Брат и Брат 2 - Балабанов Алексей Октябринович

– Разыскивается за нападение на полицейского белый мужчина, рост пять футов один дюйм, голова обрита, предположительно русский…

Данилу с разбитым лицом и слипшимися от крови волосами провели по коридору полицейского участка в маленькую комнатку без окон.

Напротив сидел очень большой полицейский. Рядом с дверью стоял маленький полицейский и переводил.

– …Я же говорю, я доктор, турист! Приехал к другу Дмитрию Громову из «Чикаго Блэк Хоукс». Я гулял, понимаете… Я в Америке первый раз. Откуда я знаю, что у вас не везде можно ходить? У нас везде можно. Я на метро ехал, увидел в окошко красивые дома и вышел. Около бара какого-то они начали приставать. Я даже не заходил… А я же не понимаю, что они говорят… Потом начали толкаться, смеяться, ножиком угрожать… деньги отняли… – Данила говорил медленно, ожидая перевода.

Маленький переводил синхронно.

– А где там красивые дома? – вдруг спросил большой.

Маленький пожал плечами.

– А кто его забрал?

– Черный Джек. Это его район.

– Своих никого не забрал?

– Нет, конечно. Говорит, русский проститутку избил… врет.

– Понятно… ладно, иди.

Маленький кивнул и вышел.

Большой бессмысленно повертел авиабилет и красный паспорт в руках, потом посмотрел на Данилу и бросил ему.

– Fuck them niggers! – зло сказал он и сделал характерный жест средним пальцем правой руки.

Данила вышел из полицейского участка, огляделся и быстро пошел в сторону небоскребов.

Возле второго моста он сразу же увидел Дашу. Она была в шапке.

– Привет! – обрадовался он. – Давно ждешь?

– Довольно… – Она посмотрела на него. – Тебе бы в больницу… – Она потрогала его улыбающиеся разбитые губы.

– Ладно, не в первый раз… Ты тут не видела такого… лысого? – Данила смутился.

– Такого? – Она сняла шапку.

– Да нет… ну…

– Нет, не видела. Ты чего хотел? – устало спросила она.

– Домой тебя забрать.

– Это куда?

– На Родину.

– На Родину – это куда? – Она села на землю и закурила.

– Можно в Москву, можно в Питер… а ты откуда? – Он улыбался.

– Из Питера. – Она отвлеклась или отрешилась.

– Ну вот, – сказал Данила и присел на корточки. – Чё тебе здесь?

– Ничего… А у тебя на Родине крэк есть?

– Чего? – не понял Данила.

– Я думала, у тебя серьезное что… – Даша встала и пошла.

– Даша, постой! Ты чего? Я серьезно. – Она шла быстро, и он почти кричал. – Поехали!

– Да пошел ты…

– А может, тебе это нравится? Нравится с этими?.. Чего ты побежала? Нравится, скажи?

Она резко остановилась.

– Нравится! – тихо сказала она. – Мне нравится, когда черные уроды пятнадцать раз в день меня в задницу трахают! Нравится, когда по тридцать раз в день отсасываешь! Нравится… Понял, сопляк?! – Она пошла, а он остался стоять.

Данила забрел на стройку. Посидел, подумал, подобрал латунную трубку диаметром с мизинец, моток медной проволоки и кусок деревяшки.

Вечером Данила нашел клуб «Метро». У заднего входа стояли четыре охранника. Входили и выходили какие-то люди. Видимо, охранники знали их в лицо. Данила просто сидел и смотрел.

Подъехал белый «линкольн». Из него вышел Американец, вальяжно поговорил с охраной и вошел внутрь. С ним был маленький суетливый толстяк, который пугливо стрелял глазами по сторонам и запнулся о Данилу.

– Sorry, – сказал он.

Данила купил билет. В холле висела скромная афиша «В-2 from Russia. 27 November». Его обыскали. Было людно. Громко играла какая-то группа. Данила взял пиво и огляделся. Сбоку была небольшая дверь. Возле нее стоял охранник.

На станции метро Данила порылся в карманах и насовал монеток в аппарат.

– Митя! – закричал он. – Возьми трубку! Это Данила из Москвы! Алло, алло, Митя!.. Привет! Я уж думал, не дозвонюсь никогда… Встретиться надо… Так это больше тебе надо… Меня Костя попросил… Убили его… Да нет, по телефону нельзя… На хоккейном матче было очень шумно, и приходилось кричать.

– Бесполезно! Он не отдаст! – говорил Митя. Он был в форме своей команды, но сегодня не играл.

– Ты об этом не думай! Ты просто скажи, где он живет, а я уж договорюсь! Я слово заветное знаю…

Митя жестом показал, что ручки нет. Данила достал ручку и рекламный проспект, который ему сунули на входе.

Митя написал название фирмы, адрес и нарисовал план. Пока он рисовал, Данила с удовольствием смотрел хоккей. Митя тоже то и дело отрывался, следя за ходом игры.

– Это его офис. Где живет, я не знаю, – сказал он, возвращая ручку и проспект.

– На «Би-2» пойдешь? – спросил Данила, рассматривая план.

– Не знаю. – Митя пожал плечами.

– Слышь, а можно я у тебя перекантуюсь пока?.. – спросил Данила.

– Ты знаешь, у меня гел сейчас новая… она не поймет… здесь так не принято… ну, ты понимаешь…

Данила понял, что он врет, и понимающе кивнул.

– А денег дашь немножко?

– Сколько тебе?

– Ну, долларов триста…

– Ну!.. У меня кэшем таких денег не бывает. У нас на кредитках все, а я их на матч не беру. Я посмотрю в раздевалке, может, долларов двадцать есть.

Данила кивнул.

– А как по-английски «марганец»? – спросил он.

– Manganese, – удивился Митя. Пилой из военного швейцарского ножика Данила распилил деревяшку и выдолбил паз для латунной трубки. Затем примерил трубку по длине и отпилил конец. Разогрев докрасна трубку, Данила загнул ее с одной стороны молотком и ближе к этому концу проточил сбоку напильником, а потом шилом сделал отверстие.

Он вставил трубку в паз отверстием кверху и плотно закрепил проволокой. Потом он долго пилил магниевую пластинку, аккуратно собирая опилки. Высыпав марганец на бумажку, он смешал его с опилками и засыпал внушительный заряд в ствол самострела. Затем забил пыж и сверху насыпал мелких металлических скобок. Настрогал серы со спичек, мелко накрошил и присыпал в отверстие на трубке, а потом прикрепил скотчем спички.

Витя с двумя веселыми девушками гулял в русском ресторане эпохи развитого социализма. Это был огромный зал, заполненный исключительно русскими.

– Для нашего друга Жоры и его подруги Вали мы исполняем эту песню!

– Жора едет в Тамбов, чики-чики-чики-та… – пела группа на сцене.

Витя пил много, но краем глаза следил за бандитом из аэропорта, которого он обозвал бендеровцем. Тот, не смущаясь, смотрел на Виктора и улыбался. Витя встал и, потрогав девушек, пошел в туалет. Бендеровец огляделся и пошел за ним.

В туалете Витя быстро зашел в кабинку, достал полицейский револьвер и присел сбоку, поставив ноги так, как будто он сидит на унитазе.

Бандит удостоверился, что никого нет, резко открыл дверь и выстрелил.

Его пистолет-пулемет был с глушителем. Очередь прошла мимо.

Витя выстрелил всего один раз. Бандит упал.

– Кто меня пасет, говори, сука бендеровская! – сказал Витя, приставив револьвер к подбородку.

– Нэ трож мэнэ. То Кобоня Косой. Вин, вин мэнэ заставив. То москали маляву прыслалы. Трэба Татарина лысого вбыты… говорют…

– Где Кобоня? – спросил Витя.

– Рэстран «Кыив»!

– Вы мне, гады, еще за Севастополь ответите!.. – зло сказал Витя и выстрелил.

Он забрал оружие и бумажник. Бумажник был полный. Собственная фотография в нем обрадовала Витю.

Данила сидел в заброшенном доме в районе Ист-Сайда и ждал. По плохо освещенной улице ходили черные проститутки, болтали с черными парнями. Когда появилась патрульная машина, все моментально исчезли. Две девушки забежали в дом и тихо шептались внизу. Парни помахали полицейскому. Патруль медленно отъехал. Не прошло и минуты, как все вернулось на свои места. Подъехала машина. Девушки поговорили и забрались внутрь. Данила посмотрел на светящийся фосфором циферблат. Было 22:38. Запищал телефон.