Траурный эндшпиль - RedDetonator

не было применено химическое оружие. Химия заражает местность надёжно и надолго, а действует, порой, гораздо жёстче, чем радиация. Нервно-паралитические газы, ВИ-газ, зарин. Да-да, официально ничего такого у России нет, но я не сомневаюсь, что где-то в глухой тайге до сих пор стоят тайные хранилища, где есть всё, как в Греции…

Ещё я не сомневаюсь, что военные испытали на зомби все доступные отравляющие вещества и поняли, что эти твари не дышат, поэтому большая часть химии на них не действует, а раздражающее действие на кожу им вообще по боку. Будь иначе, они бы залили эффективной химией все наши города, чтобы сбить самые мощные очаги и сильно улучшить ситуацию первых дней.

Вообще, будь хоть какое-то научное решение проблемы, военные бы это использовали. Но такого решения нет и уже не будет.

— Блин, даже не покурить теперь… — пробурчал я и пошёл в номер.

Несмотря на то, что фон тут ниже, он всё ещё выше нормы, поэтому защитные костюмы мы не снимаем.

В предбаннике меня обдают мыльной водой из шланга.

«Жаль, что баллоны с кислородом закончились», — подумал я, садясь на освобождённый от простыней матрас. — «Сраный противогаз».

Изначально в этом хазмате был замкнутый цикл дыхания, то есть надо было подключать кислородный баллон и дышать полной грудью, но баллоны, к сожалению, конечны.

Все номера уже очищены от пыли и надёжно законопачены — для этого были применены насосы и шланги. Теперь в номерах ни разу не комфортно, зато нет радиоактивной пыли.

Ненадолго распаковываюсь из костюма, снимаю противогаз и съедаю очередную таблетку противорадиационного препарата. Йодид калия.

Вообще, йод-131 сейчас представлен на местности в очень незначительных количествах, ведь его период полураспада всего восемь суток, но в том-то и соль, что его много и не надо. Рак щитовидки — последнее, что захочешь на себе испытать.

Ложусь на матрас и закрываю глаза.

Остался последний рывок. До Женевы шестьдесят один километр, а там всё решится.

Сможем остановить это дерьмо — будем жить дальше. Не сможем — что ж…

Глава сорок девятая. Древесина

/9 августа 2022 года, Французская Республика, аэропорт Шамбери Савойя Мон Блан/

— Несите древесину, — приказал я, прикасаясь к ножу на поясе. — И притащите сюда станок с генератором.

Ночь прошла почти тихо. «Почти» — это подорвавшиеся на мине зомби, приковылявшие из города. В итоге, на взрыв пришло ещё несколько сотен мертвецов, но остальных такая мелочь не взволновала.

Я выспался, насколько это было возможно в противогазе и резиновом защитном костюме, а с восходом солнца, пока остальные быстро перехватывали сухпайки, решил, что надо слегка усилить наши ряды.

Надеваю маску Урфина Джюса, после чего напяливаю поверх неё противогаз.

Древесина, запакованная в полиэтилен, лежала на броневиках, под ящиками с патронами и снарядами. Как только бойцы приволокли первую партию, я сразу же приступил к делу.

Всего мне доступно пять моделей дуболомов:

«Дуболом» — это базовая модель, доступная для изготовления буквально на коленке. Тупое создание, способное неверно интерпретировать даже простейший приказ, но зато обучаемое. Доступны в неограниченных количествах.

«Капрал» — это продвинутая модель, чуть лучше соображающая, но всё ещё ограниченная. Это создание нужно, чтобы не командовать дуболомами напрямую. Я могу одновременно содержать не более пятисот единиц капралов.

«Лейтенант» — вот эта модель начинает проявлять признаки среднего ума, что уже очень хорошо. Если нужно повысить организацию подразделения, без лейтенантов не обойтись. Этих можно содержать в количестве не более ста двадцати пяти единиц.

«Полковник» — интеллект всё ещё средний, предельный для дуболомов, но зато очень высокие организаторские способности. Одновременно доступно не более тридцати единиц.

«Генерал» — эта модель тоже среднего ума, но в его присутствии дуболомы слегка повышают свои интеллектуальные способности. Мне доступно единовременно только восемь генералов.

Но всё это теория, полученная от маски, а как будет на практике — скоро узнаем.

Ещё я имею сведения, что качество дуболома напрямую привязано к выбранному для его изготовления дереву. Самыми бесполезными будут дуболомы из мягких пород, типа сосны, пихты или кедра, а самыми полезными окажутся дубовые, тиковые или берёзовые. Полезными с точки зрения твёрдости характера получающихся дуболомов.

Я и сам не до конца понял, как это связано, но именно поэтому и велел абордажникам собирать дубовые доски и бруски. На «Олифанте» в запасе были тиковые доски, для ремонта, поэтому у меня сейчас есть куча хорошего материала для создания множества дуболомов.

Бывшие абордажники начали собирать мне токарный станок, а я приступил к первичной обработке первой заготовки. Пила и рубанок…

Где-то через два часа, ко мне подошёл лейтенант Калымов.

— Мы готовы выдвигаться, — сказал он мне.

— Есть ещё около суток на отдых, — покачал я головой. — Отдохните, а я поработаю.

— Что за работа? — спросил он. — Мы можем помочь?

— Надо обработать заготовки по образу и подобию вот этой, — указал я на лежащую у станка модель рядового дуболома. — Но вы не сможете — слишком много тонкостей. Мы потратим недели, прежде чем добьёмся хоть каких-то результатов. Лучше я сам, а вы отдыхайте.

Меня не покидает ощущение, что всё худшее ждёт нас впереди…

— Ладно, — кивнул лейтенант.

И я вернулся к работе над вторым дуболомом.

На самом деле, с токарным станком, работа выходит непыльная, но монотонная.

После первых пяти дуболомов я начал вырабатывать методы оптимизации производства, поэтому работа пошла ещё быстрее.

Единственное, что меня расстраивало — нельзя поочерёдно создавать наборы конечностей и туловищ для последующей сборки. Обязательно нужно делать одного дуболома целиком, потому что, в ином случае, ничего не получится или всё получится плохо. А я и так не жду от дуболомов большой эффективности, поэтому не хочу вносить в них элемент брака.

Двадцать дуболомов спустя, я остановился, чтобы привести их в активное состояние.

Для этого мне пришлось снять рукав хазмата и распороть себе ладонь.

— На это должны уходить дни и недели… — пробурчал я, окропляя своей кровью головы лежащих на полу дуболомов. — Надо было заниматься этим на корабле и Гингема с неудобством — поехали бы на броне…

Вот это неудобство — основной фактор, повлиявший на моё решение. Дуболомы получаются размером как человек среднего роста, с дощатым корпусом и неплохим весом. Везти их в готовом виде гораздо непрактичнее, чем в виде сырья. Пришлось бы жертвовать либо боеприпасами, либо оружием, либо людьми — всё вместе мы бы