Антикиллер-6. Справедливость точно не отмеришь - Корецкий Данил Аркадьевич

– Может, скажешь еще, куда мне сваливать? – проговорил он глухо. Пожалуй, даже растерянно.

Лис его понимал. Координатор одинок, как и он сам. Недоверчивый, озлобленный, опасный, матерый волк-одиночка… Какого-то особого сочувствия этот факт не вызывал, но… Все-таки это он спас ему жизнь, устроив «крестобойню»…

– Гостиницу я не держу. И убери этот скотч, а то задохнусь…

Некоторое время Координатор продолжал сверлить глазами затылок Лиса. Думал.

Прошла минута. Упирающийся в шею ствол исчез, вслед за ним из зеркала пропало лицо Координатора. Хлопнула задняя дверца… В окне Лис увидел, как Координатор обошел машину и, не глядя в его сторону, пошагал вдоль переулка. Увидев его, рабочие бросились бежать. Но Координатору не было дела до хищений мяса, и он, естественно, их преследовать не стал. На мгновение задержался, швырнул какой-то предмет в кусты и, не оглядываясь, двинулся дальше. Мудак! Ему плевать, если его, бывшего Первого, задушит этот бл… скотч, впившийся в горло повыше кадыка!

Лис сунул руку во внутренний карман пиджака и вынул черный прямоугольник размером с кредитную карточку. Получить деньги в кредит по ней было нельзя, кровь – можно… Но сейчас требовалось нечто гораздо большее – взять в кредит жизнь! Он сложил карточку по предусмотрительно проделанным складкам, и в руках оказался… нож с остро отточенным лезвием длиной шесть сантиметров и жесткой, но довольно хлипкой рукояткой, которая, впрочем, в данной ситуации особой прочности и не требовала. Такие штуки свободно продаются в магазинах и стоят недорого – меньше тысячи… Лис быстро перерезал скотч и принялся жадно хватать воздух полной грудью. Правильно некоторые говорят: «Нож никому не помешал, а помог многим…» Хотя не все с этим согласятся: если кому-то помог, то кому-то помешал! Но не сейчас.

Надышавшись, он сбегал к кустам и нашел там свой «ТТ». Потом несколько минут искал обойму – Координатор оказался очень предусмотрителен, и за это время наверняка, успел далеко уйти… Куда только он направляется? В просторном костюме маскировочного цвета, с множеством накладных карманов – и оружие легко спрятать, и гранаты, и патроны… Хоть бы до этого не дошло…

Завел мотор, медленно поехал в центр. Руки почему-то дрожали. Раньше после таких напрягов этого не было. Откуда же взялся кредитор из прошлого? Где-то отсиживался столько времени – там, где солнечно, комфортно и безопасно, а потом вдруг вернулся! И не просто вернулся – спецом: найти бывшего командира и отобрать у него деньги… И нашел ведь! Только денег у него и правда нет: тысяч двести долларов в рюкзаке на антресолях…

И что же теперь делать? Претензий к Координатору никогда не было, работал он без замечаний, в крысятничестве не замечен, банду держал в повиновении… Если бы не он, то в усадьбе Креста его бы и замочили, может, действительно бы на куски порезали. И пять лимонов он ему действительно обещал, хотя когда сидишь в смертном подвале, еще не такого наобещаешь… Но сразу же после «крестобойни» он ему предъяву не сделал! Значит, все было ровно, и запасы имелись, и нашел хорошую норку… А недавно что-то случилось: норку разорили, запасы исчезли, вот он и приехал свое забрать… С одной стороны, он прав. С другой – чуть не задушил, пистолетом по голове ударил, убить грозился… Но пистолет не забрал – в их кругах это оскорбительно, значит, вроде, как уважение проявил… Так что теперь, в задницу его целовать?!

Какая-то старушка, глядя в противоположную сторону, бросилась под колеса, он едва успел затормозить и возмущенно просигналил.

Когда он приехал в Управление, майор Иващенко чуть ли не до пояса вылез в окошко дежурной части:

– Что с вами, Филипп Михайлович? У вас кровь на шее!

– Побрился неудачно, – любезно ответил он и пощупал рукой – мокро. Твою ж мать!

Достал платок, приложил.

– Чем же вы бреетесь? Опасной бритвой, как в итальянском кино?

– Вроде того…

Глава 5

Люди и Цифра

Держи друзей близко, а врагов еще ближе, особенно, когда это одни и те же люди.

Цифра

Сегодня Света Калабашкина оделась строго, но нарядно: слегка расклешенные черные брюки, черный жакет, белая блузка с кружевным воротником, легкий шейный платок – белый в черный горошек, удобные балетки без каблука. Подкрасила ресницы – контрастно, но умеренно, слегка тронула губы светло-коричневой помадой. Посмотрела на себя в зеркало и осталась довольной. Перекинула сумку через плечо, отметила, что слишком тяжелая, вынула кое-что, сунула в ящик серванта. Теперь другое дело. Вызвала такси и поехала в «Аквариум».

Она уже привыкла сюда ходить, но своей здесь не стала. Лощеные официанты Марат и Артур встречали ее приветливой улыбкой, но сажали, как правило, на веранде, а не в «тусняке» – атриуме, под стеклянной крышей, с плавающими разноцветными шарами, и не в уютном уголке, отделенном от всего зала огромным аквариумом, в котором плавали средиземноморские рыбы, а по дну деловито лазали огромные камчатские крабы и сонные омары.

– Там все заказано заранее, – пояснил как-то Марат на ее вопрос. – Резерв для уважаемых гостей…

Буднично так пояснил, парой слов, как небрежным движением руки отделив ее от «уважаемых гостей» и приобщив ко всем остальным. «К быдлу»! – отметила Цифра и представила, как выплескивает на выглаженную белую рубашку с бейджиком «Марат» фужер чистого спирта и чиркает зажигалкой. И как воет этот высокомерный чертила, как носится по всему залу огненным столбом, как переворачиваются столы и летят на пол рыбы и морские гады по две-три тысячи за порцию, как вскакивают эти бл… и страх пробивается все-таки на их искусственно-безразличные физиономии… Все эти «Миледи», «Рок-н-роллы», «Башмачки», «Матросики» и прочие телки, у которых нет ничего такого, чего бы не было у нее! Но они «центровые» и привыкли, что официанты сажают их на лучшие места и обслуживают с бо́льшим вниманием, чем всех остальных. Во всяком случае, с бо́льшим вниманием, чем ее, Свету Калабашкину, которая повидала в своей жизни в тысячу раз больше, чем все они вместе взятые!

А ведь она предпринимала попытки с ними сблизиться! Несколько раз подходила, спрашивала сигарету или зажигалку, ей с холодным безразличием придвигали пачку или изящный прямоугольник – спасибо, кивок, пожал-ста… Миледи вообще не поворачивала голову в её сторону, только один раз спросила: «Эй, подруга, ты эту кофточку на Темернике купила? Шикарная вещь!» И все засмеялись. Только Башмачок не смеялась: она всегда была сосредоточенной – садилась в проходе, нога за ногу, покачивает на пальцах полуснятой туфелькой, а на подошве что-то написано. Света вначале думала, что она в ремонт обувь отдавала – когда-то маман меняла набойки, так ей тоже написали на подошвах химическим карандашом какие-то каракули. Но потом она разобрала надпись: «300 $» и поняла, что это не за набойки… Башмачок долго не засиживалась со своим коктейлем: ее уводили, в основном, солидные мужчины, иногда она через час-полтора возвращалась и снова сидела, качала своим башмачком…

Света прислушивалась: о чем говорят центровые телки?

– Ой, нет, это как пройдет. Иногда и самый лучший хирург и бабки немерянные, а получается говно… У моей знакомой имплант лопнул в самолете, на высоте…. Представляете?!

– А я слышала, что у Волочковой имплант сполз под кожей до колена. А ей в Германии делали!

– Это еще что! – говорит Миледи. – Хуже всего, если оперированную грудь сжать рукой, а останутся вмятины от пальцев. И только постепенно она разгладится…

Подруги приходят в ужас:

– Да ты что! Вот дела! Это хуже всего: а как же трахаться? Мужик возьмется за грудь, она сомнется, у него все и упадет…

– У Антона руки железные, как тиски, – продолжает Миледи. – Я от него вся в синяках ухожу – на руках, на ногах, щиколотки – как в кандалах побывали! Так если он такую сиську сожмет, а она с треском лопнет…