Последняя капля - Александр Сергеевич Конторович

— А как вы попали в дом? У вас не отобрали ключи?

А не лопух инспектор, не лопух…

— Отобрали даже расчёску! Но во дворе дома, у нас, специально, на всякий случай, спрятан был дубликат — им я и воспользовался…

— Номера такси не запомнили?

А как же! Диктую, полицейский записывает, кивает удовлетворённо.

— Прошу подписать ваши показания…

Подписываю.

— Место это сможете опознать?

— Надеюсь!

Сегодня, наконец-то, выспался в своей спальне! Да, в одиночестве… но, оно того стоило! Я попросту не мог рисковать Марией, да и легенда моя, в данном случае, выглядела бы… ну, скажем, малость недостоверной.

А в шкафу отыскалось старое, ещё, наверное, прадедовское ружьё — самозарядный «Браунинг» двенадцатого калибра. Выпуска, аж тысяча девятьсот пятого года, во как! Патронов было немного, но мне п о к а и этого — по уши! Помню, жена мне рассказывала, что это ружьё у них в семье появилось ещё до Первой мировой войны! И кто-то там у них в семействе был весьма крут по местным меркам — вот, себе его где-то и раздобыл. Зарядил ружьё, поставил у кровати… и ещё всякие полезные штучки быстренько соорудил… и только потом, с «чувством выполненного долга» (как у нас в своё время замполит говаривал…) завалился дрыхнуть.

Очень надеюсь, что Мария сейчас спит не в худших условиях…

На этот раз Енева выдернули из постели рано утром — шеф позвонил ему и потребовал немедленно прибыть в офис!

И прямо с порога огорошил его пренеприятным объявлением.

— Вы всё ещё продолжаете искать своего русского?

— Да, соответствующие запросы подготовлены и частично уже отосланы…

— Можете не трудиться — он дома!

— В Свердловске?

— Нет. Он здесь — не так-то уж и далеко от вас. Полюбуйтесь! — и он бросил на стол распечатку.

— Это…

— Его показания в полиции!

— В смысле… — Димитр озадаченно просматривал текст. — Но… я не понимаю… он ничего конкретного про нас не написал! И что это значит?

— Прикажете мне вас учить? — фыркнул шеф. — Он же не дурак — должен понимать, что мы всё это прочтём! Это, если хотите, намёк — отстаньте от меня, и я буду молчать!

— Полиция ему поверила?

— А что тут такого необычного? Рядовое похищение с целью… ну, цели могут быть самыми разными! Поверили, сегодня их патруль уже добрался до вашей базы, и завтра они туда высылают следственную группу. Надеюсь, вы хоть там-то всё подчистить успели?

— Да, все тела убраны, большая часть имущества вывезена. Они там ничего интересного не найдут. Шеф, русский там один?

Хозяин кабинета откинулся на спинку кресла.

— А я всё ждал — когда вы об этом спросите… Нет, её с ним нет. Более того — она в полутора сотнях километров оттуда! Хотите знать где?

— Разумеется! Мы немедленно вышлем туда группу…

— Никуда и никого вы не вышлете! Его дражайшая жёнушка находится не у кого-то там на квартире или в доме — вот это-то, я думаю, вас ни на секунду не смутило бы! Нет, она сейчас сидит вот тут! — и на столе появилась новая, ярко раскрашенная, брошюра.

Это что ещё за хрень такая…

«…Мы предоставляем убежище и физическую защиту всем преследуемым женщинам, независимо от их происхождения, вероисповедания и семейного положения… Обеспечиваем юридическую помощь и сопровождение дела в суде любой юрисдикции…»

— Что за… а к нам-то это какое имеет отношение? Её никто не насиловал!

— И ваша Хельга к ней не приставала? Да? И не она одна… Почитайте показания этой «несчастной» мадам — там много чего на эту тему написано! Кого вы там вообще к себе принимаете⁈ — на стол шлёпнулась ещё одна пластиковая папка с бумагами.

«Черт! Можно подумать, ты сам лично не утверждал каждого кандидата!»

Но вслух, разумеется, Енев ничего не сказал…

— Понимаю ваше желание изъять эту мадам из данного «богоугодного» заведения — но, я вам — л и ч н о вам! — поднял палец хозяин кабинета, — запрещаю любые подобные попытки! Эта контора тут тоже не сама по себе появилась — за ней стоят очень и очень серьёзные люди. И в их власти устроить нам о ч е н ь серьёзные проблемы. Никому не посоветую переходить им дорогу. Если уж они и власти Европейского союза под себя прогнули играючи…

— А… русский? С ним-то мы работать можем?

— Когда это для вас стали серьёзной помехой местные полицейские? Не узнаю вас, Димитр…

Полицейский инспектор открывает дверь автомобиля.

— Прошу!

Выбираюсь наружу, осматриваюсь.

Ну, в принципе, тут кое-что весьма основательно поменялось, да…

Домик курсантов, например, вообще сгорел почти до основания. То самое помещение, где рванули мои «Клейморы» — тоже пострадало весьма основательно — и тут уже нельзя всё списать только на взрывы, там, после этого, точно ничего не загоралось, насколько я помню!

Относительно уцелел только «административный» корпус, там, по крайней мере, пожара не произошло.

Вижу стоящих в оцеплении полицейских — похоже, ребята вполне всерьёз воспринимают поставленную им задачу. Вон, как смотрят внимательно по сторонам!

— Что вы можете нам тут показать, пан Михал?

— Э-э-э… ну, что было в тех домах — мне неизвестно, меня туда не водили. А вот этот дом… — киваю на «административный» корпус. — Моя камера находилась там, внизу. Только вход, насколько я помню, расположен с другой стороны. Пойдёмте, я вам покажу!

Инспектор делает указующий жест, оператор с видеокамерой чуток забегает вперёд, чтобы держать в кадре всю нашу группу, и мы топаем в указанном направлении. Проходим вперёд, поворачиваем влево…

— Вот! В этом месте я перелез через забор!

(Надо же… даже ящик на месте остался! Не зря я тогда его приволок… никто не спёр!)

Указываю оператору — мол, вот! Это я его тогда под ноги подложил! Чтобы, значит, перелезать было бы проще.

Тот кивает и добросовестно фиксирует всё на камеру.

Вот и лестница вниз, тут сейчас темно, света никакого, разумеется, нет.

Но, ничего страшного, у полицейских имеются ручные фонари — и достаточно яркие. Да и у оператора на камере стоит нехилый такой светильник…

Топаем вниз, поворачиваем…

— Вон там! — указываю я вперёд. — Там дверь моей камеры!

— А эта дверь куда ведёт? — интересуется инспектор.

(В склад оружия, куда ж