть интересно, я прав⁈ Ты маленькое и трусливое ссыкло…

— Иди №%~#й!!! — проревел Виктор Штерн.

— На лучшее подтверждение я даже не рассчитывал! Ха-ха! — рассмеялся я.

— Ты — мерзкая тварь, худшее порождение человечества!!! — в неописуемой ярости прокричал Штерн. — Чего стоите⁈ Убейте этого сукина сына!!!

Я быстро захлопнул дверь и закрыл её засовом.

Обратно в пультовую и прямо к защитному стеклу.

Перезаряжаю карабин и начинаю стрелять прямо в стекло. Естественно, что оно бронированное — защита персонала прежде всего, но даже у самого крепкого бронестекла есть свой предел.

Очередью на двадцать патронов пробиваю в стекле отверстие, после чего сразу же вставляю в него ствол карабина и безнаказанно расстреливаю правого от Штерна бойца. У него даже был личный оберег, но его сильно исчерпали осколки,